Джо Мэлоун. Моя история - Jo Malone Страница 39

Вернувшись в квартиру, в последующие дни я частично надеялась, что телефон зазвонит, но этого не произошло. Две недели. В конце концов я решила проявить смелость. Мама сняла трубку, услышала мой голос и сразу же положила трубку. Мы так и не смогли наладить отношения. Я отдалился от семьи, а папа и Трейси ушли от мамы. Я хотел, чтобы папа приехал в « » и был рядом со мной, но он решил не приезжать, вероятно, потому что знал, что должен выбрать между мамой и мной. Оставаясь в стороне и не связываясь с нами, он болезненно ясно показал, на чьей он стороне. Притяжение мамы и Трейси оказалось слишком сильным. Я хотел, чтобы он сделал больше, но так было всю нашу жизнь. И я думаю, что тогда я уже понимал, что в наших отношениях что-то сломалось и все будет уже не так, как раньше.

Реальность разрывов в семьях такова, что время, укрепленное упрямством, вбивается между людьми и увеличивает разрыв, приводя к отчуждению, которое становится непреодолимым. Именно это и произошло. Мои родители и сестра фактически исчезли из моей жизни. Иногда по телефону кто-то из них звонил, но каждый звонок усиливал нашу отдаленность. Мама не могла простить мне то, что я ушел, а когда обида закрепляется, она разрушает отношения.

Когда я ушел, Трейси очень быстро заменила меня на работе, и она с мамой стали командой, продолжая вести бизнес. У них было достаточно клиентов и материалов, чтобы продолжать торговать и зарабатывать на жизнь.

Я никогда не переставал любить своих родителей, но приходит время, когда достаточно — это достаточно. У меня не осталось сил на постоянные ссоры и горечь, которые делали меня несчастной. Продержавшись так долго, я была вынуждена уйти, чтобы сохранить себя. Я должна была уйти, чтобы полностью сосредоточиться на Гэри, на себе и на нашем выживании. Теперь я должна была делать свой выбор, а это означало двигаться дальше, сохраняя прошлое — дни, когда мы смеялись, преодолевали трудности и делились воспоминаниями — как нечто дорогое.

Я действительно верю, что это печальное положение дел подстегнуло мою энергию и волю к успеху, поскольку я была полна решимости как можно дальше уйти от борьбы, которая, казалось, определила мое детство.

Сегодня, когда я выступаю перед молодыми предпринимателями, я подчеркиваю, что наши индивидуальные биографии, невзгоды и трудности — это часть жизненного узора. Каждый стежок — каждое воспоминание, эмоция, урок, полученный от , или разбитое сердце — вплетен в сложный узор, который не всегда мы выбираем сами. Выдерните одну нить — попробуйте изменить, исправить или удалить один аспект — и все развалится. Мы не будем теми, кем мы есть. И, возможно, мы находим смысл в событиях только тогда, когда оглядываемся назад и видим, как все нити сплетены между собой и почему они были сплетены именно так.

Конечно, в тот момент я так не думала. Я больше думала о примере Джеки Пуллинджер и о том, как она оставила все, что когда-то казалось ей безопасным, хотя и в совершенно других обстоятельствах. Но она вдохновила меня отпустить то, что меня пугало — отсутствие стабильной опоры под ногами, чувство небезопасности и, в конечном итоге, мысль, что я не такая уж умная. Раньше я сомневалась, смогу ли я пойти в одиночку, достаточно ли я хороша для этого. Но я взяла бутылочку масла розмарина, открутила крышку, поднесла к носу и вдохнула его аромат, как будто это было оживляющее нюхательное соль. Я закрыла глаза и прыгнула в неизвестность, держась за руку мужа. И я начала делать то, что у меня не очень хорошо получалось — я начала верить в себя.

Я разложила баночки и масла на кухонном столе рядом с лимонами, авокадо и йогуртами, купленными в супермаркете. Используя четыре пластиковых кувшина и две кастрюли, я приступила к работе в первый день после возвращения домой, приготовив крем для лица и одновременно запекая кастрюлю в духовке ( ). К тому времени, когда Гэри вошел в дверь, у меня в холодильнике было двадцать четыре крема для лица, а на столе стоял ужин.

Моя первая встреча была через сорок восемь часов с милой дамой по имени Алисия Кастильо, которая жила на улице недалеко от Слоун-сквер. Перед первой процедурой в понедельник утром я чувствовала странное волнение, вероятно, потому что ставка была очень высока.

Гэри отвез меня пораньше, и я зашла в ближайшую закусочную Angelo's, чтобы заказать чашку чая и тост с сыром и помидорами . Я присела на корточки на улице, прислонившись спиной к окну, а рядом положила свой переносной стол для процедур и две сумки. И я произнесла себе, двадцатипятилетней, слова поддержки, чтобы успокоить нервы. «Ты чертовски хороша в этом... Ничего не изменилось... Все будет хорошо... Так ты и начинала».

Как только я вошла в квартиру Алисии, я задалась вопросом, о чем я так волновалась. Она, как и одиннадцать других клиентов, напомнила мне, что услуга — уход за лицом — просто переместилась, а не ограничивается одним местом. Чтобы доказать это, она пригласила трех подруг, которые пришли после нее, а это означало, что у меня было четыре сеанса подряд.

Еще одной стойкой сторонницей была бывшая олимпийская чемпионка из Великобритании Джина Сопвит, которая знала меня еще со времен Airlie Gardens. Если и был кто-то, кто мог высказать трезвое мнение, то это была Джина, одна из моих самых надежных и честных советниц.

Мои первые клиенты рекомендовали меня своим друзьям и распространяли информацию о моей деятельности. По сути, они были не только моими «первыми клиентами», но и моей командой по маркетингу и PR. Благодаря им к концу первой недели у меня было уже десять новых клиентов. Двенадцать превратились в двадцать два, и я набрала обороты, одновременно нащупывая почву. И один неожиданный звонок с поддержкой поступил из Букингемского дворца.

Имя герцогини Йоркской было в моем набросаном списке из двенадцати, и я оставила ей сообщение на автоответчике. Однажды вечером она перезвонила мне и с большим интересом выслушала все, что я рассказала, даже о своем волнении по поводу того, что приходится начинать с нуля.

«У меня есть идея, — сказала она. — Почему бы вам