Сага о йомсвикингах - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания Страница 37

из дома, и велел снарядить десять кораблей с пятью сотнями людей. Он приказал им отправиться в путь, подстеречь Аки, когда тот будет возвращаться назад, и убить его вместе с его людьми. Люди конунга отплыли и стали искать Аки. Найти его было нетрудно, поскольку те, другие, ничего не опасались. Люди конунга подошли со своим войском, внезапно напали на них и опрокинули шатры прямо им на головы, захватив их врасплох, так что все они оказались перебиты. После этого они отвезли конунгу захваченную добычу. Конунг был доволен и сказал, что после смерти Аки он будет единственным конунгом в своей стране. Фьёльнир тоже был доволен и решил, что он отомстил братьям за то, что те не стали делиться с ним наследством.

8

Весть о случившемся дошла до Фьона, и когда Пальнир услыхал об этом, он так сильно огорчился, что занедужил и слег. Ему казалось, что он не сможет отомстить настоящему виновнику, потому что это был сам конунг.

У Аки и Пальнира был побратим по имени Сигурд, человек мудрый и богатый. Пальнир стал просить у него совета, как ему поступить. Сигурд сказал, что посватает за него одну женщину. Пальнир спросил, кто она такая. Сигурд ответил, что ее зовут Ингибьёрг и она дочь Оттара, ярла Гаутланда. Тогда Пальнир сказал:

– Боюсь, ее не отдадут за меня, но я уверен, что если получу ее в жены, это поможет моему горю.

Сигурд собрался в путь. У него был один корабль и шесть десятков человек. Он поплыл на север в Гаутланд. Он рассказал ярлу, зачем приехал, и посватался за Пальнира к его дочери. Сигурд сказал, что у Пальнира много всякого добра на Фьоне, и добавил, что Пальнир слег из-за своего горя. Кончилось тем, что ярл пообещал выдать за Пальнира свою дочь и сказал, что сам привезет ее к нему. Потом Сигурд отправился назад и передал эти новости Пальниру. Тому сразу полегчало.

Они принялись готовить богатый пир на Фьоне и не жалели для этого добра. В назначенный день приехал ярл со многими провожатыми. Свадьбу сыграли очень пышно, после Пальнира и Ингибьёрг отвели на брачное ложе. Она сразу же заснула и ей привиделся сон. А когда она проснулась, то рассказала о нем Пальниру.

– Мне привиделось, – сказала она, – будто я нахожусь в этой самой усадьбе и на станке у меня серое полотно. Его оттягивали грузила, а я стояла и ткала. Одно грузило – среднее с задней стороны – выпало, и тогда я увидела, что то не камни, а человечьи головы. Я подняла эту голову и узнала ее.

Пальнир спросил, чья то была голова, и она ответила, что то была голова конунга Харальда Гормссона. Тогда Пальнир сказал:

– Хороший сон тебе привиделся.

– Я тоже так думаю, – ответила она.

После этого пира Оттар-ярл отправился обратно в Гаутланд с богатыми дарами.

9

Пальнир и Ингибьерг стали жить в любви и согласии. В скором времени у них родился сын. Назвали его Пальнатоки. Он рос на Фьоне и смолоду был высок, отличался мудростью и был у людей в почете. Едва Пальнатоки возмужал, как его отец занедужил и умер. Тогда он вместе с матерью стал управлять отцовским наследством. Каждое лето он отправлялся в поход и снискал себе славу, нравом же он больше всего походил на своего дядю Аки.

В ту пору в Бретланде правил ярл по имени Стевнир. Его дочь Алов была женщина мудрая и всеми почитаемая. Пальнатоки со своими кораблями приплыл к тем берегам и хотел разорить владения Стевнира-ярла. Когда об этом стало известно, Алов вместе с Бьёрном Бретландцем, своим советником, решили пригласить Пальнатоки на пир и оказать ему достойные почести. Они предложили ему пристанище на зиму, а взамен просили не разорять их земли. Это пришлось по душе Пальнатоки, и он отправился на пир со всеми своими людьми. На этом пиру Пальнатоки посватался к Алов и сразу получил согласие. Тогда пир превратился в свадьбу, а Стевнир-ярл дал Пальнатоки титул ярла и половину своих владений, остальное же Пальнатоки должен был получить после его смерти. Пальнатоки провел там лето и зиму, а весной он сказал Бьёрну Бретландцу:

– Я собираюсь вернуться назад в Данию и хочу, чтобы ты остался здесь с моим тестем Стевниром и правил от моего имени.

После этого Пальнатоки уехал вместе со своей женой Алов на Фьон в Данию. Некоторое время он жил там в своей усадьбе, и все считали, что могуществом, богатством и мудростью он уступает одному только датскому конунгу.

10

Как-то Харальд-конунг разъезжал по пирам в своей стране. Пальнатоки приготовил пир и пригласил на него конунга. Конунг принял его приглашение и пробыл долго на этом пиру. Одной женщине поручили прислуживать конунгу. Звали ее Эса, а прозвали Саумэсой. Она была женщина бедная, но сноровистая. Конунг уехал с этого пира со многими дарами. А следующим летом оказалось, что Саумэса на сносях. Пальнатоки спросил у нее, кто отец ребенка. Она ответила, что им может быть только конунг.

– Тогда я должен освободить тебя от всякой работы, пока ты не разрешишься от бремени.

Спустя некоторое время Эса родила мальчика. Его назвали Свейном, а по матери прозвали Саумэсусоном. Он рос на Фьоне, и Пальнатоки с его людьми хорошо о нем заботились.

Когда Свейну исполнилось три зимы, Харальд-конунг приехал на пир на Фьон. Пальнатоки и Саумэса договорились, как им поступить. В то время как конунг пировал, Эса подошла к столу вместе с мальчиком и сказала:

– Господин конунг, я привела сюда этого мальчика и объявляю, что никто кроме вас, конунг, не может быть его отцом.

Когда она кончила говорить, конунг спросил, кто она такая. Она назвала себя. Конунг сказал:

– Ты очень дерзкая и глупая женщина, и ты не посмела бы говорить такие слова, если б жизнь была тебе дорога.

Пальнатоки сказал:

– Думается мне, она сказала так, государь, потому что считает это сущей правдой. Она не распутная женщина, и я оказал ей покровительство для вашего же блага.

Конунг ответил:

– Не ждал я, что ты пойдешь против меня в этом деле.

– Пусть все останется как есть, – ответил Пальнатоки. – Но я буду заботиться о нем так, словно он твой сын.

Конунг сказал:

– Не жди за это от меня благодарности.

– Мне все равно, – отвечал Пальнатоки, – оставим теперь этот разговор.

После конунг покинул пир; он не взял у Пальнатоки даров, и между ними не стало прежней дружбы. Вскоре Алов родила