Вашингтон Ирвинг - Жизнь Магомета. Путь человека и пророка Страница 26

С этой незначительной силой пророк расположился на горе Ухуд в шести милях от Медины. Местность эта была отчасти защищена крутыми холмами; впереди он расставил стрелков для защиты от нападения кавалерии. Пророк был защищен шлемом и двумя панцирями. На сабле высечены были слова: «Страх ведет к бесчестию, а слава всегда впереди. Трусость никогда не спасает человека от его судьбы». Так как он не намеревался принимать деятельного участия в битве, то передал свою саблю храброму воину Абу Дуджане, поклявшемуся, что будет носить ее до тех пор, пока она не притупится. Сам же Магомет занял возвышенное место, с которого мог обозревать поле битвы.

Курайшиты, полагаясь на свою многочисленность, стройно подошли к подножию холма с развевающимися знаменами. Абу Софиан предводительствовал центром; на каждом крыле было по сотне всадников; левым командовал Акрема, сын Абу Джаля, правым – Халид ибн ал-Валид. В то время как они приближались к холму, Хенда и ее товарки ударяли в тамбурины и пели военные песни, в промежутках выкликая имена людей, убитых в Бедерской битве. «Смело, сыны Абд ал-Адара! – кричали они знаменосцам. – Вперед на бой, сцепитесь с врагом! Разите, не щадя! Пусть сабли ваши будут остры и сердца беспощадны!».

Магомет сдерживал нетерпение своих войск, запрещая им начинать битву и убеждая их твердо стоять, пользуясь преимуществом более возвышенной местности. Стрелки должны были удерживать свое положение и изменять его только в том случае, если кавалерия будет нападать на них с тылу.

Всадники левого крыла, предводительствуемые Акремой, пытались было атаковать мусульман, но были отброшены стрелками и отступили в замешательстве. При этом Гамза, громко повторяя военный клич мусульман: «Амит! Амит!» (Смерть! Смерть!), набросился со своими силами на центр. Абу Дуджана находился у него с правой стороны, вооруженный саблей Магомета; на голове его был красный тюрбан с надписью: «Помощь идет нам от Бога! Победа наша!».

Враги дрогнули при этом натиске. Абу Дуджана прорвался в середину их, нанося смертельные удары направо и налево и восклицая: «Сабля Бога и Его пророка!». Семь знаменосцев из племени Абд ал-Адара были один за другим повержены, и центр начал отступать. Мусульманские стрелки, считая победу обеспеченной, забыли запрещение Магомета и, покинув свой пост, с криком «Добыча! Добыча!» рассыпались в поисках трофеев. Вслед за этим Калед, собрав конницу, завладел местностью, оставленной стрелками, напал на мусульман с тыла, некоторых обратил в бегство, а остальных привел в замешательство. Среди этого замешательства всадник по имени Оббидж ибн Халаф, старался протиснуться через толпу, крича: «Где Магомет? Пока он жив, нам не будет покоя!». Но Магомет, выхватив копье у ближайшего воина, бросил его прямо в горло идолопоклоннику, который мертвым свалился со своего коня. «Так, – продолжает набожный ал-Джаннаби, – умер этот враг Бога, за несколько лет перед тем грозивший пророку, говоря: “Я как-нибудь приищу день, чтоб убить тебя”. – “Берегись, – отвечал пророк, – ты сам падешь от моей руки, если на то будет воля Аллаха”».

Среди этой сумятицы камень, пущенный из пращи, ударил Магомета в рот, рассек ему губу и выбил один из передних зубов; он был также ранен в лицо стрелой, железный кончик которой застрял в ране. Гамзу, в то время как он нападал на курайшита, проколол копьем Вакса, раб-эфиоп, которому обещана была свобода, если он отомстит за смерть господина своего, убитого Гамзой в битве при Бедере. Мусаб ибн Омайр, знаменосец Магомета, был также убит, но Али схватил священное знамя и высоко понес его среди бури битвы.

Так как Мусаб похож был лицом на Магомета, то враги распустили слух, что пророк убит. Курайшиты при этой вести воодушевились и стали нападать с двойной энергией; мусульмане бежали в отчаянии, унося раненых Абу Бакра и Омара. Рааб, сын Малека, увидал, однако, Магомета, лежавшего среди раненых во рву, узнав его по оружию. «О правоверные! – воскликнул он. – Пророк Божий еще жив! Помогите! Помогите!». Магомета взяли и понесли по склону до самой вершины горы, где мусульмане приготовились к отчаянной защите. Курайшиты, однако, думая, что Магомет убит, не стали преследовать врагов, а занялись грабежом и уродованием умерших. Хенда и ее товарки первые занялись этим диким делом мщения, причем кровожадная героиня хотела даже вырвать и съесть сердце Гамзы. Абу Софиан, неся часть изуродованного тела на своем копье и победоносно спускаясь с холма, воскликнул восторженно: «Война не лишена превратностей! За Бедерской следует Ухудская битва».

Когда курайшиты удалились, Магомет спустился с горы и осмотрел поле битвы. При виде трупа своего дяди Гамзы, так зверски изуродованного и обесчещенного, он поклялся нанести такое же бесчестье семидесяти врагам, когда они попадутся ему. Его горе, судя по преданию, было смягчено архангелом Гавриилом, который, явившись, возвестил ему, что Гамза взят на седьмое небо и назван «Львом Бога и Его пророка».

Тела убитых были похоронены по два и по три в том же месте, где они пали; Магомет запретил своим последователям обрезать себе волосы, раздирать на себе одежду и соблюдать другие общепринятые знаки печали, но согласился, чтобы они оплакивали умерших, так как слезы облегчают сердце, переполненное печалью.

Ночь, последовавшая за битвой, проведена была ими в величайшем опасении: они боялись, чтоб курайшиты снова не напали неожиданно или на них, или на Медину. На следующий день Магомет решил возвратиться в этот город, постоянно остерегаясь близости неприятеля, и ночью велел зажечь множество сторожевых огней. Абу Софиан тем временем узнал, что Магомет жив, однако, не чувствуя себя достаточно сильным, чтоб напасть на Медину, пока Магомет был недалеко от нее и мог всегда прийти к ней на помощь, а с другой стороны, предполагая, что Магомет может всегда получить новое подкрепление и напасть на него с большими силами, решил ограничиться одержанной победой и, заключив перемирие с мусульманами на год, победоносно возвратился в Мекку.

Магомет искал утешения от этого печального поражения в новом браке с Хендой, дочерью Омейя, человека очень влиятельного. Она была вдова и находилась в числе беглецов, скрывшихся в Абиссинии. Ей было двадцать пять лет, и у нее был сын по имени Салма, поэтому ее называли Омм-Салма, или мать Салмы. Отличаясь грацией и красотой, она пленила Абу Бакра и Омара, которые хотели на ней жениться, но получили отказ. Даже сам Магомет не сразу смог добиться согласия. «Какого счастья может пророк Бога ожидать от жизни со мной? Я уже немолода, у меня есть сын, и к тому же я отличаюсь ревнивым характером». – «Что касается возраста, – возразил Магомет, – то ты много моложе меня; твой сын найдет во мне человека, который заменит ему отца, а относительно твоей ревности я стану молить Аллаха, чтоб он с корнем вырвал ее из твоего сердца».

Отдельное здание, прилегавшее к мечети, выстроено было для невесты. Хозяйственные предметы, по словам мусульманских писателей, состояли из мешка ячменя, ручной мельницы и горшка с жиром или маслом. Так скудны были еще средства пророка, или, скорее, так скромны были его привычки, и так проста была жизнь арабов.

Глава двадцать первая

Обман некоторых еврейских племен; наказание их. Преданность вольноотпущенника Зайда; он разводится со своей прекрасной женой Зайнаб, чтоб она могла выйти замуж за пророка.

Поражение Магомета в битве при Ухуде имело некоторое время неблагоприятное влияние на распространение его веры среди арабских и еврейских племен, что выразилось в целом ряде изменнических поступков. Жители городов Адхал и Кара прислали к нему послов с заявлением, что они желают принять его веру и просят направить миссионеров, которые передали бы им его учение. Он охотно послал шесть учеников вместе с этой депутацией. Но на пути во время отдыха у колодца Раджи, в пределах владений ходсеититов, послы напали на мусульман, никак не ожидавших этого, убили четверых, а двух остальных отвели в Мекку, где передали их курайшитам, которые их убили.

Такую же измену совершило и другое племя из провинции Неджед. Притворившись мусульманами, они просили помощи у Магомета против врагов. Магомет послал несколько своих последователей им на подкрепление, но на них напали сулеймиты вблизи колодца Манна, на расстоянии около четырех дней пути от Медины, и убили почти всех. Один из мусульман, Амру ибн Омейя, избежал смерти и направился к Медине. По дороге он встретил двух невооруженных евреев из племени бен-Амира и, напав, убил их, ошибочно ли приняв их за врагов, или же в пылу ярой мести за смерть своих товарищей. Это племя было в мире с Магометом и обратилось к нему, требуя удовлетворения. Он передал все дело на обсуждение другого еврейского племени – бен-Надхера, имевшего богатые владения и укрепление Зохра в трех милях от Медины и обязавшегося при бегстве Магомета из Мекки в Медину хранить нейтралитет между ним и его противниками. Глава племени, призванный теперь в качестве посредника, пригласил Магомета на встречу. Пророк отправился в сопровождении Абу Бакра, Омара, Али и некоторых других. Угощение было предложено им на открытом воздухе перед жилищем главы. Магомет, однако, получил тайное уведомление, что он изменнически заманен сюда и что еврей готовится убить его, пока он будет наслаждаться угощением; далее передавали, что его должен был раздавить жернов, сброшенный с крыши дома. Нимало не обнаруживая, что ему известна эта подготовляемая измена, Магомет внезапно удалился и поспешил обратно в Медину.