Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Люй Бувэй Страница 6

Зимой «воды начинают замерзать; землю сковывает холод. Фазан вступает в большую воду, оборачивается устрицей. Радуга прячется, ее не видно», «лед становится твердым; земля начинает трескаться. Умолкают ночные птицы. Тигры начинают ходить парами», «гуси летят на север. Сороки вьют гнезда. Фазан кричит. Самка фазана высиживает птенцов».

В этом перечислении различных природных явлений, характерных для той или иной луны, очевидно использование народных примет, некогда заменявших календарь. Единственное исключение – смертные казни, явно относящиеся к миру не природы, а человека, но здесь они привязаны к первой осенней луне, когда «ястребы приносят в жертву птицу» и вступает в силу жестокая стихия металла. Впрочем, не исключено, что здесь имеет место и путаница, допущенная при переписке.

Все прочее в «Полунных указах» связано с деятельностью человека, представленного главным образом фигурой «сына неба», властелина мира, власть которого ограничена, как мы увидим, лишь «властью» неба-отца.

Первые действия «сына неба», с которыми мы встречаемся в тексте, носят ритуальный характер и связаны с изменением его местопребывания в своих палатах в каждой луне и смене одеяния, убранства и экипажа, а также вкушаемых блюд и утвари в каждое время года и в момент, который теоретически соответствует «центру».

Так, в первой луне весны «сын неба» поселяется в «левых покоях Цинъяна», затем в следующей луне переходит в собственно храм «Таймяо Цинъяна» и, наконец, третью весеннюю луну проводит в «правых покоях Цинъяна». Летом «сын неба» живет последовательно в левых, средних (Таймяо) и правых покоях «Минтана». Затем, в связи с тем что наступает «владычество» стихии земли, т. е. «центра», он в третьей луне лета переселяется в «Тайши храма Таймяо», т. е. в центральные покои всего комплекса. Осенью «сын неба» живет последовательно в левых, средних (Таймяо) и правых покоях Цзунчжана; зимой пребывает, соответственно, в левых, средних (Таймяо) и правых покоях Сюаньтана. Затем цикл, естественно, повторяется в новом году.

Если принять за достоверную реконструкцию покоев «сына неба», приводимую Хэ Линсюем, основывавшимся на комментарии Гао Ю, то «сын неба» совершает за год полный круг по часовой стрелке, с востока (весна) на юг (лето), запад (осень) и север (зима), с одним отклонением к центру, в центральные покои «Тайши Таймяо», вызванным теми несообразностями в пространственно-временной схеме авторов, о которых говорилось выше. В основном же его кругообразные перемещения повторяют ход солнца в зодиакальной плоскости и совпадают с ним по времени.

Смотря по времени года или, вернее, по тому, какая стихия превалирует в данный момент, меняются облачение и убранство «сына неба», яства, вкушаемые им, ритуальная утварь. Весной он «выезжает в колеснице луань, правит конями – лазурными драконами. Водружает зеленое знамя, облачается в зеленое одеяние, убирается зеленой яшмой, вкушает пшеницу и баранину. Его ритуальная утварь – с „просторным“ узором (шу и да)». Летом «выезжает в колеснице цвета киновари, правит красными конями. Водружает красное знамя, убирается красной яшмой, вкушает бобы и цыплят. Его утварь – (высокая и объемная) (гао и цу)». Однако в силу все тех же несообразностей в третьей луне лета «сын неба» еще и «выезжает на большой колеснице, правит желтыми конями, облачается в желтое одеяние, убирается желтой яшмой. Вкушает просо и говядину. Его утварь – (круглая и пузатая) (юань и янь)». Осенью «сын неба» выезжает на боевой колеснице, правит белыми конями с черными гривами. Водружает белое знамя, облачается в белые одежды, убирается белой яшмой. Вкушает коноплю и собачатину. Его утварь – (узкая и глубокая) (лянь и шэнь)». Зимой, соответственно, «выезжает на темной колеснице, правит железными скакунами. Водружает темное знамя, облачается в черное одеяние, убирается темной яшмой. Вкушает клейкое просо и кабанье мясо. Его утварь – (просторная и глубокая) (хун и янь)».

Далее в тексте рассматриваются обряды, связанные главным образом с временами года; когда отмечаются как события первостепенной важности: «становление весны», «становление лета», «становление осени» и «становление зимы». Для «центра», естественно, такого празднества не нашлось, однако в вышеуказанных четырех случаях все же подчеркивается связь этого праздника со стихиями – накануне каждого такого события придворный историограф и астролог докладывает «сыну неба» о признаках проявления той или иной стихийной силы в природе. Дальнейшие действия «сына неба» и его окружения также сообразуются с временем года. После описания этих действий следуют повеления и запреты, после чего следуют представленные в стандартной форме резюме относительно того, какие именно беды постигнут страну в случае, если повеления «сына неба» не будут соответствовать данному времени года. При этом рассматриваются все возможные варианты нарушений принципа соответствия характера указов времени года: так, подробно описываются события, которые должны произойти, если, предположим, в первой весенней луне ввести летние, осенние или зимние указы, а в последнюю луну зимы – осенние, весенние или летние указы и т. д.

Исходя из текста памятника, можно предположить, что в системе мира «Люйши чуньцю» кары со стороны природы за нарушение принципа соответствия характера указа времени года, по-видимому, неотвратимы и регулярны, тогда как награды за правильное ведение дел нерегулярны и достаточно скупы.

Таким образом, «Полунные указы» демонстрируют картину прямой и «обратной» связи между деятельностью человека и временем года, в которое эта деятельность протекает; соответствие времени года влечет успех в делах, о чем природа иногда дает знать, ниспосылая точно в срок дожди, росы и т. п.; несоответствие неизменно влечет бедствия, о чем природа непременно дает знать, являя мощь стихий, вообще несвойственных данному времени года.

При анализе того, что в «Полунных указах» говорится о наградах и наказаниях, становится очевидным, что наказания следуют за попытками изменения дао неба, ли земли или цзи человека, – о чем упоминалось выше, причем во всех случаях под дао, ли и цзи подразумевается ли как частный закон, присущий каждой из упоминаемых трех мировых сил. Поскольку же такого рода изменений, нарушений и возмущений следует ожидать именно со стороны человека, а главное прегрешение последнего в лице «сына неба» состоит в нарушении порядка введения сезонных указов, то становится ясным, что преступления против дао, ли и цзи заключаются в несоблюдении человеком принципа соответствия действий времени. Нельзя не заметить при этом, что сфера деятельности, а тем более сфера произвола «сына неба» таким образом существенно ограничивается.

Что касается частного для каждой мировой силы закона, то он есть проявление всеобщего закона – дао – на соответствующем уровне, что видно хотя бы из того, что на высшем уровне дао проявляется в виде небесного дао, т. е. в собственном обличье, из чего следует, что конечной целью и одновременно