Мифы драгоценных камней. От стрел Амура и яблока Адама до живого серебра и кожи Великого Полоза - Владимир Печенкин Страница 10

пять тысяч лет назад. Пастой на его основе они корректировали форму бровей, подводили глаза, но не столько для красоты, сколько для того, чтобы уберечься от инфекций, свирепствовавших в жарком климате Средиземноморья. В средневековую Европу паста пришла под названием stibium. В начале XIX века это название закрепилось за химическим элементом (Sb)[49], а затем и минерал, долгие столетия служивший главным компонентом пасты, назвали стибнит.

Русское название минерал получил благодаря алхимикам, которые выплавляли для своих опытов «королек сурьмы». Свойства и способы его получения описаны в книге «Триумфальная колесница антимония» (1604 г.). Латинское название «антимоний» происходит от греческого слова ἀνθέμιον – «цветок». Действительно, сростки кристаллов антимонита иногда напоминают цветы. Название минерала «антимонит» закрепилось в русском и французском языках. Интересно, что французское название antimoine можно перевести буквально «против монахов». В связи с этим появилась легенда, больше похожая на анекдот.

Некий баварский монах Леонардус занимался тем, что искал философский камень и эликсир жизни. Его келья представляла алхимическую лабораторию, где в пузатой реторте постоянно булькали какие-то снадобья. Растворы монах сливал в керамические тигли, в которых выпаривал твердый осадок. Но какие только ингредиенты он не смешивал, создать жизненный эликсир никак не удавалось.

Как-то для очередного зелья он мелко истолок серебристый камень, смешав в реторте все четыре стихийных элемента: воздух, огонь, воду и землю. Образовавшуюся кашицу он долго выпаривал в тиглях, но получившееся вещество с тяжелым духом и тусклым металлическим блеском выглядело как-то подозрительно. Алхимик вынес сомнительный осадок во двор и в сердцах выплеснул его в лужу.

Через несколько дней он заметил, что монастырские свиньи удивительно раздобрели. Понаблюдав за ними, Леонардус заметил, что животные копаются в той самой луже. Стало ясно – наконец-то он нашел если и не жизненный эликсир и не философский камень, то хотя бы животворящее питательное средство, способное насытить вечно голодающую братию монастыря. К вечерней трапезе он добавил истолченный порошок целебного камня в кашу – подкрепить силы исхудавших монахов. К утру все монахи отправились на встречу к Небесному Отцу.

После этого случая злополучный камень и получил название антимонит. Данную историю поведал нам Ярослав Гашек в рассказе «Камень жизни»[50].

В 2000 году в горнодобывающем районе Санта-Барбара, что в Италии (одноименные горнодобывающие районы есть в Калифорнии и в Перу), был описан новый минерал, который по названию местности получил название сантабарбараит. В 2003 году он был утвержден как самостоятельный минеральный вид Комиссией по новым минералам и названиям минералов Международной минералогической ассоциации. Сантабарбараит, по сути, идентичен оксикерчениту, который был обнаружен русским геологом С. П. Поповым на Керченском полуострове еще в 1906 г.

Минерал этот оказался довольно распространенным. Его уже нашли и в Италии, и в Австралии, и у нас, на Байкале, и даже в одном из британских минералогических музеев, где долгое время он считался лимонитом. В России этот минерал порой проходит под названием азовскит. Сантабарбараит нашли даже в зубах живого организма – морского моллюска криптохитона. Этим зубам можно только позавидовать: сравнимых с ними по прочности в природе и не найти.

Понятно, что название свое минерал получил по местности, где он был обнаружен, а сам горнодобывающий район был назван в честь покровительницы горняков Санта-Барбары – святой Варвары. Про нее у нас еще будет повод поговорить.

Сотворение пород и минералов

Самоцвет должен быть знаменит,

С ним должна быть связана

Легенда, миф, чудо.

Е. Ф. Емлин[51]

Роль самоцветов, да и вообще минералов, в мифологии не слишком велика. Растениям в этом отношении повезло гораздо больше, и это имеет простое объяснение: если растения окружали человека буквально с того момента, как он начал осознавать себя, то с самоцветами человек познакомился гораздо позже. Во времена Античности в мире было известно не так много минералов – всего полтора-два десятка. В IV тысячелетии до н. э. в Восточной пустыне Египта началась добыча малахита и бирюзы, позже там же стали добывать и изумруды. Спустя тысячелетия эти рудники получили название «копи Клеопатры». Средняя Азия и Афганистан славились бирюзой, лалом (рубин и шпинель) и лазуритом. Три тысячи лет назад лазурит уже поступал в Месопотамию в промышленных масштабах. Нефрит привозили в Китай из Хотанского оазиса с незапамятных времен, а в III веке до н. э. окончательно сформировался Нефритовый путь.

Древние греки познакомились с прибалтийским янтарем только в IV веке до н. э., а в I веке н. э., в императорском Риме, янтарь стал одним из самых модных самоцветов. С многообразием драгоценных камней Европу познакомили походы Александра Македонского, а спустя почти полтора тысячелетия крестоносцы, возвращающиеся из Святой земли, привезли в старушку Европу новые самоцветы. До этого Старый Свет в основном обходился недорогими, но яркими разновидностями кварца, из которых вырезали геммы (халцедон, аметист, горный хрусталь).

Поистине самоцветным раем в то время были Индия и Цейлон (Шри-Ланка), где в речных россыпях старатели мыли драгоценные сапфиры, алмазы, рубины, а в прибрежных водах океана добывали жемчуг – но эта роскошь в основном оседала в кладовых местных раджей и практически не покидала пределов Индостана.

Янтарный диск с нереидой верхом на тритоне, ок. I – нач. II вв. н. э.

The Metropolitan Museum of Art

Возникающие в Античности трансконтинентальные трассы только-только начинали объединять цивилизованный мир, который до этого представлял собой рыхлые государства с плавающими границами, в которых царствовали свои уклады, традиции и формировалось собственное мировоззрение. В каждой империи складывались свои представления о появлении самоцветов. Но что интересно: разные народы одинаково полагали, что минералы появились в результате перерождения антропоморфного существа. Останки китайского первопредка Пань-Гу дали начало нефриту, греческая нимфа обернулась аметистом, согласно представлениям жителей Средней Азии, бирюзой стали кости людей, погибших от любви, а индийский асура Бали превратился в целую россыпь самоцветов.

Некоторые мифы известны нам во множестве вариантов с мельчайшими подробностями, от других легенд дошли только отголоски. Европейский читатель почти досконально знает мифы Древней Греции, меньше – скандинавские саги, а сказания народов Океании знакомы разве что специалистам. Про одни минералы сложены целые поэмы, другие упоминаются почти вскользь. Попытаемся же собрать минералогическую мозаику из мифов и легенд разных времен и народов, для чего познакомимся с представлениями людей о происхождении самых известных минералов.

Происхождение самоцветов. Асуры и боги

Почему недра Индии так богаты драгоценными камнями? Ответ содержится в индийских мифах. Индуистский пантеон насчитывает тысячи богов. Нам, привыкшим судить о языческих богах по знакомым с детства греческим мифам, этот пантеон покажется непроходимыми джунглями. Но ведь Индия – буквально кладовая самоцветов, и обойти индийские мифы стороной невозможно. Попробуем предельно