Мир дзэн - Коллектив авторов Страница 28

Сочинители хайку пользовались и еще некоторыми приемами, которые следует знать всякому, кто желает приблизиться к японскому оригиналу. Часто использовались кирэдзи, или «обрезанные слова», например кана, обычно обозначающее конец хайку, и я, разделяющее хайку на две части, которые сопоставляются или сравниваются между собой. Другая группа слов — киго — обозначает времена года (в отсутствие других указателей упоминание, например, об олене подразумевает осенний сезон). Почти все эти приемы призваны уменьшить количество ненужных слов.[57]

Холодок прополз по спине: Хрустнула под каблуком Гребенка жены моей покойной В нашей спальне… Идут весенние дожди, А там, на крыше, Под ливнем мокнет Старый детский мячик. Груша цветет, Дама при свете луны Читает письмо. Бусон (1715–1783) Июньские дожди. И вечером однажды Луна взошла тайком средь сосен. Рёта (1718–1787) Уйди с дороги, Дай посадить бамбук здесь, Госпожа жаба! Тёра (1729–1781) Рано же нынче весна! Ее вестники уж здесь — Сливы цветок и луна. Басё (1643–1694) Славка на сливе: Грязные лапки свои Счищает цветами. Великолепно: Через дырку в бумажном окне — Млечный Путь. Исса (1762–1826)

В своей бесценной книге «Японская литература»[58] Дональд Кин писал о так называемых связанных стихах, для которых хайку служат, по его выражению, «поэтическими кирпичами». Эти связанные стихи чем-то похожи на китайские и японские рисунки, свернутые в свитки; каждый может насладиться великолепием пейзажа или события, не торопясь развертывая их. Кин перевел отрывки из дорожного дневника «Узкая дорога в Оку», написанного Басё, знаменитым поэтом XVII в. Это прекрасный образец связанного стиха, пример состояния духа и разума, необходимого японскому поэту для сочинения стихов.

Мы намеревались спуститься вниз по реке Могами и дожидались хорошей погоды в местечке, называемом Оисида. Когда-то здесь были посеяны семена старой школы хайкай, и даже теперь дни ее расцвета не были забыты, и звуки флейты местных поэтов оглашали эти печальные северные края. Но они сетовали: «Мы ощупью бредем по дороге поэзии, не знаем, избрать нам старый или новый путь, да нет у нас наставника. Не могли бы вы помочь?» У меня не хватило духа отказаться, и вместе мы написали эти связанные стихи. Из всех произведений, написанных в том путешествии, это отмечено печатью наибольшего вкуса.

Вот что создали поэты, начиная с почетного гостя, Басё:

Самидарэ о / Какая быстрина! Ацумэтэ судзуси / Река Могами собрала Могами-гава / Все майские дожди. Басё[59] Киси ни хотару о / Лодочки рыбаков Цунагу фунагаи / Связывают светлячки огней / С берегом. Итиэй Урибатакэ / Дыни ждут, Идзаю сора ни / Чтобы свет луны Кагэ матитэ / Пролился с неверного неба. Сора Сато о мукаи ни / Вдаль от селенья бежит тропинка Кува но хосомити / Сквозь заросли шелковицы. Сэнсуй

В обстоятельном труде о хайку[60] Блайс приводит тринадцать признаков этой поэтической формы: отсутствие «я», одиночество, благодарное принятие, безмолвие, немудрствование, противоречивость, юмор, свобода, простота, вещественность, любовь, смелость, отсутствие склонности к нравоучениям.

Несколько примеров помогут лучше понять эти свойства. Они, конечно, не определяющие, но все же лучше выражают дзэнское Weltanschauung (мировоззрение).

Отсутствие «я». Блайс подчеркивает, что это качество можно с равным успехом называть «Полнотой „я“» (именно так, с большой буквы), подразумевая «взаимное проникновение всех вещей». Современный западный человек назвал бы это, вероятно, «забвением себя».

Бабочка скрылась вдали — Дух мой Вернулся ко мне.

Одиночество — по сути тоже подразумевающее «взаимное проникновение всех вещей» — сквозит в хайку о горной птице канкодори, которая живет вдали от человеческого жилья и голос которой, похожий на пение горлинки, всегда слышен издалека.

Ах, канкодори, Ты углубляешь Мое одиночество.

Благодарное принятие.

Травы в саду Поникли и тихо лежат.

Безмолвие. В хайку слова «не столько выражают, сколько устраняют препятствия между нами и реальным миром», а может быть, и вообще не отделяются от нас.

Они молчат — Гость, хозяин И белая хризантема.

Юмор.

Угуису[61] висит На тоненькой веточке сливы.

Свобода.

Просто поверь! Разве не так Летят лепестки?

Простота.

Роза Сярона Цвела у дороги. Увы! Лошадь съела ее.

Вещественность. Дзэн и хайку всегда подчеркивают противоположность «материального и так называемого духовного». Другими словами, хайку описывают вещественный мир: снег, мышей, огородное пугало, курносых ребятишек, чиханье священника, кваканье лягушки, свист ветра.

Муху хотел я поймать, А задел Цветущую ветвь.

Любовь. Здесь имеется в виду любовь ко всей вселенной и всем вещам в ней, но при этом лишенная всякой сентиментальности. Она такая сдержанная, что ее не сразу почувствуешь в этом, например, стихотворении: