Джо Мэлоун. Моя история - Jo Malone Страница 50

«Ее гениальность — это отпечаток, который она оставляет на каждом аромате, удивительное качество, которое не является невесомостью — это нечто гораздо более поразительное: вес, который парит, витает в воздухе. Твердость, пронизанная светом... как революционный прозрачный бетон, который архитекторы только начали использовать, рецепт которого состоит из стеклянной крошки, смешанной с оптическими волокнами. Когда этот бетон заливают, он образует светящиеся плиты, и контуры людей внутри зданий, в которых он используется, видны снаружи ночью на фоне света изнутри...»

Если бы только слова Чандлера были доступны в 1991 году — они могли бы послужить письменным кратким изложением, которого у меня никогда не было.

Как только я создал свой первый аромат, передо мной открылись двери в совершенно новый мир, и я хотел не идти, а бежать, чтобы создать следующий, а потом еще один, боясь, что мои идеи как-то иссякнут, как иссякает водопроводный кран. Я почувствовал ценность вновь открытого ресурса и сначала не верил, что он безграничен, поэтому продолжал подталкивать себя, пытаясь ускорить процесс, требующий терпения.

Но это было частью красоты того, чем мы занимались — мы не знали правил и норм, поэтому придумывали свои. Было многое, чего мы не знали и чему пришлось научиться, но самым большим пробелом в наших знаниях было ожидание, что каждый аромат должен сочетаться с сильным рыночным имиджем.

В 1970-80-е годы в моде были «сильные ароматы». Подобно плечевым накладкам, эти ароматы были смелыми и модными, как показывали многомиллионные рекламные кампании с участием соблазнительных моделей и драматичные телевизионные ролики, которые играли на психологии эскапизма, секса, страсти и тайны. Потребители верили в обещание определенного привлекательного образа жизни. Имидж вел, а аромат следовал за ним.

Я пошла в противоположном направлении, вероятно, потому что меня больше интересовало искусство, чем маркетинговый образ. С тех пор, как я впервые вошла в лабораторию мадам Лубатти, вся моя жизнь была связана с красотой и косметикой, и для меня главную роль должны были играть натуральные ингредиенты. Я не хотела обещать ничего, кроме прекрасно скомпонованного аромата, и хотела, чтобы ноты были на первом плане, отражая истинную сущность человеческого взаимодействия: мы чувствуем аромат, он привлекает наше внимание, а затем мы видим того, кто его носит. Аромат ведет, образ следует за ним.

Покупка парфюма или одеколона не может внезапно сделать вас более сексуальным, сильным или успешным. Вы можете только наслаждаться его нотами и чувствовать себя хорошо. И называть его по имени. Lime Basil & Mandarin — это Lime Basil & Mandarin, композиция, которая не нуждается в психологических уловках и ловких маркетинговых кампаниях. Со мной вы получаете то, что видите. То же самое и с моими ароматами — они стоят сами за себя и говорят сами за себя.

Lime Basil & Mandarin определенно превзошел все ожидания, превзойдя все остальные ароматы по продажам. Думаю, после этого Дерек почувствовал, что не ошибся, дав мне шанс, и я буду вечно благодарен ему за обучение и возможность, которую он мне предоставил. В течение следующих десяти лет я создал еще пятнадцать ароматов, а также соответствующие им лосьоны и масла для ванн, и каждый из них обрел своих поклонников.

Вернувшись в квартиру, я начала предлагать четыре аромата во время процедур, и каждый клиент с нетерпением ждал, чтобы узнать «ароматы дня», что, в свою очередь, привело к еще большему ажиотажу в местном сообществе и росту продаж. Наша квартира стала похожа на лабораторию и пахла как лаборатория. Продукция, казалось, заполняла все доступные полки, столы и углы. И, честно говоря, если бы все осталось так, я была бы довольна, даже в те ночи, когда я падала в постель и не думала, что у меня хватит сил на очередной ранний подъем, или когда я чувствовала себя перегруженной и не верила, что смогу приготовить еще один крем для лица, взбить еще один лосьон или придумать новый аромат. Я могла бы счастливо остаться там, делая процедуры в задней комнате, навсегда.

Но Гэри не мог сказать того же.

Когда квартира служит одновременно косметическим салоном и переполняется клиентами, неизбежно возникают бытовые проблемы. Однажды я наполнила ванну ракушками, которые хотела ароматизировать лавандой для крема « » — аромат ракушек с морского берега казался мне хорошей идеей. Проблема была в том, что я так увлеклась приготовлением крема для лица, что забыла предупредить Гэри, когда он вернулся с работы.

«Джо!» — услышала я его голос из прихожей.

Я высунула голову из кухни и увидела его, не выглядящего слишком довольным. «Я не могу принять ванну!» — сказал он.

Слова «Извини, Гэз!» часто звучали в нашей квартире, почти так же часто, как и вид его рук, поднятых в воздух в знак частичной капитуляции и частичного отчаяния. Бедняга едва мог найти место в кухне, чтобы заварить чашку чая, потому что все мои вещи загромождали плиту, раковину и столешницу. Или он приходил домой рано и обнаруживал, что не может воспользоваться туалетом, потому что я все еще была с клиентом, а туалет был только в ванной. Ему приходилось спускаться на улицу в ближайшее бистро и говорить владельцу Джозефу: «Джо снова делает одну из своих масок!»

В одну субботнюю ночь перед Рождеством 1993 года все стало невыносимым.

Мы сидели на диване-кровати, ели пиццу в 2 часа ночи, разговаривали о бесконечном ритме нашей жизни и гадали, сколько это еще может продолжаться. Я что-то говорила, когда Гэри положил кусок пиццы в рот... и закашлялся. «Боже мой, это пахнет мускатным орехом и имбирем!» Он бросил кусок на тарелку. «Все пахнет маслом для ванны. Мы не можем так жить. Просто не можем».

Я видела, что он недоволен, но не знала, какие у нас есть варианты. «Что ты предлагаешь?»

«Тебе нужен магазин».

«Я не хочу магазин. Может, что-то побольше, но магазин? Это не для меня. Я такая, какая есть — клиника, работа на дому».

В предыдущие месяцы люди с благими намерениями пытались направить нас в бизнес, возможно, думая, что нам нужна помощь, но ни один из советов или рекомендаций — в том числе предложение перейти в розничную торговлю — не нашел отклика, и не нашел его даже тогда, когда мой собственный муж предложил это. Но он явно думал об этом уже некоторое время.

«Послушай, — сказал он, — я готов бросить работу и посвятить все свое время