Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II Страница 43

Ответ на возражение 3. Как любовь является актом, остающимся в пределах действователя, точно так же она является и движением, которое происходит в пределах любящего, и потому вовсе не необходимо, чтобы она была направлена на что-то еще; ведь она может таким же образом отображаться в любящем, когда он любит самого себя, как и познание может отображаться в познающем, когда он познает самого себя.

Раздел 4. Любит ли один ангел другого естественной любовью так, как (он любит) самого себя?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя. В самом деле, любовь последует познанию. Но ангел не знает другого так, как он знает себя, поскольку он знает себя посредством собственной сущности, тогда как другого он знает посредством отпечатленных в нем видов, о чем было сказано выше (56, 1, 2). Поэтому похоже на то, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя.

Возражение 2. Далее, причина всегда превосходит по силе следствие, а начало – то, что из него проистекает. Но сказал же Философ, что любовь к другим проистекает из любви к самому себе. Поэтому один ангел не любит другого так, как он любит самого себя: себя он любит больше.

Возражение 3. Далее, естественная любовь имеет нечто от природы цели и ее нельзя отъять. Но ни один ангел не является целью другого; и кроме того, такая любовь может быть отъединена от него, как это имеет место с демонами, которые не испытывают никакой любви по отношению к благим ангелам. Следовательно, один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит себя.

Этому противоречит следующее: то, что можно обнаружить во всем, в том числе и лишенном разума, похоже на природное свойство. Но, как сказано [в Писании], «всякое животное любит подобное себе» (Сир. 13:19). Поэтому и ангел по природе любит другого так, как он любит себя.

Отвечаю: как было показано выше (3), ангел и человек любят себя по природе. Но вещь и то, что составляет с нею одно, есть та же самая вещь; следовательно, всякий любит то, что вместе с ним составляет одно. При этом если составляющее с вещью одно соединено с нею естественно, то и любится оно естественной любовью, а если составляющее с вещью одно соединено с нею искусственно, то оно любится искусственной любовью. Так, человек любит своего земляка социальной любовью, а кровного родственника, составляя с ним одно в смысле начала естественного происхождения, он любит естественным расположением.

Но очевидно, что составляющее с чем-либо одно по роду или по виду суть одно естественным образом. И потому всякий любит общее с ним по виду естественным расположением настолько, насколько он любит свой собственный вид. Это имеет место даже в случае лишенных познания вещей: так, огонь естественным образом склонен сообщать свою форму другой вещи в том, в чем благо этой вещи обще с его собственным, к которому он имеет естественную склонность, а именно достижению выси.

Поэтому должно говорить, что один ангел любит другого естественным расположением в том, что касается общности их природы. Но если речь идет о схожести или различии между ангелами в других отношениях, то в этом смысле один ангел не любит другого естественной любовью.

Ответ на возражение 1. С одной стороны, выражение «как самого себя» может означать знание и любовь со стороны знаемого и любимого, и таким образом один ангел знает другого как самого себя, поскольку он знает другого как сущего, зная также и себя как сущего. С другой стороны, это выражение может означать знание и любовь со стороны знающего и любящего. И таким образом один ангел не знает другого как самого себя, поскольку он знает себя посредством собственной сущности, а другого – нет И в этом смысле он не любит другого как самого себя, поскольку он любит себя собственным пожеланием, другого же он не любит пожеланием [этого] другого.

Ответ на возражение 2. Выражение “как” означает не равенство, а подобие. В самом деле, коль скоро естественное расположение зиждется на естественном единстве, ангел естественным образом любит тем меньше, чем меньше един с ним [объект любви]. Следовательно, он любит более то, что едино с ним по числу, нежели то, что едино с ним только по роду или виду. Но в то же время совершенно естественно, что он любит другого подобно тому, как он любит себя, – в том смысле, что как любовь к себе проявляется в желании блага себе, точно так же и любовь к другому проявляется в том, что он желает блага другому.

Ответ на возражение 3. О естественной любви как о цели говорят не как о такой цели, которой желается благо, а скорее как о благе, которое каждый желает себе, и, как следствие, желает и тому другому, который составляет с желающим одно. И притом такая естественная любовь не может быть отъята от злых ангелов, поскольку они сберегают естественное расположение к благим ангелам в силу общности их природы. Их ненависть к ним[245] проистекает из различия между неправедностью [первых] и праведностью [вторых].

Раздел 5. Любит ли ангел Бога естественной любовью больше, чем самого себя?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем он любит самого себя. В самом деле, как уже было сказано, естественная любовь зиждется на естественной общности (4). Но божественная природа неизмеримо возвышеннее природы ангельской. Следовательно, естественной любовью ангел любит Бога не только меньше, чем самого себя, но даже меньше, чем другого ангела.

Возражение 2. Далее, то, благодаря чему вещь именно такова [какова она есть], является еще более таковым. Но всякий любит другого естественной любовью ради собственной пользы, поскольку один любит другого как собственное благо. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 3. Далее, природа эгоистична в своих действиях: мы видим, что целью естественного акта любого действователя является самосохранение. Но действия природы не были бы таковыми, если бы что-либо было их целью в большей мере, нежели сама природа. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 4. Далее, любить Бога больше, чем самого себя, значит любить в смысле расположения [к горнему] (Caritas). Но любовь в смысле расположения [к горнему] не свойственна ангелам, ибо она, как сказал Августин, «изливается в их сердца Духом Святым, данным им»[246]. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 5. Кроме того, естественная любовь продолжается дотоле, доколе сберегается сама природа. Но любовь к Богу, превосходящая любовь к самому себе, не продолжается в грешащем ангеле или человеке. Ведь сказал же Августин, что «два града созданы двумя родами любви: земной – любовью к себе, дошедшею до презрения к Богу; небесный – любовью к Богу, дошедшею до презрения к себе»[247]. Поэтому нельзя любить Бога больше, чем самого себя, естественной любовью.

Этому противоречит следующее: все моральные заповеди закона следуют из законов природы. Но заповедь любить Бога больше, чем самого себя, – это моральная заповедь закона. Таким образом, это также и закон природы. Следовательно, ангел естественной любовью любит Бога больше, чем самого себя.

Отвечаю: иные утверждали, что ангел естественною любовью любит Бога больше, чем самого себя, в смысле любви желательной, которою он стремится к божественному благу в большей мере, нежели к своему собственному, и в смысле любви дружеской, которою он естественным образом более желает блага Богу, нежели себе, поскольку он естественным образом более желает Богу быть Богом, нежели желает себе обладать собственною природой. Но при этом в абсолютном смысле естественной любовью он любит себя больше, чем Бога, поскольку он естественным образом любит себя прежде Бога и с большею силой.

Ошибочность такого мнения станет очевидной, если принять во внимание склонность природного движения в естественном порядке вещей, причем естественная склонность лишенных разума вещей являет природу естественной расположенности, обитающей в желании умной природы. Так вот, в природных вещах все, что само по себе принадлежит другому, преимущественно и в большей степени склонно к этому другому которому оно принадлежит, нежели к себе. Такая естественная склонность очевидна в вещах, которые движутся согласно природе, поскольку, как сказано в «Физике» II, «естественное движение вещи происходит согласно врожденной способности двигаться именно так». Действительно, мы не раз видели сами, как часть естественным образом подвергает себя риску ради сохранения целого; так, например, рука инстинктивно подставляется под удар, чтобы этим обезопасить все тело. И поскольку разум следует природе, мы обнаруживаем такую же склонность и в гражданских добродетелях: в самом деле, добродетельный гражданин готов подвергнуть себя смертельной опасности ради общественного благоденствия (ведь если бы человек был естественной частью города, то такая склонность была бы для него также естественной).