Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VI Страница 36

Ответ на возражение 2. Намерение законодателя двояко. Его цель, прежде всего, состоит в том, чтобы привести людей к чему-то в соответствии с предписаниями закона, и это ["что-то"] суть добродетель. Во-вторых, его намерение связано с содержанием предписаний, и это суть некоторое продвижение или расположение к добродетели, а именно к добродетельным поступкам. В самом деле, цель предписания и содержание предписания – это не одно и то же, что подобно тому, как не одно и то же цель и то, что способствует достижению цели.

Ответ на возражение 3. То, что дела добродетели должны делаться без огорчения, подпадает под предписание божественного закона, поскольку кто бы и что ни делал, если он делает это с огорчением, то делает подневольно. А вот делать [что-либо] с удовольствием, то есть радостно или охотно, в одном отношении подпадает под предписание, а именно в той мере, в какой удовольствие проистекает из любви к Богу и ближнему (каковая любовь подпадает под предписание), т. е. когда удовольствие обусловливает [именно] любовь, а в другом отношении не подпадает под предписание, [а именно] в той мере, в какой удовольствие обусловливается навыком, поскольку, как сказано во второй [книге] «Этики», «доставляемое поступками удовольствие служит признаком наличия навыка»[149]. В самом деле, действие может доставить удовольствие или со стороны цели, или же потому, что оно проистекает из соответствующего навыка.

Раздел 10. ПОДПАДАЕТ ЛИ ПОД ПРЕДПИСАНИЕ БОЖЕСТВЕННОГО ЗАКОНА МОДУС ЛЮБВИ?

С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что модус любви подпадает под предписание божественного закона. Ведь сказано же [в Писании]: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф. 19:17), из чего, похоже, следует, что для вхождения в жизнь вечную достаточно соблюдать заповеди. Но для вхождения в жизнь вечную не достаточно совершать добрые дела, если эти дела делаются без любви, поскольку [апостол] сказал: «Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13:3). Следовательно, модус любви включен в заповедь.

Возражение 2. Далее, модус любви в строгом смысле слова заключается в исполнении всего ради Бога. Но это подпадает под предписание, поскольку апостол сказал: «Все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10:31). Следовательно, модус любви подпадает под предписание.

Возражение 3. Далее, если бы модус любви не подпадал под предписание, то из этого бы следовало, что можно исполнять предписания закона без любви. Но то, что можно делать без любви, можно делать и без благодати, которая всегда соединена с любовью. Следовательно, можно было бы исполнять предписания закона без благодати. Но в этом, согласно Августину, как раз и состоит заблуждение Пелагия. Следовательно, модус любви включен в заповедь.

Этому противоречит следующее: тот, кто нарушает заповедь, совершает смертный грех. Поэтому если бы модус любви подпадал под предписание, то из этого бы следовало, что тот, кто действует без любви, совершает смертный грех. Но всякий, кто не имеет любви, действует без любви. Таким образом, из этого бы следовало, что не имеющий любви, что бы он ни делал, совершал бы смертный грех, даже если делаемое им было бы само по себе благо, что нелепо.

Отвечаю: относительно этого вопроса мнения разнятся. Так, некоторые утверждали, что модус любви полностью подпадает под предписание и что это не препятствует тому, чтобы не имеющий любви мог исполнить предписание, поскольку он может расположить себя так, чтобы получить любовь от Бога. К тому же, по их мнению, из этого вовсе не следует, что не имеющий любви человек совершает смертный грех всякий раз, когда он делает что-либо доброе, поскольку предписание, обязывающее действовать из любви, является утвердительным предписанием и обязывает оно не всегда, а только тогда, когда человек находится в состоянии любви. Другие же, со своей стороны, утверждали, что модус любви полностью находится вне предписания.

Оба эти мнения в определенной степени истинны. В самом деле, акт любви можно рассматривать двояко. Во-первых, как именно акт, и в этом смысле он подпадает под предписание закона, который как раз и предписывает это, а именно «возлюби ioc-пода, Бога твоего» и «возлюби ближнего твоего» (Мф. 22:37, 39). В указанном смысле истинным является первое мнение. В самом деле, нет ничего невозможного в том, чтобы соблюдать это относящееся к акту любви предписание, поскольку человек может расположить себя так, чтобы обладать любовью, а когда он обладает ею, то может её использовать. Во-вторых, акт любви можно рассматривать как то, что является модусом актов других добродетелей, то есть постольку, поскольку акты других добродетелей определены к любви, которая, как сказано в первом послании к Тимофею, является «целью увещания» (1 Тим. 1:5), так как намерение относительно цели, как было показано выше (12, 4), является формальным модусом определенного к этой цели акта. В указанном смысле истинным является второе мнение, поскольку модус любви не подпадает под предписание. В самом деле, заповедь «почитай отца твоего» не требует от человека, чтобы он почитал своего отца из любви, но – чтобы он просто его почитал. Поэтому тот, кто почитает своего отца и при этом не имеет любви, не нарушает этого предписания, хотя он нарушает предписание об акте любви, за что и заслуживает наказания.

Ответ на возражение 1. Господь сказал не «если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди одну заповедь», но – «соблюди» все «заповеди», среди которых есть и заповедь о любви к Богу и ближнему.

Ответ на возражение 2. Предписание любви содержит наказ любить Бога всем сердцем своим, что означает, что все должно исполняться ради Бога. Поэтому человек не может исполнить предписание любви, если он не делает все ради Бога. Следовательно, тот, кто почитает своих отца и мать, обязан почитать их из любви не согласно предписанию «почитай отца твоего и мать твою», а согласно предписанию «возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим». И коль скоро оба эти предписания являются утвердительными, то они обязывают не всегда, а каждое в свое время, и потому тот, кто исполняет [только] предписание о почитании родителей, вполне может при этом не нарушать [это] предписание из-за упущения [им] модуса любви.

Ответ на возражение 3. Человек не может исполнять все предписания закона, если он не исполняет предписания любви, что невозможно без благодати. Следовательно, Пелагий был неправ, когда утверждал, что человек может исполнить закон без благодати.

Раздел 11. ПРАВИЛЬНО ЛИ РАЗЛИЧАТЬ ДРУГИЕ МОРАЛЬНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ ЗАКОНА ПОМИМО [ПРЕДПИСАНИЙ] ДЕСЯТИСЛОВИЯ?

С одиннадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неправильно различать другие моральные предписания Закона помимо [предписаний] Десятисловия. Ведь сказал же Господь: «На сих двух заповедях» любви «утверждается весь Закон и пророки» (Мф. 22:40). Но эти две заповеди раскрываются в десяти заповедях Десятисловия. Следовательно, нет никакой необходимости в других моральных предписаниях.

Возражение 2. Далее, моральные предписания, как было показано выше (99, 3, 4), отличаются от судебных и обрядовых предписаний. Но определения общих моральных предписаний принадлежат судебным и обрядовым предписаниям, а общие моральные предписания, как уже было сказано (3), содержатся или предполагаются в Десятисловии. Следовательно, было бы нецелесообразно устанавливать другие моральные предписания помимо тех, которые содержатся в Десятисловии.

Возражение 3. Далее, как было показано выше (2), моральные предписания относятся к актам всех добродетелей. Поэтому, коль скоро Закон помимо Десятисловия содержит моральные предписания, относящиеся к священнодействию, щедрости, милосердию и целомудрию, то к ним следовало бы добавить предписания, относящиеся и к другим добродетелям, например, к мужеству, умеренности и так далее. Но этого мы не видим. Следовательно, не должно различать другие моральные предписания Закона помимо тех, которые содержатся в Десятисловии.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Закон Господа – совершен, укрепляет душу» (Пс. 18:8). Но человек оберегается от греховной порчи и его душа укрепляется Богом и другими предписаниями помимо тех, которые содержатся в Десятисловии. Поэтому представляется правильным, что Закон включает в себя и другие моральные предписания.