Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин Страница 88

Еще больше места он уделил обзору "трех религий" Китая, отметив, что все они объединяет поклонение предкам (бузурган-парасти). Транслитерируя английские написания, его описание конфуцианства сосредоточилось в основном на биографии его основателя - историцистский подход, заимствованный из протестантских христианских источников, который аналогичным образом сформировал его рассказ о Лао-цзы и Будде. Он также разделял мнение (и термины) миссионеров о том, что конфуцианство не является истинной религией, а скорее "политическим и сотериологическим учением, которое не ведет к познанию Бога, поэтому люди не довольны им".

Рассказ Фасиха о даосизме также демонстрирует, как "великое и чистое учение Лао-цзы было полностью забыто", не в последнюю очередь в результате возвышения колдунов до высоких постов при императорском дворе. Тем не менее, его источники позволили ему более точно рассказать о "религии Будды" (будх-мазхаб), чем многие индийские книги до 1900 года. Так, он изложил Четыре благородные истины и рассказал о том, как эта религия впервые распространилась в Китае из Индии в 216 г. до н. э. Позже, продолжал он, примерно в V в. н. э., китайский последователь Будды по имени Фа Хин (т. е, Факсиан, 337-422 гг.) отправился в Индию и провел четырнадцать лет, собирая книги, прежде чем отплыть домой "цейлонским путем". Только в 1921 году на урду с английского будет переведен путеводитель другого великого китайского паломника, Сюаньцзана (фл. 602-664 гг.), что станет частью нового открытия древних индо-китайских связей, которое, как мы увидим позже, произошло в это десятилетие. Но в 1890 году короткий анекдот Фасиха о Факсиане ознаменовал собой ранний момент в этом межазиатском историческом восстановлении. Признавая специфику восточноазиатского буддизма, он также упомянул о популярном почитании божества или бодхисаттвы Гуаньинь.

Однако его книга была не только о религии и прошлом. Ориентируясь на трудовых мигрантов, которые составляли часть его потенциальной читательской аудитории, Фасих также описал современное состояние транспорта. Отчасти это были слова предостережения: "В Китае нельзя путешествовать быстро: в некоторых частях страны даже нет дорог". Но, написав в эпоху расцвета парового транспорта, он также описал железнодорожную систему, медленно развивающуюся после того, как "английская компания основала небольшую железную дорогу вблизи крупного порта в 1876 году". (Это была ссылка на шанхайскую линию, построенную компанией Jardine Matheson & Company, которая заключила выгодное партнерство с бомбейским предпринимателем-парси Джемсетджи Джеджибхоем). К счастью, продолжал Фасих, прокладывалась линия и до Пекина.

Будь то бизнесмены или полицейские, растущее индийское присутствие в Китае послужило поводом для других публикаций. В 1897 году, в середине пути между оригинальным изданием и переизданием "Халат-и Чин" Фасиха, был опубликован еще один пятидесятистраничный рассказ на урду с простым названием "Чин у Чини" ("Китай и китайцы"). В девятнадцати коротких разделах рассказывалось о китайской армии, одежде, образе жизни, производстве чая и "странных традициях и обычаях ('ajib rasm u rawaj)". Но самыми длинными были разделы, посвященные Великой стене (и Гранд-каналу), а также таинственному религиозному учителю по имени "Конг Фуши". Отвечая практическим интересам, растущий спрос индийской общественности на знания о Китае позволял глубже понять и оценить другую азиатскую культуру, хотя зачастую и с европейским привнесением. Но язык по-прежнему оставался барьером для прямого межазиатского обмена. В "Чин у Чини" нет информации о разговорном или письменном китайском языке; единственное конкретное упоминание о языке было сделано, когда слово "ча" объяснялось как источник английского слова "чай".

Каир обращается к Китаю

Примерно в то же время в главных печатных центрах Ближнего Востока происходили параллельные события. Одновременно с драматическим завершением Боксерского восстания, в 1901 году в Каире была опубликована короткая книга на арабском языке: Nubdhah 'an al-Sin ("Профиль Китая") Абу аль-'Изза Итриби и Абд аль-'Азиза Хамада. Речной порт Каира, конечно, технически не является частью Азии, но он поставлял множество текстов в соседние арабоязычные регионы Передней Азии. Одним из таких произведений был "Нубдхах 'ан ас-Син". Напечатанная в типографии националистической газеты "Аль-Лива" ("Стандарт"), она была основана на многочисленных коротких статьях о Китае, которые в течение предыдущего десятилетия начали появляться в таких газетах, как "Аль-Муктатаф" ("Выбор"), "Аль-Машрик" ("Восток") и "Аль-Манар" ("Маяк"). На арабском языке, как и на урду, информация также собиралась авторами, имевшими доступ к газетам, которые, в свою очередь, часто опирались на европейские новостные сводки.

Как и близкая к османской эпохе работа индийского эмигранта Дихлеви, арабский "Нубдха" содержал базовый информационный обзор физической географии Китая, провинций, геологии, фауны, сельскохозяйственной продукции, знаменитых городов и торговли , а также его политической системы, выдающихся изобретений и традиций обучения. В книге также давался очерк истории Китая, начиная с его древних истоков с легендарным императором Яо и заканчивая примерно 1900 годом. Один из соавторов книги, Итриби, ранее опубликовал историю Египта, в которую были включены европейские исследования фараоновского прошлого, что углубило его интерес к античности. Но, несмотря на это новое внимание арабских авторов к древнему Китаю, "Нубдха" уделяла больше внимания более позднему периоду, рассказывая о европейской агрессии в виде Опиумных войн, а затем о японском вторжении, которое, по мнению авторов, стало результатом предыдущего ослабления Китая Европой. Хотя использование дат христианского календаря говорит о том, что авторы были вынуждены опираться на европейские источники при составлении исторического очерка, в последующем разделе, посвященном исламу в Китае, Итриби и Хамад сделали акцент на средневековых арабских рассказах, в частности, марокканского путешественника Ибн Баттуты. Указывая на высокий статус, которого ислам достиг при династии Мин, Итриби и Хамад описывают высокие официальные посты, которых достигли различные мусульмане, а также их ключевые роли в торговле до прихода к власти деспотичных правителей Цин (или маньчжуров).

Предвосхищая последующее возобновление прямых связей между мусульманами из Китая, Ближнего Востока и Индии, Итриби и Хамад упомянули паломника по имени "Ма Те-Хсин", который в 1839 году достиг Мекки, а затем посетил Египет и Стамбул, где пробыл два года, после чего отправился домой через Сингапур. Паломником был Ма Дэсинь (1794-1874), влиятельный мусульманский лидер из Юньнани, который по возвращении домой обучал своих младших родственников и назначал их руководителями общин. Именно тогда произошло великое восстание мусульман - так называемое Дунганское восстание 1862-1877 годов, в ходе которого Итриби и Хамад рассказали о безнадежных попытках мусульман Юньнани получить помощь от вероломных британцев через границу в Бирме.

Поэтому, когда Китай, а вместе с ним и Бирма, появлялись в арабском канале публичной сферы, это было либо уроком