Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл Страница 52

– Да, конечно, – сказал надсмотрщик. – Теперь я тебя вспомнил. А что привело тебя сюда?

– Ну, – сказал Джек, – я привез письмо полковнику Паркеру, и его честь – то есть мистер Ричард Паркер – сказал мне, что я должен провести здесь ночь, а завтра снова быть на месте.

– Вот оно как, – кивнул надсмотрщик. – Тогда пойдем в дом и скажем Хлое, чтобы она приготовила тебе комнату. Как давно ты прибыл из Старого Света?

– Меня только привезли, когда вы меня видели в лодке, – ответил Джек.

– Да ну, – сказал мужчина. – А из какой части Англии ты родом?

– Меня доставили из Саутгемптона, – сказал Джек. – Меня похитили.

–Правда?– спросил надсмотрщик.– Я сам из Хэмпшира, и меня тоже похитили. Это было больше двенадцати лет назад. У меня была двоюродная сестра в Саутгемптоне. Ты случайно ничего о ней не знаешь – о Полли[9] Аккерман?

– Да, действительно, – сказал Джек, – я в самом деле, знаю миссис Мэри Аккерман. Она живет на Кеннел-Элли. У нее муж – портной. Высокий худой мужчина с бородавкой на подбородке.

– Да, – подтвердил мужчина, – это муж Полли Аккерман, и подумать только, прошло двенадцать лет с тех пор, как я их видел. Ну, вот мы и пришли, заходи. Эй, Кофе, возьми эту лошадь и поставь ее в конюшню. Заходи.

И Джек вошел в пустое помещение с земляным полом и грубой самодельной мебелью.

В тот вечер, после ужина, Джек и его хозяин сидели перед домом в сумерках. Трое помощников надсмотрщика вышли из своих хижин, чтобы посидеть с ними и покурить трубки. Джек, будучи новичком, подвергался допросам и расспросам о старой стране, пока ему не надоело рассказывать. Вокруг было очень тихо и спокойно после дневного путешествия. Голоса из хижин слуг громко звучали в тишине жаркого, душного вечера. Ночные ястребы кружили высоко, с пронзительными криками, и вдруг стремительно снижались. Лягушки на далеком болоте непрерывно квакали, а козодой, сидевший в темноте на краю крыши, снова и снова издавал свои торопливо повторяющиеся звуки в ответ на призывы другой птицы, укрывшейся в зарослях. Раз или два Джек бесцельно задавался вопросом, как обстоят дела с бедным слугой, которого выпороли за час или два до его приезда, но не спросил об этом надсмотрщика.

Глава XVIII

Мисс Элеонора Паркер

На следующий день около полудня Джек подъехал к фасаду Мальборо. Группа негров собралась вокруг лошади, и Джек спросил их, дома ли полковник Паркер.

– Да, он дома, – ответили ему с ухмылкой, но никто не предложил ему помощи. Как раз в этот момент мистер Симмс подошел к двери своего кабинета в одном из флигелей, а затем, без шляпы, несмотря на солнце, направился туда, где стоял Джек, придерживая лошадь.

– Что тебе нужно? – спросил управляющий, и Джек ответил, что он привез письмо от мистера Ричарда Паркера к его чести.

– Хм! – сказал мистер Симмс, и его лицо несколько вытянулось. – Ты не знаешь, чего хочет твой хозяин, правда?

Джек лукаво посмотрел на управляющего.

– Откуда мне знать? – сказал он.

– Хорошо, тогда отдай мне письмо, – сказал мистер Симмс, – и я отнесу его полковнику Паркеру. Ты появился как раз вовремя, чтобы застать его дома, потому что сегодня днем он уезжает в Уильямсберг. Ты можешь пройти в холл и подождать там ответа, если хочешь. Блэки, – обратился он к одному из негров, – отведи эту лошадь в конюшню. Входи, юноша, входи!

Большой пустой, затененный холл, открытый от одного конца до другого, казался и выглядел темным и прохладным после яркого утреннего солнца. Огромные двери спереди и сзади были открыты, и с того места, где Джек сидел, он сквозь деревья мельком видел широкую реку, простиравшуюся в солнечном свете, сверкающую и переливающуюся под теплыми потоками бриза. Сильный ветер пронесся по двору, разгоняя приятную прохладу. Джек сидел и ждал, ждал и ждал. Где-то птица-пересмешник в клетке распевала свои подражательные песни, и время от времени доносились звуки голосов, громким эхом отдававшиеся в летней тишине большого дома. Время от времени слышался стук дверей, отдаленный обрывок пронзительной, монотонной негритянской песни. Сквозь все это он мог слышать непрерывное позвякивание спинета, на котором играли в одной из самых дальних комнат. Джек сидел и слушал, держа шляпу в руке, и знал, что это, должно быть, играет мисс Элеонора Паркер, и, думая о ней, он вспомнил первый день своего рабства, когда вышел на лужайку и увидел, что она стоит позади отца и смотрит на него. Казалось, что все это произошло не два или три месяца назад, а два или три года, в каком-то далеком прошлом. Внезапно музыка смолкла – открылась дверь, и в комнату, обмахиваясь веером, вошла молодая леди. Когда она подошла ближе, Джек поднялся и стоял, ожидая, пока она пройдет мимо. Она взглянула в его сторону и уже собиралась уйти, как вдруг узнала его и остановилась.

– Как, – спросила она, – разве ты не тот молодой человек, которого папа некоторое время назад отдал дяде Ричарду в слуги?

– Да, леди, – ответил Джек и густо покраснел.

– Мне показалось, я запомнила твое лицо, – сказала она. – И скажи мне, как тебе у моего дяди, нравится?

– Да, ну то есть мне вполне нравится быть при нем, – сказал Джек, – если уж я должен быть при ком-то. Я бы не стал ничьим слугой, если бы мог.

– Но как же, – сказала она, – ты ведь должен быть чьим-то слугой. Иначе зачем ты приехал из Англии, если не для того, чтобы быть слугой?

– Я и не думал приезжать, – ответил Джек. – Меня ударили по голове и похитили.

– Что ж, – сказала она, – тогда очень жаль, что с тобой так обошлись. Как тебя зовут?

– Джек… то есть Джон Баллистер.

В этот момент мистер Симмс спустился по лестнице туда, где стояли Джек и молодая леди.

– Полковник Паркер хочет видеть тебя наверху, в своем кабинете, юноша, – сообщил управляющий, а затем обратился к молодой леди. – С вашего позволения, госпожа Нелли, – сказал он, – я должен отвести этого молодого человека наверх, его честь желает поговорить с ним.

– Он сказал мне, мистер Симмс, что его похитили и привезли сюда, в Вирджинию, против его воли.

– Похоже, это так мисс Нелли. В наши дни это единственный способ обеспечить достаточное количество слуг. Если бы они только знали об этом, им было бы в тысячу раз лучше жить здесь в покое и уюте, чем дома в бедности.

– Я не жил в бедности, – возмутился Джек.

– Вот, мистер Симмс, вы слышите,