Мифы майя. От жертвоприношений и священного какао до книги «Пополь-Вух» и подземного царства Шибальбы - Галина Гавриловна Ершова Страница 38

ОСЬ ВСЕЛЕННОЙ

Для самих майя колониального периода образ Пернатого Змея был более понятен в виде родного и близкого «предка-творца». Завоеванные, без своих жрецов и под давлением христианского учения, они уже мало понимали астрономическую ипостась Пернатого Змея, которая тем не менее продолжает и поныне сохраняться в том самом «тайном» смысле доживших до современности мифов. Итак, немного о древней астрономии.

Главным небесным ориентиром для древних индейских мудрецов стал Млечный Путь – яркая, неровная светящаяся полоса в ночном небе, напоминающая гигантского крокодила или змею с разинутой пастью. Млечный Путь для майя, как и для многих других народов мира, был мерилом времени и пространства и потому Творцом всего сущего.

В течение долгих тысячелетий майя, как и их предшественники, наблюдали удивительный звездный спектакль: светящийся Млечный Путь не только делил пополам черное ночное небо, но и соединял его с землей. Он выползал вслед за уходящим Солнцем и приносил тьму. Но когда приходил рассвет, на «хвосте» тающего Млечного Пути светило возвращалось. Двойственность мироздания представала во всех красках: ночную тьму сменял свет дня; небесный купол раскалывался на правую и левую половины, указывая верх и низ. Так возникал образ опоры мира – мирового древа. Годовое движение Млечного Пути по небу говорило о вечном перемещении, а его позиции в дни равноденствия и солнцестояния указывали на стороны света. Ежедневное чередование Млечного Пути с Солнцем явно обнаруживало двойственность пространства, деля его на живое и мертвое. Вместе с тем, казалось бы, в единой полосе Млечного Пути древние астрономы, даже не подозревая о рукавах, различали два параллельных потока.

Неудивительно, что в древней Мезоамерике в этот период наблюдений и открытий стали повсеместно появляться двуглавые и двуликие изображения. Так Млечный Путь стал еще и «скелетом» социальной структуры. Небесный Змей иллюзорно делится на два фрагмента – возможно, по кажущейся наиболее узкой части, примерно в созвездии Персея, где предполагается «стык» рукавов Галактики. В мифах майя упоминаются четыре цветных змея, связанные со сторонами света: сак – белая (север), ек – черная (запад), чаб – красная (восток), кан – желтая (юг). Любопытно и то, что в природе окраска змей включает только четыре цвета, и отсутствие одного из них приводит к вариантам альбинизма, которые и могут давать красный, белый, желтый окрас – но не черный. Но в данном случае цветные «змеи» позволили выстроить еще и единую племенную структуру, сформированную четырьмя родами.

Человек искал свое место в бесконечной гармонии мироздания – и эта древняя философия нашла отражение в мифах и языке майя. Говоря об астрономическом объекте, они называли Млечный Путь тамкас – «середина сферы, раздваивание». Тем же словом именовалась вытянутая пятнистая змея. Однако тамкас в языке майя имеет и другие, казалось бы, неожиданные значения: чистота и девственность, мужская и женская жидкости, роды и детородный орган. И, наконец, тем же словом философы майя называли попытки постичь Млечный Путь как «темную силу, порождающую безумие и болезни, вызывающие паралич»… Тот, кто когда-то пытался представить себе бесконечность космоса, способен их понять.

Древние обитатели центра Мексики по-своему сделали более понятными астрономические истории майя, предав сакральному знанию доступные образы. Согласно мифам науа, Млечный Путь был дорогой через небо, которую контролировали два божества: мужское Ситлаллатонак – «Сияние Звезд» и женское Ситлаллиникуэ – «Звездная юбка». А сам Млечный Путь являлся престолом «Звездной юбки» и считался источником всеобщей мудрости.

В упрощенной версии Млечный Путь воспринимался как тело Великой Матери – Прародительницы, из темного чрева которой появились Солнце, Луна и звезды. Астеки тоже особенно не мудрили. Кецалькоатля они почитали как Творца людей, а также двуединого Господина и Госпожу дуальности. При этом Млечный Путь видели дорогой, по которой передвигались боги звезд Тескатлипока и Кецалькоатль.

Потому неудивительно, что Млечный Путь, в каком бы образе его ни представляли, считался в первую очередь Творцом всего сущего. Именно это его значение подтверждает и звездная карта майя в качестве модели мира. Млечный Путь, олицетворявший путь умерших от смерти к возрождению, делил зодиакальный пояс на два пространства: живое и мертвое, о чем речь пойдет несколько позже.

Изображения на древних памятниках, сосудах, фигурках, тексты в книгах майя и мифы дают нам увидеть ту привычную игру слов и образов, которые представляли сакральные знания.

Млечный Путь, он же Пернатый Змей, именовался также небесной веревкой, или живой веревкой, отождествлявшейся с пуповиной и змеей. Она связывала предков из пещер с живущими под солнцем людьми. Здесь мы опять имеем дело с неслучайной игрой слов и символов. В языке майя слово тааб-ал – это «родство по крови», «двоюродное родство». А небесная веревка, упоминаемая в иероглифическом тексте, именуется тааб-кан и означает Млечный Путь.

Один из текстов пророчеств в книге «Чилам Балам» называет Млечный Путь «небесной веревкой» и говорит о нем как об объекте поклонения: «Тогда будет поклонение Сум ки, хенекеновой веревке…» Мифы майя на Юкатане тоже хранят память о «живой веревке» кушаан сум, соединяющей по небу древние города майя Ушмаль, Чичен-Ицу, Коба и Тулум. Она пересекала полуостров с востока на запад в день летнего солнцестояния в момент захода солнца. При этом вся «дорога» Млечного Пути тянулась по двадцатой широте с очень незначительным отклонением к северу, к Чичен-Ице. В результате знаменитый колодец, куда отправлялись подношения и жертвы, олицетворял собой вход в девственные воды древней прародины. Название же Чичен-Ица указывает на то, что это был «колодец рептилии». Итак, веревка соединяла по небу с востока на запад города: Тулум, Коба, Чичен-Ица, Ушмаль, а далее упиралась в маленький искусственный островок Хайна, продолжавший служить священным некрополем даже после конкисты. Именно его местоположение и источник пресной воды посреди моря совпадают с образом «пасти» рептилии и олицетворением прародины, куда отправлялись души умерших.

«Пирамида Карлика» в Ушмале, Юкатан. Сама форма пирамиды повторяет завитки раковины древнего Бога-Улитки.

Фото из личной коллекции автора

Но была и вторая «живая веревка», то есть положение Млечного Пути, максимально приближенное к оси Север-Юг. О ней повествует текст на классическом сосуде, указывая соединенные ею города: Копан (Гондурас), Уканаль (Гватемала), Тикаль, Шультун, Калакмуль (Мексика), Эцна. И эта небесная дорога тоже упиралась в странный островок Хайна.

Причем Хайна не упоминается ни в первом, ни во втором случае. Сакральное местоположение некрополя скрывалось, а название табуировалось. Но все это легко определяется по проекции таинственной «небесной веревки», «ныряющей» в подземный источник девственных вод мироздания.

Таким образом, змея идентифицировалась с веревкой и пуповиной, которая прочно связывала (как в пространстве, так и во времени) всех родственников по крови.

Как описывал в XVI веке Диего де Ланда, майя даже при испанцах продолжали практиковать так называемый обряд кровопускания. Он заключался в том, что