Элен Эленова - Сосед Страница 30

— Я сам отвезу тебя в больницу.

— Нет! Уж оставь мне шанс сегодня выжить, — взмолилась я, не желая делиться с ним истинной причиной поездки в больницу.

— Успокаивайся и мы едим.

— Виталик уже подъезжает, посидим подождём. Ты во всём виноват! — нагло обвиняла расстеренного Антона и истерично плакала.

— Поеду с вами.

— Тебя мне там не хватало! Дядька справится.

В свете тускло горящих фонарей мы с дядькой шли по территории городской больницы ища вход, потому как до этого нам не доводилось здесь бывать по скорой неотложной помощи. Нет, со мной было всё в полном порядке. Зато Виталик весьма неохотно поддерживал мою идею поработить соседа на целый месяц:

— Это жестоко.

— Это справедливо!

— А если он узнает?

— Не узнает, ведь ты не будешь трепать языком налево и направо, да мой котик?

— Нет, конечно. А работать ты как собираешься?

— Надеюсь, ты не против моего внепланового отпуска? И тем более я спасла сегодня тебя от бестии.

Ему ничего не оставалось как разрешить мне временно не ходить на работу и наслаждаться жизнью по полной, взяв с меня обещание что я 'по выздоровлению' наверстаю и помогу избавиться от Рыжей, которая у меня стала проходит под партийной кличкой 'Тараканиха'. Уж больно цвет ее волос напоминал нахального прусака, пихающего свои мерзкие усики во все щели и от которого так же сложно избавиться, ка от Надежды.

Офигевшая медсестра сначала потеряла дар речи, когда я озвучила свою просьбу наложить гипс на здоровую ногу в час ночи. Но потом, узрев довольно приличную сумму, была готова загипсовать меня всю. И даже дала справку.

Антон звонил несколько раз и интересовался мои здоровьем:

— Рентген показал перелом, сейчас мне накладывают гипс и Виталик отвезёт меня домой.

— Я буду ждать.

— Ложись спать.

— Нет, я дождусь около подъезда. — спорить было бесполезно.

Пока мою конечность упаковывали в гипс, дядька договорился уже с кем-то встретиться и переночевать после того, как отвезёт меня домой.

Около подъезда ждал сосед и судя по количеству окурков на земле — нервничал. Он открыл дверцу в машине и встревоженно спросил:

— Лиса, ты как?

— Жить буду, — обиженно пробормотала я.

— Я сам отнесу, — сказал он Виталику, тот, естественно, был не против:

— Отнеси, только аккуратнее — ценный экспонат.

Антон взял меня на руки как младенца и отнёс меня довольную домой.

— Болит? — спросил он, сажая меня на кровать.

— Ой, болит-болит, — стонала и корчилась от боли.

— Есть таблетки обезболивающие?

— К сожалению, нет. Дядька привезёт завтра.

— Сейчас привезу сам, есть где-то аптека круглосуточная.

— Не надо. Я до утра потерплю. — вздыхала я.

— Кроха, это — перелом, боль адская. Я не позволю тебе мучиться.

Отпираться было глупо. Он взял ключи от моей квартиры и уехал за лекарствами. Как только хлопнула дверь, я поплелась к бару, чтобы принять свою дозу 'лекарств'. Ходить с гипсом ой как было не удобно.

Выпив пару стаканов конька и выкурив несколько сигарет, и даже перекусив, я отправилась обратно в постель. Легла в платье. Решив, что если я самостоятельно переоденусь, то у соседа возникнут вопросы, ведь как я без костылей дотопала до шкафа-то?

Время было ближе к утру, и я задремала. Проснулась от того, что Антон включил в комнате свет и топал как слон.

— Лиса, вставай, — осторожно тормошил меня, — Тебе нужно переодеться, — продолжая толкать в бок.

— Я не могу встать, — жалостливо пробубнила.

— Где твоя ночная сорочка? Или халат?

— В шкафу, — сама точно не могла вспомнить, где именно в завалах эти сорочки, ведь я в них не сплю, предпочитаю спать в майке.

Он распахнул шкаф и оторопел, там все было утрамбовано шмотками.

— Откуда начать поиски? — повернулся он.

— С полок — если там нет, то должно быть в комоде.

На полках ничего не оказалось, и Тоха принялся рыться в комоде, особо уделяя внимание ящику с нижнем бельём. На мои протесты и восклицания с кровати, что там точно нет ночнушки, он продолжал разглядывать столь милое его мужскому сердцу бельишко. Ууу, фетишист проклятый, надо как свалить все пересчитать, а то не ровен час уволочёт к себе в нору мои любимые трусики и будет непристойностями с ними заниматься.

— Вот! — он вытащил полупрозрачные розовые стринги, — это тебе тоже пригодится.

— Антон! Хватит ковыряться в трусах. Давай, ищи мне сорочку.

— Хотя нет, — положил обратно в ящик и со счастливым лицом достал следующий экземпляр, и продолжал восхищаться находкой.

— А ну, положи на место! Хватит лапать своими ручищами.

— Вась, ты чего раскричалась? Давай, одевай эти.

— Нет уж, давай другие. — не хотела ему уступать.

— Ну и ходи в грязных, — и положил их на место.

Мне не оставалось ничего, как снова пустить сопли пузырём:

— Я обездвижена, не могу встать и врезать тебе, а ты издеваешсяяяяя, — хлюп-хлюп в платочек. — По-твоему это будет эротично смотреться в комплекте с гипсом? Я никогда не сомневалась в твоих извращенских наклонностях, мерзавец!

Это, скажу я вам, подействовало моментально, как по свистку. Он сел со мной рядом и обнял:

— Тише, я же повеселить тебя хотел. Вась, ну скажи: какие трусики ты хочешь надеть и я тебе их принесу. — говорил он не обращая внимания на то, что я вытирала сопли его галстуком.

— Тише, я и не думал, что ты такая ранимая. Хотя, в таком состоянии… Всё-всё, больше буду, — Кажется, я умерла и попала в рай, Антон шёпотом меня успокаивал и качал на руках.

— Ладно, давай любые на твой выбор. — перебарщивать тоже не рекомендуется.

Антон подал мне одежду и я без стеснения сняла с себя платье и бельё. А что мне скрывать? Он уже видел все мои прелести, с того времени ничего нового не отросло.

— Дразнишь?

— А тебя возбуждают девушки с гипсом?

— Ты — да. — без зазрения совести признался Тоха и на время задумался: надеть на меня рубашку или нет? Я выхватила из его рук и напялила.

— У тебя всегда 'да', по-моему, ты даже к столбу тоже не равнодушен. — решила упрекнуть его в неразборчивости.

— А ты меня ревнуешь даже к столбу? — дал отпор и улыбаясь поправил лямку, которая съехала с плеча и оголила грудь.

— Нет, конечно! — возмутилась я, — Ты тащишь в свою постель кого попало! — ой, что я плету?

— Ты сама себе не признаёшься, что ревнуешь, малыш. Ничего не говори — меня не переубедишь. Не знаю как ты, а я устал и хочу спать. — заботливо укрыв меня одеялом и чмокнув в губы, с чувством выполненного долга сосед ушёл к себе отсыпаться, обещая придти завтра и помочь мне, пока дядька не привёз костыли.

Утром я проснулась от непонятных звуков у меня на кухне. Испугавшись, я встревоженно вскочила, забыв по гипс и поковыляла на проверку личности, готовившей у плиты. 'Кухарка' была опознана со спины, от увиденного я чуть было не рухнула в обморок. Сосед старательно переворачивал еду в сковороде. Чтобы не быть замеченной, потому как самостоятельно я не могла дойти, бесшумно прохромала обратно в постель.

Когда надоело лежать, стала откашливаться, чтобы привлечь к себе внимание Антона, который сиюсекундно прибежал ко мне:

— Доброе утро, — остановился он около кровати с кухонной лопаточкой в руках, — Как спалось? Как нога?

— Доброе, — а ведь, действительно доброе, Антон, как полагается, пришёл за мной поухаживать. — Всё в порядке. — а сама сморщила лицо, как-будто меня мучила боль.

— Я тебе завтрак приготовил.

— Вкусно пахнет, — решила его подбодрить. — Но всё же не стоило.

— Не знаю, что получилось. Сейчас попробуем.

Пока Виталик не привёз мне костыли, передвигалась я исключительно на соседских руках. Целый день я была окружена заботой и вниманием, он готовил мне вкусный завтрак, обед, ужин. Ходил пять раз в магазин за фруктами и сладостями, но я, вся такая измученная ссылалась на отсутствие аппетита. А охала и ахала не от боли, а от счастья, которое делало мне массаж, при приступах хандры кормило из ложечки.

Я не истерила и ничего не просила, лишь вздыхала, чтобы Тоха сильнее чувствовал за собой вину и убивался в раскаяниях. Я говорила ему что мне ничего не нужно и украдкой смахивала слезу, за ранее зная, что он всё равно не оставит меня.

Под конец дня усталый Тоха рухнул на мою кровать и задремал. Всё-таки я могу выжать из мужика все соки. И прошу заметить, делал он всё добровольно с нежной улыбкой на губах. Не буду скрывать, что мне было приятно быть в его компании, и когда он лежал рядом на сердце было умиротворенность и спокойствие. Сам факт, что мы рядом, вызывал у меня детскую радость, как-будто я давно об этом мечтала и ждала.

А вот мой родственничек, так увлёкся противоположным полом, что напрочь забыл про меня и костыли. Прошлось сказать Тохе, что Виталик заболел и не смог приехать, на что получила ответ: