Неорганизованная публика - Александр Николаевич Петрин Страница 7

институтов не кончал. Но — самоучка. До многого дошел своим путем. Науки уважаю. Знаешь, сколько раз пчела махает крыльями? Не знаешь? То-то!.. Двадцать шесть тыщ раз в минуту. А ты думал?.. Научно обоснованный факт! Это тебе, брат, не в носу ковырять! А еще читал я недавно в одном тоже научном журнале: в какой-то местности снежный человек объявился. Здоровенный, понимаешь, детина, — как бы не соврать, — трех метров ростом, питается исключительно мышами, и по-нашему ни бе, ни ме. Вроде глухонемого. Вот я все думаю: что, ежели его водкой напоить и по селу пустить, а?

Петр Кузьмич великодушно похлопал гостя по плечу и пообещал:

— Ну, мы с вами на научные темы еще поговорим… Хотя, ежели правду сказать, не время вы выбрали ехать, товарищ уполномоченный, ох, не время!.. Дороги у нас, прямо сказать, неважные и, обратно же, — хе-хе! — погода. Стихии природы, так сказать… Тут уж ничего не попишешь. За границей вот, говорят, везде асфальт. Я читал: на каждого жителя приходится до четырех гектаров замощенной площади. Тут у нас налицо имеется некоторое отставание, как вы думаете, а? Но вы человек, я смотрю, молодой, хоть и в очках, для вас, так сказать, проминаж, а?

— Как у вас с распространением книг? — перебил его Спирин.

— Книг? Хе-хе-хе!.. — Петр Кузьмич развеселился еще больше и плюхнулся в кресло, жалобно взвизгнувшее под его грузным телом. — Полный ажур! Хотя, ежели правду говорить, трудная это штука, книга-то… Писателям что? Купил себе пятерку тетрадей, сел да накатал. Один, забыл фамилию, в день по роману писал! Научно обоснованный факт, сам читал в календаре. Ну и, само собой… эти самые пети-мети… загребал соответственно… Дом нажил, поместье. Бесплатно он тебе заявление в нарсуд не напишет, не то что книжку с картинками. Жил, как фон-барон Мюнхаузент!.. Тут у нас, в Боеве, — вот потеха! — появился один такой, Федька Зацепин, на тракторе работает. Тоже пишет, сукин сын! Пишу, говорит, поэму о любви: что такое дружба, и что любовь, и как я обо всем этом понимаю… Дубина ты, говорю, глянь на себя, какой ты писатель? Писатель ходит в кожаном пальто, хромовых сапогах, «Столичную» пьет, закусывает килькой высший сорт. А ты?.. Это я вот к чему: им, писателям, легко, а нам ох как трудно книгой торговать. — Бабкин подмигнул Спирину и настежь открыл окно. — Хочешь — продемонстрирую? — И он окликнул древнюю сгорбленную старушку, шлепавшую по грязи большими кирзовыми сапогами: — Эй, бабка! Бабка Матрена!

Старушка оглянулась и остановилась.

— Здорово, бабуня! — громогласно приветствовал ее Петр Кузьмич. — Сколь далеко, божья старушка, топаешь? Прямо футболист-спортсмен…

— А что? — заулыбалась старушка. — Я еще ничего…

— А я тебе, бабка, что говорю: пора тебе в общество юных друзей природы вступать. Так, мол, и так: молодая энтузиастка, желаю повысить уровень и так далее. А для этой цели тебе необходимо в первую очередь что? Те-ле-ви-зор! Наиновейшей марки. С телевизором лафа: повернешь ручку — девки тебе пляшут, воронежский хор частушки жарит. Потом покажут городские моды, а также новейшую кинокартину из жизни уголовных элементов, чтобы ты была, бабуня, бдительной и на базаре рот не разевала. Бесплатно доставим на дом… А кромя — дам в рассрочку!

— Я согласная, — обрадовалась старушка. — Телевизер в домашности штука больно нужная.

— А ты думала? — Петр Кузьмич солидно кивнул. — А в придачу к телевизору дается популярная библиотека, всего две десятки доплатить. Надевай очки и занимайся самообразованием… Прочтешь про Сахару, про подводную охоту… Так сговорились, что ли?

Старушка замялась:

— А… слышь, Петр Кузьмич, без этих… без книжек никак нельзя?

— Нипочем, — заверил Петр Кузьмич.

— Так уж… Я… такое дело… Погожу чуток. Да и у соседки мы телевизер глядим. И как обходиться с ним — не умеем.

— На этот счет приложено руководство: все, как есть, схемы, чертежи. Могу заодно подключить популярную книжку «Курс экспериментальной физики». Проштудируйте разок со стариком — и крути-верти, моя машина. Сразу вскочите на высший уровень современности.

— Погодить надо, — упрямилась старуха. — Не к спеху нам…

— Ладно, — согласился Петр Кузьмич. — Ежели такое дело, можем иметь с тобой другой вариант. Стиральная машина. Экстра-класс! Кидай свои нейлоны и капроны, и эдак не торопясь, с выражением, читай своему старику всякую поучительную литературу. И закрутится у вас счастливая жизнь, как в опере «Ромео и Джульетта».

Но старуху и эта лучезарная перспектива не прельщала. Даже Петр Кузьмич под конец обозлился:

— Скупая ты, бабка, отсталая… В общем — подумай.

Старуха свернула в переулок, и Петр Кузьмич захлопнул окно.

— Видал? — усмехнулся он. — А в магазине, думаешь, лучше? Попадается, конечно, покупатель и на книгу. Но уж больно он привередлив, избавь бог: дай ему то, дай ему это, такая ему не нужна, а такую вынь да положь… Заходит, скажем, малец какой-нибудь от земли не видно: «Есть у вас «Космонавтика»? И название придумает, кошкин сын! Такой, мол, в наличии нету, но специально для тебя держим веселую научную книжку «Диагностика детских заболеваний», бери, просвещайся и чтоб не хворал, докторей зря не гонял! А мне, дескать, такая не нужна… Повернулся и пошел. Он тебе разве понимает, что такое план? Да по его эта «Диагностика» хоть сгний под прилавком, ему, понимаешь, «Космонавтику» подавай…

— Послушайте, вы что-то…

— Постой, постой, дружок. Я понимаю. Это я так. Чтобы, значит, показать, как трудно с этой книгой. А план, как его ни крути, он план. Тем более — книжный план. Книгу-то не съешь и, обратно, — хе-хе — не выпьешь, потому и трудности всякие… Но с другой стороны, как я могу понимать, книга все-таки продукт. Продукт просвещения человечества!.. Мы-то знаем, что к чему… Тут-то и пришла мне в голову сознательная мысль всерьез подзаняться воспитанием и самообразованием нашего боевского человечества. Сделать так, чтобы книга у пайщика перед самым носом была…

Петр Кузьмич самодовольно улыбнулся и, наклонившись к Спирину, принялся доверительно шептать:

— Колхоз «Светлый путь» знаешь? Да? Председателем там Ванька Ступин — мужик в годах, вроде меня, а уж завистливый — страсть: чтоб все лучше, чем у других. Прихожу. Ну-ка, спрашиваю, сколько у тебя в колхозе в наличии имеется книжек? Он вынимает какую-то там бумажку и сразу мне полную резолюцию: «Около двух тыщ штук». — «А земли у тебя сколько?» — «Земли у меня три тыщи гектаров. А тебе на что?» Ну, я ему популярно объяснил: по всей стране, говорю, еловая твоя голова, люди, даже не пайщики, борются за полномолочный и полномясной гектар. А у тебя при таком общесоюзном повороте и по одной книжке на гектар отсутствует. Стыдно: на ферме десяток-другой книжек, да и те небось по