Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan Страница 106

Более двадцати лет спустя Феликс сказал, что был "поражен громом", когда однажды утром за завтраком, читая Wall Street Journal, понял, что Lazard участвовал во многих сделках, в которых Левин признался в участии в незаконных операциях. По его словам, он немедленно вызвал Малларки к себе в офис, чтобы разобраться в случившемся. Малларки быстро обнаружил записи телефонных разговоров Уилкиса, свидетельствующие о постоянных беседах с Левином. Эти записи были переданы в Комиссию по ценным бумагам и биржам США. Феликс также позвонил за советом юристу Марти Липтону из Wachtell, Lipton, который стал новым консультантом фирмы по кризисным ситуациям после смерти Сая Рифкинда и Сэма Харриса. "И я просто не мог прийти в себя", - говорит Феликс. "Это было самое худшее, что могло случиться, особенно в маленькой фирме".

В то время как прямо у него под носом бушевало преступное поведение, внимание Мишеля не могло находиться в стороне. Он был занят тем, что по другую сторону Атлантического океана, в Лондоне, наносил последние штрихи на один из самых важных - и мало оцененных - шагов в истории фирмы: он отвоевал у S. Pearson & Son контроль над Lazard Brothers в Лондоне и впервые с 1919 года создал единый зонтик собственности для трех домов. Создание Lazard Partners - так называлась новая структура, созданная в мае 1984 года, - стало первым важным шагом в реализации личной миссии Мишеля по объединению фирмы. Как так красноречиво выразилась в Forbes Кейт Бонер, бывший младший банкир Lazard, ставшая журналисткой, Lazard, подобно галлам Цезаря, всегда была разделена на три части: Lazard Freres, самый крупный, самый громкий и, как правило, самый прибыльный, в Нью-Йорке; Lazard Brothers, самый замкнутый, в Лондоне; и Lazard Freres & Cie, самый маленький и самый загадочный, в Париже. С самого начала эти три дома всегда управлялись независимо друг от друга, чтобы в полной мере использовать те качества, которыми каждая фирма обладала в своей стране. До 1919 года все три фирмы всегда принадлежали одному из семейств Лазардов и Вейлей, хотя точный расчет долевого участия уже неизвестен. В 1919 году, разумеется, семьи-основатели привлекли промышленника Витмана Пирсона для рекапитализации Lazard Brothers, чтобы предотвратить ее возможную ликвидацию и убедить Банк Англии в том, что фирма больше не принадлежит французам. В начале 1930-х годов доля Пирсона в Lazard Brothers выросла до 100 % после скандала с торговыми операциями, совершенными в брюссельском офисе. После того как Дэвид-Уиллы погасили накопившийся долг перед Пирсоном, доля Пирсона в Lazard Brothers вернулась к 80 процентам.

Катализатором создания Lazard Partners стал Руперт Мердок, австралийский пресс-барон и влиятельный председатель совета директоров News Corporation, который начал скупать акции Pearson в надежде, несомненно, заполучить издательские активы. Чтобы предотвратить потенциальный риск того, что Мердок может получить контроль над Pearson и что в результате Lazard Brothers каким-то образом попадет в недружественные руки, Мишель сказал Пирсонам, что купит на свои деньги достаточно большой пакет акций Pearson, чтобы помешать продвижению Мердока. Взамен он хотел иметь возможность приобрести достаточную долю Pearson в Lazard Brothers, чтобы обеспечить независимость фирмы, если Мердок получит контроль над Pearson. Заключенное в результате соглашение, Lazard Partners, стало чрезвычайно сложным первым шагом Мишеля по отвоеванию семейного контроля над Lazard Brothers у Pearson в надежде в конечном итоге объединить все три дома. Сделка также успешно помешала Мердоку. Новая холдинговая компания должна была владеть 100 процентами акций Lazard Brothers, 24 процентами капитала Lazard в Нью-Йорке и 12 процентами капитала Lazard в Париже. (Lazard Partners также получала бы 12 процентов годовой прибыли как в Нью-Йорке, так и в Париже). Основная идея плана, который требовал одобрения публичных акционеров Pearson, заключалась в том, чтобы Pearson обменял свою - на тот момент 79,4-процентную - прямую долю в Lazard Brothers на доли в каждом из трех домов. Обновленный пакет акций Pearson состоял из 50-процентной доли в Lazard Partners плюс прямой 3,7-процентной доли в капитале Lazard New York и прямой 4-процентной доли в капитале Lazard Paris. Когда прямые и косвенные пакеты акций были сложены вместе, Pearson в итоге обменял свою 79,4-процентную долю в Lazard Brothers на 50 процентов Lazard Brothers, 17,4 процента Lazard в Нью-Йорке и 10 процентов Lazard в Париже, плюс право на 10 процентов годовой прибыли нью-йоркского и парижского партнерств. Акционеры Pearson не только должны были одобрить сделку, что они и сделали в июне, но и все различные оценки трех домов, относительных долей собственности и уравнительных платежей должны были быть проверены на "справедливость", учитывая многочисленные конфликты интересов между различными акционерами (главным образом Мишелем) - эта задача была возложена на небольшой и престижный торговый банк Cazenove & Co, который быстро подписал соглашение.

Неудивительно, конечно, что эта сделка касалась не только Пирсона. Она также была направлена на то, чтобы Мишель получил больший контроль над тремя домами. В итоге он и его ближайшие родственники получили 17,9 % акций Lazard Partners в обмен на их 15 % акций Lazard Brothers и часть их собственности в Нью-Йорке и Париже. Кроме того, Мишель продолжал владеть "существенными" долями в Нью-Йорке и Париже. Но это еще не все. Он также договорился с Eurafrance, французской частной инвестиционной компанией, контролируемой им и его французскими партнерами, о вложении 46,3 миллиона долларов в 20,8-процентную долю в Lazard Partners. Несколько партнеров в Нью-Йорке в итоге стали владельцами 6 процентов акций Lazard Partners; еще меньшему числу партнеров в Париже принадлежало 5,3 процента акций Lazard Partners. В итоге, однако, Мишель и Пирсон контролировали половину голосов Lazard Partners.

Помимо экономических договоренностей, сделка была направлена на "установление процедур для поощрения сотрудничества между тремя домами" - хронической нерешенной проблемы за всю долгую историю фирмы. Вероятность того, что Lazard Partners быстро приведет к международному сотрудничеству, была невелика, но она привела к созданию нового партнерского комитета из семи человек, председателем которого стал Мишель.

Проспект Pearson от мая 1984 года стал еще одним редким свидетельством прибыльности трех фирм Lazard. Как и в других случаях, подтвердилось то, что фирмы были сказочно прибыльны - и были таковыми на протяжении многих лет. Например, в 1983 году Нью-Йорк заработал 55 миллионов фунтов стерлингов (80 миллионов долларов) до выплат партнерам и налогов, а Париж - 7 миллионов фунтов стерлингов (83