Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева Страница 8

Однако монаха не интересовало мнение Сюй Сеня; он настойчиво продолжал убеждать, а потом, не обращая внимания на возражения, просто закрыл Сюй Сеня на замок.

Вечером пятнадцатого числа седьмой луны, когда муж не вернулся домой, Белая змейка встревожилась. Она всю ночь не спала, тихонько причитая. Муж не вернулся ни на второй, ни на третий день, и она поняла, что случилось что-то ужасное.

На четвертый день она не выдержала и вместе с Синей змейкой поплыла на узенькой лодочке к монастырю на Золотой горе.

Когда сестры добрались до ворот монастыря и увидели молоденького монаха, они обратились к нему с вопросом, не знает ли тот в монастыре человека по имени Сюй Сень. Подумав, мальчик ответил:

— Есть, есть человек, которого зовут Сюй Сень. Я слышал от наставника Фа Хая, что жена этого Сюя — оборотень. Потому наставник и посоветовал несчастному уйти из дома и стать монахом. Тот не соглашался, так наставник Фа Хай запер его.

Услышав это, Синяя змейка вспыхнула от гнева:

— Мы специально прибыли сюда, чтобы вернуть мужа домой. Пойди, позови этого старого лысого монаха, пусть выйдет, нам надо поговорить с ним.

Монашек, услышав, что домашние пришли за Сюй Сенем, побледнел от страха. Подобрав полы желтой одежды, он рванул к монастырю с криком: "Нечистая сила, нечистая сила!". Он то падал и полз, то вскакивал и бежал, как желтый клубочек, чтобы побыстрее сообщить Фа Хаю новость.

Узнав, что пришли две женщины, Фа Хай понял, что предстоит жестокая схватка. Поэтому он накинул волшебную рясу, взял посох и золотую патру и вышел к воротам.

Белая змейка поспешно приблизилась:

— Мой муж пришел к вам, чтобы помолиться о своей судьбе; прошу уважаемого монаха отпустить его, чтобы мы вдвоем спустились в долину и жили вместе, как и положено супругам.

Но Фа Хай холодно рассмеялся:

— А ты, оказывается, храбрая, змея-оборотень: осмелилась подойти к воротам буддийского храма! Муж твой стал монахом-послушником. Он сбрил волосы и зовет меня своим учителем.

— Муж никогда не говорил, что собирается уйти из дома. Если бы даже он и решил стать послушником, то непременно сказал бы мне о своем решении. Я прошу уважаемого монаха пригласить сюда Сюй Сеня, я хочу услышать обо всем от него самого.

Но Фа Хай отрицательно покачал лысой головой:

— Он не желает видеть тебя, и я не в силах помочь. Я знаю, каков настоящий облик твой и твоей служанки. Ты уже однажды испугала его до смерти, не надо вновь испытывать судьбу.

— Но ведь с тех пор, как мы вместе, я всегда любила и оберегала его. Я знала, что ему нравится, а что — нет. Я чувствовала, когда ему холодно, а когда — жарко. Он знал лишь мою добродетель, мою любовь, которые все возрастали. Ни одной дурной мысли не было у меня! И накануне праздника Драконовых лодок, когда он был между жизнью и смертью, именно я, рискуя жизнью, добыла волшебное средство, чтобы спасти его. Уважаемый монах, ведь вы идете путем Дао, путем добродетели, как же вы можете разлучать любящих супругов? — Бай Нян-цзы отвесила ему низкий поклон.

Фа Хаю нечего было возразить, но он упрямо повторил:

— Раз ты нечистая сила, значит, ты наверняка вредишь людям, замышляешь зло! Идите скорее отсюда! Живите своей жизнью, идите своим путем. Да только поскорее убирайтесь, пока я не рассердился.

Синяя змейка, которая молча слушала диалог, не выдержала, набросилась на Фа Хая с руганью:

— Ах ты, старый, облезлый негодяй! Они любят друг друга, а ты разлучаешь их, да еще при этом называешь себя добродетельным! Как я посмотрю, именно ты вредишь людям, а не мы!

С этими словами она выхватила драгоценный меч и бросилась на Фа Хая. Тот поднял свой посох, и они стали драться. Вынув меч, присоединилась и Белая змейка. Этот клубок из человеческих тел и сверкающего металла передвигался то вверх, то вниз по склону горы, и разделить, разнять их было невозможно.

Буддийский посох с черным драконом Фа Хая был волшебным: если бы кто-то оказался под ним, раздавило бы, как горой. Белая змейка вот-вот должна была родить, она поняла, что ей не одолеть монаха. А воинское искусство Синей змейки было еще слабым, она и подавно не могла стать достойным противником монаху. Поэтому женщины постепенно отошли, признав себя побежденными. Они сели в свою лодочку и стали советоваться.

Чтобы не исчерпать свою энергию, они решили использовать силы воды. Белая змейка вынула из прически золотую шпильку и протянула ее навстречу ветру. Шпилька тут же превратилась в маленькое знамя, которое затрепетало, будто по нему ходили волны.

Приняв знамя, Синяя змейка трижды взмахнула им над своей головой. И тут же река, повинуясь, забурлила. Огромная армия креветок под предводительством генералов-крабов вместе с водой двинулась на монастырь на Золотой горе. Однако стоявший на ее вершине Фа Хай не струсил. Он скинул сутану и подбросил ее в воздух. Ветер подхватил оранжевое одеяние и мгновенно накрыл им всю гору.

И самым удивительным было то, что если вода поднималась на один чи, гора тут же поднималась на один чи; стоило волнам подняться на один чжан, как гора тоже поднималась на один чжан. Таким образом, воде никак не удавалось накрыть гору.

Видя, что монаха не одолеть, Бай Нян-цзы велела Синей змейке вернуть войска. Сестры не могли больше оставаться в Чжэнь-цзяне и вернулись в прекрасный город Ханчжоу.

Когда большая вода, вызванная сестрами, отступила, Фа Хай сказал Сюй Сеню:

— Даритель Сюй, ты сам видел сегодня эти высоченные волны, и теперь ты знаешь, что мои слова о твоей жене — правда;