Пифагореец - Александр Морфей Страница 64

Внезапно собеседники услышали на улице какой-то шум и, выглянув в природное «окно», увидели, что у подножия их горы стоит невысокий мужчина средних лет в одежде священнослужителя. Этот человек-священник смотрел прямо на окно пещеры, махал рукой и что-то кричал. Что именно, было совершенно непонятно, так как его голос заглушался порывами ветра, да и расстояние до подножия пещеры не давало ничего расслышать. Несомненно было одно – он пришел к Пифагору и просил о помощи. Пифагор посмотрел на него и жестом показал Тео, что нужно идти.

– Это Ставроменос, служитель храма Аполлона, из деревни Ормос неподалеку – помнишь, где мы тебе покупали спальное место? Похоже, ему нужна помощь, поэтому давай отложим нашу беседу и пойдем вниз, узнаем, чем можно помочь этому хорошему и достойному человеку.

Пифагор одобрительно махнул рукой Ставроменосу, жестом показал, что идет к нему, и направился к выходу из пещеры, а Тео послушно последовал за ним. Через некоторое время мужчины уже стояли внизу, и Ставроменос быстрым шагом, радостно приветствуя взмахами руки, шел навстречу. Когда они, наконец, подошли друг к другу, то оба друг друга тепло поприветствовали. Тео отметил, что со стороны Ставроменоса не было видно ни тени лести – его уважение к Пифагору выглядело совершенно искренним. И Пифагор ни жестом, ни какой-либо фразой не выказывал превосходства – на его лице было спокойное уважение к собеседнику.

– Да будет Аполлон всегда с тобой! О, великий сын великого Аполлона! Я приношу тебе свои самые глубокие извинения за то, что отрываю тебя от твоих высоких и священных дел и дум! Но я не могу к тебе не обратиться! Нам срочно нужна твоя помощь! О, Божественный, прошу тебя, не откажи нам!

– Что же такого случилось, Ставроменос? Что заставило тебя преодолеть не самый близкий путь и идти сюда в такой жаркий день?

– У нас в храме случилось происшествие, и мы не знаем, как поступить. Вчера один из посетителей храма, который пришел сделать благородное подношение великому Аполлону, случайно уронил на пол свой пояс! Оказалось, этот человек возвращался домой после многолетних трудов в чужой стране, у варваров. И вот, он положил все свое заработанное и накопленное золото в этот пояс. Как известно, по закону то, что упало на пол в храме, не может быть поднято. Но по справедливости – в этом поясе находится все, что он заработал своим тяжелым трудом для своей семьи! И вот этот несчастный по закону не может поднять пояс со всеми своими сбережениями, а с другой стороны, просит справедливости и не хочет все это оставить в храме, так как он везет заработанное золото своей семье, которая в этом очень нуждается. Он находится в храме со вчерашнего дня. Ничего не ест и не пьет, никому из служителей не дает взять свой пояс, сторожит золото, отказываясь без него покидать храм. Но и нарушать закон в храме Аполлона он также боится. Так и сидит там до сих пор, и никто в храме не знает, что с этим делать и как поступить. И вот всеобщим мнением мы решили просить твоей мудрой помощи в разрешении этого вопроса. Никто не может решить эту проблему в Храме Аполлона лучше, чем сын самого Аполлона!

Пифагор озадаченно покачал головой и после короткой паузы сказал Ставроменосу, что поможет в разрешении этого нелегкого дела и вместе с ним отравится в храм. А этот молодой юноша, указал он на Тео, пойдет вместе с ними. Ставроменос очень обрадовался такому благоприятному решению Пифагора и радостно поблагодарил его за благородную помощь в разрешении проблемы.

Наши путники шли вдоль поля. Справа от дороги виднелось вдалеке синее море. Солнечная дорожка бежала с самого горизонта до берега, и казалось, что именно по этой самой дорожке Бог ходил по воде – настолько это был божественный вид! Тео спросил у Пифагора, зачем им нужно идти такое расстояние пешком, если можно использовать портал? Пифагор ответил, что, во-первых, портал используется для крайних случаев, во-вторых, они идут сейчас вместе со Ставроменосом, и нужно проявить к нему уважение, а в-третьих, чтобы и тут тело Тео не приняло пухлый вид, как у его бывшего тела в Афинах, 2500 лет тому вперед, иногда нужно нагружать его ходьбой и другой физической нагрузкой.

Ставроменос бодро шел впереди, а Тео с Пифагором, идя немного позади, оживленно обсуждали различные стороны пользы и вреда такого масштабного распространения средств массовой информации, которое они получили в начале XXI века – то, что начали называть «Четвертая информационная революция».

– Дорогой мой Тео. Я хочу обратить твое внимание на один очевидный факт, который, тем не менее, остается в тени от внимания людей и твоего собственного: когда ты идешь на рынок или в магазин и выбираешь себе продукты для еды – ты следишь, чтобы продукты, которые ты выбираешь, были свежими, не гнилыми и не испорченными. Не так ли?

– Ну да, это очевидно. Было бы обидно заплатить деньги за продукты, которые вдруг оказались бы испорченными или гнилыми.

– Ну вот. А потом, непосредственно перед поеданием любого продукта, ты также, смотришь на его состояние, и если видишь, что он каким-то образом испорчен, то не употребляешь его, чтобы не навредить своему здоровью, а выкидываешь, верно? И грязный продукт ты также не будешь употреблять в пищу, а тщательно вымоешь, пока он не станет чистым, ведь так?

– И это снова очевидный вопрос, на который ответ может быть только «Да». Не хочу выглядеть Капитаном Очевидностью, – с колким сарказмом ответил Тео.

Учитель явно не знал, кто такой Капитан Очевидность и почему Тео не хочет быть на него похож, но он оставил это без внимания, потому что суть была в другом.

– Когда ты потребляешь любую информацию – кого-то слушаешь, или что-то читаешь, либо же смотришь, –