Экология внимания - Citton, Yves; Страница 15

Наконец, четвертый и последний режим внимания, предложенный Домиником Булье, является симметричной обратной стороной этой проекции власти: в рамках IMMERSION вместо того, чтобы узнавать одни и те же знакомые объекты в каждом новом окружении, через которое я прохожу, я оказываюсь погруженным в радикально странные и экзотические миры, где мне приходится изобретать новые критерии оценки и отслеживания. Наряду с темными кинотеатрами и виртуальными мирами видеоигр, опыт погружения похож на первое прибытие в незнакомый город или страну, где вы не говорите на языке, не знаете обычаев и где вам приходится учиться управлять собой самостоятельно. Там, где режим бдительности приводит угрозы в сердце нашего якобы знакомого пространства, погружение требует в целом желательной внимательной бдительности - потому ли, что оно происходит в виртуальном пространстве вымышленной вселенной, или потому, что оно является результатом выбора туристической дезориентации.

Эти четыре режима внимания, чьи более или менее нечистые формы помогают охарактеризовать различные среды, в которых мы развиваемся, представляют собой различные виды увлечения, в том смысле, который придается этому термину в начале этой главы. Погружение очаровывает нас из-за экзотичности новинок, которые мы открываем для себя, в то время как усилия, которые мы прилагаем для ознакомления с этой новой средой, рискуют вызвать привыкание. Проекция ослепляет нас, поскольку заставляет мечтать о том, что любая новая среда может быть сведена к рамкам наших привычных критериев. Создание лояльности гипнотизирует нас, обманывая надеждой на абсолютно надежные объединяющие отношения. Наконец, бдительность ставит нас вне себя, поскольку питает состояние постоянного возбуждения, которое истощает нашу ясность, усиливая ее мобилизацию.

Мы ничего не поймем о функционировании нашего индивидуального внимания, если не переместим его в различные режимы внимания, которые структурируют нашу жизненную и коммуникативную среду. Бесполезно сетовать на "общественную глупость", "бесхребетность журналистов" или "оккультную власть лоббистов" - какими бы реальными они ни были, - если мы не признаем важность тех (невидимых, потому что экологических) факторов, которые и являются режимами внимания. С того момента, когда наша политическая жизнь обречена на прохождение через СМИ, наше коллективное внимание неизбежно структурируется механизмами формирования повестки дня, управляющими выбором тем, служащих аттракторами, вокруг которых вращаются наши повседневные разговоры и социальные дебаты. 18

Привлекающие и отвлекающие факторы, которые сегодня занимают нашу медиасферу, напрямую вытекают из господства режима бдительности над нашими средствами массовой информации, что напрямую связано с тем, как они финансируются. С его ежедневной дозой скандалов, катастроф и "кризисных" дискурсов режим бдительности действительно является тем, с помощью которого наше внимание наиболее быстро и легко захватывается в краткосрочной перспективе аудиторией и рекламодателями. Поэтому за медийными восторгами и режимами внимания, которые их порождают, мы должны искать экологические причины нашего коллективного внимания и рассеянности в той самой особой форме капитализма, которая управляет инфраструктурой наших коммуникационных сетей. Для лучшего понимания экологии нашего внимания необходимо набросать анатомию современного капитализма.

Примечания

1. Джонатан Беллер Кинематографический способ производства: Attention Economy and The Society of the Spectacle (Hanover: Dartmouth College Press, 2006), pp. 112, 115, 181.

2. Об этом см. статью "Envoûtements médiatiques", опубликованную в журнале Multitudes, 51, зима 2012, в сотрудничестве с Фредериком Нейратом и Домиником Кессадой. Для более широкой перспективы медиа-заклинаний см. также важную книгу Джеффри Сконса "Призрачные медиа. Electronic Presence from Telegraphy to Television (Durham: Duke University Press, 2000). [Французское слово, переведенное здесь как "увлечение", - "envoûtement", что перекликается со словом "voûte", означающим "свод". Остальная часть главы использует эту фоническую близость для описания средств массовой информации как коммуникационных архитектур, состоящих из хранилищ (voûtes), которые генерируют эффекты резонанса, накладывая определенные чары (envoûtements) на наше коллективное внимание. Читателю следует обратить на это внимание при обсуждении "эхосистемы" СМИ ниже. [Перевод]].

3. Никлас Луманн Реальность средств массовой информации (Стэнфорд: Издательство Стэнфордского университета, 2000).

4. См. например, Аристотель "Физика", кн. II, гл. 3, §2-5, или "Метафизика", кн. V, гл. 2, §1-7.

5. Маршалл Маклюэн: "Поскольку формальные причины скрыты и являются экологическими, они оказывают свое структурное давление через интервал и взаимодействие со всем, что находится на их экологической территории". Лэнс Стрэйт: "Формальная причина - это причина эмерджентных свойств, это та причина, которую часто имеют в виду медиаэкологи, когда рассматривают влияние технических изменений на индивидов и общества, на коммуникацию, сознание и культуру". (Marshall and Eric McLuhan, Media and Formal Cause (Houston: NeoPoiesis Press, 2011), pp. x and 129-30, цит. по Thierry Bardini "Entre archéologie et écologie: Une perspective sur la théorie médiatique", Multitudes, 62, Spring 2016).

6. По этому поводу см. две классические работы Нила Постмана (Amusing Ourselves to Death (New York: Methuen, 1985)) и Пьера Бурдье (Sur la television (Paris: Seuil, 1996)).

7. На французском языке здесь подразумевается отсылка к чрезвычайно популярной серии броских фотографий, сделанных с воздушных шаров Янном Артус-Бертраном под названием "Земля сверху" (La Terre vue du ciel).

8. В книге "Все плохое - хорошо для вас: How Today's Popular Culture is Actually Making Us Smarter (New York: Penguin, 2005) Стивен Джонсон развивает целую линию аргументации, предполагая, что популярная культура, презираемая элитой, на самом деле может способствовать развитию нашего общего интеллекта. В книге "Дивертисмент: одна беда для эстетики" в сборнике "Стиль в современном мире" (Париж: Questions théoriques, 2004) Ричард Шустерман закладывает прочные основы для позитивной переоценки того, что мы слишком быстро осуждаем как отчуждение или отупение.

9. Здесь я принимаю предложенную Бернардом Штиглером стратификацию между (а) уровнем существования, сведенным к биопсихологическому выживанию (соответствующему "голой жизни" Джорджио Агамбена, zoe), (b) уровнем существования, который характеризуется стремлением утвердить сингулярность, необходимую для процесса индивидуации человека, и (c) уровнем постоянства, который дает этой сингуляризации средства, с помощью которых она может занять прочное место в коллективном , чьи временные рамки выходят за пределы индивидуального выживания, примером чего может служить произведение искусства, ценимое еще долго после смерти его автора. См., например, Бернар Штиглер "Faire la révolution" в "Constituer l'Europe", vol. 1 (Paris: Galilée, 2005).

10. Этот тезис развивает Тим Ингольд в работе "От передачи представлений к воспитанию внимания" в книге "The Debated Mind: Evolutionary Psychology versus Ethnology, ed. Henry Whitehouse (Oxford: Berg, 2001), pp. 113-53.

11. Именно такое определение дает Ричард Шустерман работе интерпретации в книге Sous l'interprétation [Под интерпретацией] (Combas: L'éclat, 1994). См. также мою книгу L'Avenir des humanités. Économie de la