Кавказ: мифы и легенды - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания Страница 5

Вот так отплатила Фатимат княгине за первую ее обиду: выставила перед людьми на посмешище.

Что же дальше-то было? Приказал князь народ скликать и привезти на главную площадь аула большой-пребольшой камень.

— Эй, вы все! Слушайте! — молвил князь. — С тех пор, как я себя помню, никто не посмел меня обмануть или оскорбить. А теперь мои гости будут рассказывать всем, что меня и мою жену выставила на посмешище какая-то девчонка! Кто она — я не знаю. Но я поклялся ее наказать! Теперь выбирайте: или вы найдете ее и сами приведете ко мне, или я заставлю вас содрать шкуру с камня, что привезли на площадь. А не сдерете — пеняйте на себя! Слово мое крепкое!

Знали люди, что князь шутить не любит, и разошлись по домам в великом страхе. Печальный, задумчивый вернулся к себе домой и отец Фатимат.

— Что с тобой, дада[12]? Ты чем-то встревожен?

И старик рассказал, как все было.

— Не огорчайся, милый дада, ложись спокойно спать. Я подумаю, как быть, и завтра утром тебе скажу, — успокоила его Фатимат.

Хоть и не очень поверил старик доченьке, да нечего делать, послушался.

Но всю ночь не сомкнул он глаз, и на сердце у него было тревожно.

Чуть свет поднялся старик, а дочь уже на ногах.

— Вот что, дада, — сказала она, — князю все как один говорите: «Девушку не нашли». А когда князь прикажет вам сдирать с камня шкуру, ты, дада, скажешь так: «Разве с незарезанной овцы шкуру сдирают? Ты, князь, у нас самый мудрый, ты наш славный повелитель, зарежь камень, а уж мы его освежуем и шкуру у твоих ног расстелем!»

Подивился старик уму-разуму своей дочери. Повеселел. Подкрепился чем бог послал и спокойно отправился на сход. Вот собрались люди, и князь грозно вскрикнул:

— Ну как? Нашли девчонку? Кто нашел? Где? Говорите!

А народ стоит. Головы потупили. Молчат. Тогда выступил вперед отец Фатимат, поклонился князю и сказал:

— Ты, князь, только повели! Все, что прикажешь, исполним. Девушку, правда, мы не нашли. Но если ты велишь снять шкуру с камня — снимем! Ты только сам его зарежь, наш повелитель. Зарежь! С незарезанной овцы шкуру ведь не снимают.

Так сказал старик, и народ сразу повеселел, все подняли головы, засмеялись, а князь с досады десять раз ногой об землю топнул. Что мог он теперь сделать?

На следующий день, только стало светать, послал князь слугу за отцом Фатимат. Задрожал старик от пят до макушки, а идти надо: горе тому, кто князя не послушается.

Увидела Фатимат, что отец запечалился, встревожился.

— Что с тобой, дада? Уж не болен ли?

— Нет, доченька. Князь меня к себе вызывает. Жди беды!

— Только-то и всего? А ты не бойся, дада, иди смело! Послушай, чего он хочет.

Пошел старик в княжеский дом. Плетется, самого ноги не несут. Слуги о нем доложили, и велел князь привести старика к себе. Сидит надутый, будто его пчела укусила.

— Как ты посмел меня перед всем сходом унизить? — спросил князь. — Ну, теперь берегись! Твоя душа — в моем кулаке. Найди мне эту девушку, хоть из-под земли достань! А не найдешь — вот тебе стебель конопли. К утру напряди из него ниток и сделай мне башлык[13] и перчатки. Не сделаешь — голову сниму!

Идет старик, пот со лба утирает. Еле домой приплелся. В руке конопляный стебелек держит, горько плачет. Узнала Фатимат, чего князь требует, и успокоила отца:

— Не горюй, дада! Завтра ты пойдешь к князю и скажешь так: «Коноплю я уже вымочил и ободрал. Вот тебе от нее древесина. Теперь ты из этой конопляной древесины сделай мне прялку и ткацкий станок. Я напряду пряжи, сотку полотно и сделаю тебе башлык и перчатки!»

Подбодрился старик и на следующее утро взял ободранный стебелек конопли и явился с ним к князю.

— А! — воскликнул князь. — Пришел? Где девушка? Где перчатки? Где башлык? Стоишь с пустыми руками? Ну, теперь-то уж твоя голова в моей власти.

— Не гневайся князь, — поклонился старик. — Девушку я не нашел. А другой твой приказ я постараюсь в точности исполнить. Но я человек бедный, нет у меня в доме ни прялки, ни ткацкого станка. Твою коноплю я уже ободрал и расчесал. Вот и древесина от нее. Вели из этих кусочков сделать прялку и ткацкий станок, — и старик протянул князю на ладони конопляную костру[14]. — Как сделаешь, я тотчас пряжи напряду, полотно сотку. Будут у тебя и башлык, и перчатки!

Лицо у князя запылало как огонь, а потом застыло как лед. Не нашелся князь, что ответить старику, и прогнал его прочь. Пошел старик радехонек: как-никак жив остался! Домой пришел усталый, но счастливый и рассказал Фатимат, как озадачил князя.

А князь всю ночь не спал, ворочался и весь день ходил, как черная туча. Не милы ему стали ни его войско, ни его арабские скакуны, ни все богатство. Сама жизнь не мила стала.

И вот послал он снова слугу к старику. Вместе с гонцом явился старик пред грозными княжескими очами.

— Ты, старый плут, все эти хитрости не сам придумал. Откуда у тебя такой ум? Иди домой и тому, кто тебя подучил, передай мой приказ. Пусть он ко мне придет и не придет. Пусть будет и одет, и раздет. Пусть будет пешком и верхом. И пусть принесет мне пустой сундук с подарком внутри. Раз-два, поворачивайся! Не исполнишь — голову сниму!

Бедный старик совсем пал духом. Еле домой добрался. Рассказал дочери, как его князь встретил.

— Пустяки, дада! — утешила его Фатимат. — Ложись-ка отдыхай, а я что-нибудь придумаю.

Поймала Фатимат воробышка. Потом словила двух зайцев. Зайцев на поводок привязала, воробья в сундучок посадила.

Сама села верхом на старого козла — верхом едет, ногами по земле идет. Закуталась в прозрачную шаль и так отправилась к князю. Вот подъехала она к княжеским воротам и, во двор не заходя, остановила своего козла. Слуги увидели ее, побежали скорее к князю.

— Что делать? — спросили. — Там какая-то девушка у наших ворот — не то одетая, не то раздетая, верхом на козле, а под мышкой сундучок держит.

Затрясся князь от злости.

— Это, наверно, та самая дерзкая девчонка! Видеть не желаю! Спустите на нее собак!

Побежали слуги что есть духу, спустили на Фатимат всю княжескую свору. Только одну, самую злющую собаку на цепи оставили. Бросились собаки на Фатимат. А она отвязала одного