Между нами любовь - Марина Анатольевна Кистяева Страница 39

Он проследил за взглядом партнёра. И кого увидел? Раю.

В этом, мать вашу, клубе!

Это оказалось неожиданно. Он помнил их разговор, помнил, о чём они договаривались и… Неожиданно, сука!

Она танцевала почти у самой сцены, поэтому софиты освещали её дополнительно. Главное – одета неприметно на фоне расфуфыренных, выставивших напоказ свои прелести других девиц. На некоторых смотришь и думаешь – лучше бы сняла тряпки, приличнее бы выглядела. А Рая… На ней были знакомые чёрные широкие брюки и белая блузка без рукавов. Ничего открыто сексуального.

Но как она двигалась! Как танцевала! У Давы запершило в горле. Он даже прокашлялся. Недаром его повело от одного взгляда на неё. Там, на закрытой вечеринке. И не только его. Ему тут на днях подкинули информацию, что Раей интересовались. Даже искали.

А сейчас он наблюдал, как несколько крупных фигур их города, собравшихся у борта, отправляли своих представителей к ней.

Вот что в Рае не так? Чем она отличается от других девушек? На неё же мужики, как пчёлы на мёд летят.

Она двигалась плавно, в ритме музыки. Не дёргалась, не обезьянничала. Просто танцевала. Раскачивалась, отдавшись мелодии. Она не пыталась никого привлечь, не делала акцента на себе.

И это чувствовалось.

Особенно такими приевшимися хищниками, к которым относился и сам Дава. У него возникло стойкое ощущение дежавю. Он хорошо помнил, как на банкете у Аишева мужики так же пожирали Раю глазами. Тогда их сдерживали жёны и определённые правила норм. А тут?..

Тут царство вседозволенности и разврата. Тут хрен кого остановишь.

Если только не знать, кому принадлежит девочка…

А она принадлежит ему!

– Так что, Давид, где твой человек?

Янис жадно пожирал Раю взглядом.

– Глаза не сломай, – с напускной иронией заметил Давид.

– Чего это?

Янис усмехнулся в ответ.

– Не по тебе девочка.

– Хм… Знаешь, кому принадлежит?

– Мне.

У Яниса так и остался рот открытым. Давид же направился вниз.

Посмотрели на его девочку – и хватит. Так недалеко и до неприятностей. Пора обозначить себя. Она его, принадлежит ему, и точка.

Шел он не спеша. Говорил себе, что это просто танец. Такое бывает…

Люди видят человека. Девушку. И на уровне первобытных инстинктов осознают, что у неё особая энергетика. Женщины обычно давятся от зависти, а вот мужики… Они хотят. Им надо протянуть свои загребущие руки. Присвоить. Разве Давид уже не наблюдал подобное в отношении Раи?

Не-ет, Оленёнок, так дело точно не пойдёт.

Ему уступали дорогу. Наверное, от него шла определённая энергия, раз посетители клуба спешили убраться подальше. Он и чувствовал себя соответствующе. Как ледокол в огромной толще льда. Он мало кого замечал вокруг. Его внимание сосредоточилось на танцполе. На небольшом пятачке, где танцевала она.

Давид появился вовремя. Рядом с ней стояли два парня. Оба в костюмах, причём недешёвых. Парни ждали, когда закончится мелодия. В руках оба вертели визитки и недобро посматривали в сторону друг друга. Конфликт мог возникнуть на пустом месте. Шахова они тоже увидели и сразу напряглись.

Оно и понятно. Мужчина, потеснив кого-то плечом – он даже не обратил внимания, кого – встал напротив Раи.

Секунда… вторая… Рая повернула голову и увидела его.

Несмотря на софиты, на прыгающие огни, Давид уловил удивление на её лице.

И радость…

Давида точно со всей дури ударили в грудь. Он может тысячу раз пылать яростью, мысленно придумывать кару для всех, кто бесстыдно пялится на неё, рисуя в воображении, что будет делать с его, мать их, девочкой.

Но вся ярость, вся чёрная дурь испарялась от одного её взгляда.

Она смотрела так… Блять, как она смотрела!

У него от её взгляда крыша ехала, и он был готов на всё.

Следующий танец она станцует с ним. Точнее, под ним.

***

Девчонки с универа утащили её в клуб. Рая особо не сопротивлялась. Ей необходимо выбраться, чем-то занять себя. Иначе будет сидеть дома, ждать звонка от Давида и сходить с ума.

Точнее, она давно сошла с ума. Надо смотреть правде в глаза.

Встряла в любовные отношения с человеком, от которого не может отказаться. Пока – так точно.

Мама сказала, так бывает. Боже… Как же она любит маму! Как благодарна ей за мудрость, за понимание. Если бы она осудила её… Рая даже думать боялась в этом ключе.

Да, это её жизнь.

Да, она уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения и брать ответственность за последствия.

Рая могла уйти из дома… Жить ей есть где. Как оказалось… Средства тоже имелись.

Но она бы не смогла. Душа была бы не на месте.

Она и сейчас не на месте, но немного иначе…

Есть то, что нельзя переступать, тем более – вытирать ноги. Для Раи родители были всем. Частью её. Они – семья, одно целое. Без семьи человек слаб. Лишь вместе они сила.

Так ей говорила бабушка, так её воспитывали родители.

Мама честно сказала – всё неоднозначно, нужны подробности. Рая и сама пришла к такому выводу. Необходимо сдвигаться с мёртвой точки.

Она может сколько угодно говорить себе, что пропащая, что нельзя встречаться с мужчиной, который тебе не принадлежит.

От этого не легче. Есть точка невозврата, и она пройдена.

Где-то существует граница между одной случайной ночью и влюблённостью. Рая её перешагнула. Незаметно для себя…

Жалела ли она? Одинокими ночами – да.

Когда видела Давида – нет.

Такое тоже, оказывается, бывает…

И почему она почти не удивилась, когда увидела его в клубе перед собой?

Кто-то скажет – судьба. Возможно…

Или этот город слишком мал для них двоих.

Рая шагнула ему навстречу. Улыбнулась.

Давид протянул руку и сразу прижал её к себе.

На виду у толпы.

У Раи что-то оборвалось внутри. Это же… перебор, да?

– На нас смотрят, – прошептала она, задирая голову, чтобы заглянуть мужчине в лицо.

Думала, он не услышит. Вокруг грохотала музыка, люди кричали, веселились. Ничего подобного.

– Похер.

Он повёл её к выходу, крепко сжимая талию.

– Мне вещи забрать надо.

Ей показалось, или Давид немного напрягся?

Но по итогу кивнул.

В машине он тоже был молчаливым. Лишь притянул к себе и поцеловал. Грубовато, жадно. Сразу толкнулся языком в рот, заявляя права.

– Ты в клубе с кем была? – стребовал он, не выпуская из рук.

– С друзьями, – ответила она, утыкаясь ему в шею.