Свора певчих - Даша Игоревна Пар Страница 39

в которых вертятся треугольные кубики, он казался вещью в себе. Сэвом, полным достоинства, проглядывающих деталей грядущего величия. То, как он держался, как говорил, как вёл себя, всё это сглаживало незаметные на первые взгляд недостатки: слишком полные губы, нос шире, чем нужно, брови гуще, чем могли бы быть. Такие мелочи должны были превращать его в неуклюжего юношу лет двадцати пяти, но нивелировались тем, как он сам себя воспринимал. Как будущего императора. И эта величавость превращала его в сэва, от которого трудно оторвать взгляд.

Совсем иначе выглядела его младшая сестра, Кристина Орлова. Цесаревна сияла каким-то неземным, внутренним светом. Мягкостью и деликатностью, как будто между ней и остальным миром лежит вуаль, создавая препятствие к близости. Она казалась пухленькой и худой одновременно, настолько полно в ней проявилась суть жизни.

Большие, серые глаза, тонкие брови, подчёркивающие густоту ресниц, узкая челюсть и налитые краской щёки. Губы розовые, как пионы, и волосы, шёлком лежащие в венце на голове, светлым золотом сияли в свете вечерних ламп. Пухлые груди, спрятанные в голубом платье с плечиками, нежные пальцы, увенчанные небольшими кольцами, лебяжья шейка, движения лёгкие, царственные – настоящая цесаревна, вышедшая из ролльских сказок! К ногам такой красавицы мужчины бросают драгоценности и свои сердца, а дева шагает поверху, не теряя лица.

Она пленила не хуже брата, на чью голову однажды возложат большую императорскую корону.

– Рада знакомству! – улыбнувшись во все зубы, воскликнула Реми, присаживаясь за стол. – А чем вы это тут занимаетесь?

Феликс пододвинул к девушке справочник.

– Его Высочество очень уважает настольные игры, предпочитая их картам. Сегодня у нас гойдзю родом из Хант’ара. Древняя игра с непонятными правилами.

– То есть вместо Дивы вы предпочли настольную игру?

Реми искоса оглядела остальных, подмечая, как краснеют щёки Рене при взгляде на цесаревну. Как сегодня необычайно тих Роберт, и как Виви всё время бросает на него непонятные взгляды, переживая за парня. Только Константин оставался благодушным.

– Служба короне превыше всего. У Рене выходной, а мы только час назад освободились. Так что послушаем прелестную Диву в другой раз, – ответила Виви, подмигивая Рене. – Как прошёл концерт? Всё понравилось?

Реми заметила, как переглядываются ребята, но не стала стесняться.

– Да, это было просто волшебно. Настоящая сказка! Я не могла сдержать слёз от чистоты её голоса… Просто магия какая-то! Признаться честно, когда Рене говорил о сюрпризе, грешным делом, подумала, что он знает, кто она. Хотя не спорю, сюрприз вышел… знатным, – она рассмеялась, принимая бокал глинтвейна из рук Феликса. – За вас, Ваши Высочества!

Видимо Реми сказала что-то не то, отчего поморщилась Вивьен, однако Константин благосклонно кивнул, поддерживая тост:

– За наше знакомство, Ремия! Надеюсь, оно будет интересным.

Сидевшая рядом Кристина фыркнула, прошептав непонятные слова на ухо Виви: «Галантность – добродетель нищих». Видимо это был какой-то шифр, потому что та засмеялась, а потом объяснила Реми:

– До академии, я воспитывалась в пансионате, как и цесаревна. Мы выросли вместе и так как вокруг неё вечно вилась толпа почитателей, придумали шифр, чтобы не таясь говорить о чём угодно. А сказать хотели – ты не так далека от истины. Сюрприз только начинается, хотя поначалу Костя сильно возражал.

Парень пожал плечами, ничуть не смутившись.

– А что? Мы члены императорской семьи. А Ульриха заткнуть не так просто – высокого полёта птица. К его словам многие прислушиваются в Совете двора. Опасения советника не беспочвенны, учитывая ситуацию.

– И что заставило вас переменить решение?

– Дошли слухи о ваших с братом отношениях. Божественный глас. Не каждый мужчина выдержит такое давление, а вы оба показали, что достойны фамилии Беркут. Ваш отец напыщен как павлин, не упускает случая напомнить об этом.

– Что-то дома это не было заметно, – пробормотал Рене, обращаясь к глинтвейну, и залпом осушая бокал, обжигая горло. – Его молитвами – и мы бы сидели по углам как мыши, носа за порог не выставляя, чтобы кабы чем не запятнали великую честь рода Беркутов. А сам-то? Хм.

– Давайте не будем о грустном! – влезла цесаревна, вставая из-за стола. – Предлагаю перебраться в столовую, чую Анишка уже расставляет приборы, а мне не терпится отведать строганины и шашлычка под брусничным соусом! Я голодна как волк!

– Ещё бы, прибежала двадцать минут назад и только сейчас порозовела лицом, не бережёшь себя, сестра, – встав следом, заявил Костя, оглядывая надувшуюся Кристину.

– Вот бы мне так – есть и не поправляться! – вторила ему Виви, когда царская пара вышла из комнаты, а Рене оказался совсем рядом с ней. – Всё в порядке? Ты уже сказал?..

– Чёрт, забыл! – ударив себя по лбу, Рен притормозил Реми, намеревавшуюся самой загнать в угол Феликса, чтобы допросить, что не так с его братом.

– Хорошие новости. Виктор нашёл тебе учителя. Маменька не справляется, пора передать дело в руки профессионала.

– А может не надо? – проворчала Реми. – После выступления Дивы мне определённо стало лучше. Не знаю, может попробовать ещё раз.

Она вернулась в гостиную, выцепила взглядом пустой бокал и постаралась вспомнить все уроки, даденные Ингой. Набрав воздух и спустив его в орган нижнего голоса, она напряглась, расслабилась и попыталась запеть. К удивлению всех – получилось! Ровная линия пения вырвалась наружу, однако вместо бокала разбила одну из масок, а потом резко оборвалась и больше не возвращалась.

– Ну, по крайне мере эта дурацкая маска больше не будет мозолить глаза, – рассмеялась Виви. – Сходи на урок, Рем. А то так ненароком зашибёшь кого-нибудь.

Реми расстроилась. Она надеялась, что голос магическим образом восстановится и не придётся заниматься им так усердно. Ей казалось, что пение должно быть простым. Без усилий. Казалось, что другие управляются с ним без всякого напряжения в силу естественного развития связок. Ей такая лёгкость была недоступна. Сила свалилась как из-ниоткуда и после потрясающего дебюта пришла в полнейшее расстройство.

– Всё будет хорошо, – потерев плечо поникшей девушки, сказал Феликс, успевший кликнуть слуг, чтобы прибрались. – Константин будет расстроен из-за маски – она ему досталась в подарок, он известный коллекционер всяких редкостей из-за рубежа. Но не думаю, что будет возмущён. Этот дом – наша территория шалостей. Здесь не бывает старших поколений, детей и случайных гостей. Наше убежище от остального мира, где титулы остаются за дверями.

– Тогда ответь, почему твой брат так печален? – задержав Фела в дверях и дождавшись, пока остальные спустятся вниз, а слуги уйдут, спросила она.

Феликс помрачнел и тяжело вздохнул.

– Не принимай близко к сердцу. Иногда Роба заносит и приходится приземлять брата, вот сейчас как раз такой случай.

– А поконкретнее?

Но Феликс