Йонге Мингьюр - Радостная мудрость, принятие перемен и обретение свободы Страница 40

На языке буддизма этот подход часто называют «объединение своей жизни с путём».

Своей жизни, точно такой, какова она есть, — прямо здесь, прямо сейчас.

Радикальная цель плана лечения, предложенного Буддой, — не в том, чтобы разрешить или устранить проблемы, а в том, чтобы использовать их как основу или центр сосредоточения для узнавания собственного потенциала. Каждая мысль, каждая эмоция и каждое физическое ощущение — это благоприятная возможность направить своё внимание внутрь и чуть ближе познакомиться с его источником.

Многие рассматривают медитацию как упражнение, как гимнастику. «Я уже это прошёл! Теперь я могу жить дальше». Но медитация — не что-то отдельное от вашей жизни. Это и есть ваша жизнь.

В некотором смысле, мы всегда медитируем: сосредоточиваясь на сумятице наших эмоций, на беспокойных мыслях и делая выводы из своих переживаний относительно того, кем и чем мы являемся, а также относительно нашего окружения. Такого рода медитация часто случается непреднамеренно, без участия нашего сознательного ума.

Объединение своей жизни с путём выводит процесс бессознательной медитации на сознательный уровень. Многие, в том числе и я сам, пользуются этим подходом в надежде найти немедленное разрешение умственных и эмоциональных страданий. Конечно, применяя подобную технику можно сразу же почувствовать некоторое облегчение, но это переживание обычно не бывает долгим. Нередко люди испытывают разочарование, когда чувство свободы улетучивается, и они думают: «А, эта буддийская чепуха не работает».

Но если мы настойчиво продолжаем практику, поначалу уделяя ей несколько минут в день, наблюдая за своим переживанием, а потом, возможно, удлиняя наши занятия, то мы обнаруживаем, что план лечения, предложенный Буддой, — это нечто куду более существенное и действенное, чем психологический аспирин. Наблюдая свои мысли, чувства и ощущения, в процессе мы обнаруживаем нечто бесценное.

Золотой клад

Драгоценная сокровищница таится в уме каждого существа.

Есть одна древняя притча об индийце, который, переходя через пустырь, нечаянно уронил там золотой самородок, который был у него при себе. Этот пустырь служил для окрестных жителей свалкой, куда они выкидывали свой мусор, кухонные отбросы и тому подобное, и всё это превращалось в грязную, зловонную массу. Золото лежало там не один век, покрываясь всё более толстым слоем грязи и мусора. Наконец, один бог посмотрел вниз и сказал человеку, который искал золото: «Посмотри, под всем этим хламом — огромный самородок. Выкопай его и сделай из него что-нибудь полезное — украшение или ещё что-то, — чтобы ценная вещь не пропадала зря».

В этой истории, разумеется, приводится аналогия, поясняющая узнавание природы будды, которая зачастую покрыта «грязью» неведения, желания, неприязни и всевозможной умственной и эмоциональной сумятицы, проистекающей из этих трёх главных ядов.

В первоначальных учениях Будды и комментариях, написанных более поздними учителями, приводится много примеров, призванных помочь людям понять природу будды, которая сама по себе невыразима и запредельна словам. Однако, наверное, людям легче всего понять пример с золотом. Поэтому, когда я даю учение на эту тему, один моих первых вопросов: «Какое качество есть у золота?».

Ответы бывают разные.

«Оно блестящее».

«Не тускнеет».

«Долговечное».

«Драгоценное».

«Редкое».

«Дорогое».

«Совершенное».

Всё это весьма справедливо.

Тогда я задаю второй вопрос: «Есть ли разница между золотым самородком, столетиями лежащим под слоем грязи и мусора, и самородком, который выкопали и очистили от грязи.

Ответ неизменно один: «Нет».

Грязь, в которой веками лежало золото, так же не может изменить его природу, как эмоциональная или умственная сумятица не может изменить нашу основополагающую природу. Однако, точно так же, как из-за толстого слоя грязи слиток чистого золота выглядит обычным камнем, так и наше ошибочное восприятие и одержимость умопостроениями могут скрывать нашу коренную природу. В некотором смысле, мы склонны видеть себя как покрытый грязью камень.

Как искатели золота удаляют глину и грязь, чтобы явить взору хотя бы один обломок золотого самородка, так и нам, чтобы увидеть проблеск «золотого самородка», нужно начать избавляться от скрывающей его «грязи».

Для большинства из нас это медленный и постепенный процесс. Требуется время, чтобы привыкнуть к новым и, возможно, несколько неудобным представлениям о собственной природе и о реальности, в которой мы действуем. Точно так же требуется время, чтобы с помощью практики развивать более внимательное и менее рассудочное отношение к мириадам разновидностей самостоятельного созданного страдания, составляющих большую часть нашего переживания.

Я воспитывался в культуре, пропитанной буддийской философией и практикой, и мне посчастливилось рано ощутить на себе результат терпеливых усилий учителей, исполненных мудрости и опыта практических переживаний, в свою очередь получивших знания от непрерывной линии преемственности, передававшейся от учителя к ученику и восходящей к самому Будде. Но, даже принимая во внимание столь благоприятные обстоятельства, мне было довольно трудно постичь свою коренную природу как свободную, ясную и полную безграничных возможностей. Я верил, что всё сказанное моим отцом и другими учителями, было верным, но всё равно не мог увидеть её в самом себе — особенно тогда, когда тревога и другие неодолимые эмоции брали мой ум в тиски, так, что я почти не мог дышать.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди спрашивают: «Если, как считается, у меня есть все эти великие качества и совершенная природа, то почему я чувствую себя так плохо? Почему я такой злой? Откуда во мне эта тревога? Чувство безнадёжности? Депрессия? Почему я всегда ссорюсь с мужем (или женой, или ребёнком, или другом)?».

Что скрывает от нас природу будды?

Наши привычки — вот что перерождается.

Ответить на этот вопрос можно по-разному.

Для начала, есть много старой засохшей грязи, через которую нужно пробиться. Погруженные в мир, где всё меняется — секунды, клетки и атомы, — мы жаждем уверенности, предсказуемости, стабильности и удовлетворённости. Три главных яда: неведение, привязанность и неприязнь — можно описать как самый основной набор реакций на это страстное желание. Мы вырабатываем обобщённый взгляд, опирающийся на двойственные понятия, такие как «я» и «другие», «объект» и «субъект». Мы определяем эти различаемые нами вещи как «хорошие и плохие», «приятные и неприятные» и наделяем их качествами постоянства, единичности и независимости.

Конечно же, привычка систематизировать и истолковывать переживания в относительных терминах появилась не вдруг. Мы не проснулись в одно прекрасное утро и решили: «Ага, а начну ка я давать своему миру двойственные определения!».

Как уже обсуждалось выше, наша физиологическая конституция — взаимоотношения между органами чувств, различными структурами мозга и автоматическими реакциями других систем организма — предопределяет организацию нашего переживания с точки зрения различений. К тому же наша культурная и семейная среда, равно как и события, происходящие в жизни каждого из нас, питают и усиливают эту биологическую предрасположенность. Постепенно вырабатывается некая замкнутая связь. Восприятие влияет на переживание, переживание влияет на поведение; поведение подкрепляет переживание, а переживание подкрепляет восприятие. Грязь налипает на нас слой за слоем.

В Абхидхарме — собрании текстов, в котором связь между восприятием, переживанием и поведением очень подробно рассматривается с точки зрения буддийского учения, — перечисляются восемьдесят четыре тысячи разновидности умственных и эмоциональных «недугов», проистекающих от различных комбинаций и рекомбинаций коренных привычек — неведения, привязанности и неприязни. Это тонны грязи! Мы могли бы потратить всю жизнь в исследовании восьмидесяти четырёх тысяч комбинаций, чтобы вычислить, какие из них более всего подходят к нашей конкретной ситуации.

Однако некоторые из этих комбинаций образуют тесные связи. За многие годы я обнаружил, что многие из испытаний, с которыми мы сталкиваемся в жизни, можно было бы легче понять, изучая, как на самом исходном уровне эти конкретные комбинации затрагивают наши взгляды на самих себя, на других, на наши отношения и различные ситуации, с которыми мы встречаемся ежедневно. В частности, «Махаянауттаратантра-шастра», одно из самых глубоких и детальных учений о природе будды, предлагает короткий, из пяти пунктов, перечень привычек систематизации переживания, которые подрывают наше узнавание своей коренной природы и лежат в основе многих проявлений умственной и эмоциональной сумятицы, от которой все мы страдаем.