Словарь Мацяо - Хань Шаогун Страница 5

Большинство жителей Мацяо носят фамилию Ма, деревню можно условно разделить на две части: верхний гун и нижний гун. В старые времена верхний гун был богаче нижнего, и люди там преимущественно носили фамилию Ма. Но такое совпадение – скорее редкость. Например, в соседней Чжанцзяфани (Лавка семейства Чжан) чаще других встречается фамилия Ли, а в Лунцзятани (Пески семейства Лун) – фамилия Пэн, так что, как это ни удивительно, название деревни почти никогда не совпадает с фамилией населяющих ее людей. По моим грубым подсчетам, подобное несовпадение встречается больше чем в половине деревень и поселков уезда.

Согласно «Описанию округа Пинсуй», расцвет Мацяо-гун пришелся на первые годы правления цинского императора Цяньлуна[14], тогда это была не деревня, а окружной центр Мацяо-фу с населением более тысячи человек. Поселение окружала крепостная стена с четырьмя бастионами, чтобы ни одна разбойничья шайка не нарушила покой его жителей. На пятьдесят восьмой год правления императора Цяньлуна некий уроженец Мацяо-фу по имени Ма Саньбао во время семейного застолья вдруг забился в припадке и возвестил, будто мать зачала его после встречи с небесным псом, нарек себя истинным Сыном Неба и объявил об основании Государства Цветущего Лотоса. Ма Юли, Ма Лаоянь и Ма Лаогуа, приходившиеся Ма Саньбао ближайшей родней, тоже впали в исступление, бегали с всклокоченными волосами и называли Ма Саньбао своим правителем, жене Ма Саньбао, урожденной У, высочайшим указом даровали титул императрицы, а племянница Ма Саньбао и еще одна девица по фамилии Ли были возведены в ранг наложниц. Нечестивцы всюду развешивали свои указы, сеяли смуту в гарнизонах и подняли на бунт восемнадцать окрестных гунов, грабили странствующих купцов, нападали на казенные джонки с зерном, а сколько людей убили – даже не сосчитать. На восемнадцатый день первой луны пятьдесят девятого года правления под девизом Цяньлун командующий войсками уезда Чжэньгань, монгол по имени Мингату, и помощник командующего, маньчжур по имени Исана, возглавив восьмисотенный полк, двумя колоннами двинулись подавлять бунт. Левая колонна подошла к крепости со стороны пруда Цинъюй, открыла огонь из пушек и ружей, обстреливала крепость зажигательными снарядами, отчего в городе начался пожар, и множество смутьянов утонули во рву, пытаясь спастись от огня. Правая колонна зашла разбойникам в тыл, из поваленных деревьев построила переправу через ров и вошла в Мацяо-фу среди ночи. На рассвете около двух сотен бунтовщиков вырвались из оцепленной крепости и пытались бежать на восток, но попали в окружение левой колонны, и живым из оцепления никто не ушел. Ма Юли и еще шесть сановников самопровозглашенного государства были немедленно казнены, их головы выставили на всеобщее обозрение. Все взбунтовавшиеся деревни в окрестностях Мацяо-фу обратились в пепел. И только отдельным семьям, оказавшим содействие императорской армии в подавлении мятежа, были пожалованы красные знамена с иероглифами «добрый люд», чтобы карательные войска обходили их дома стороной.

Чтение «Описания округа Пинсуй» оставило у меня неприятный осадок. Ма Саньбао, который занимает почетное место в списке вождей крестьянских восстаний из новейшего описания уезда, легендарный Ма Саньбао, которого в Мацяо нарекли Сыном Неба и земным воплощением Истинного Дракона, в этом документе, составленном цинскими историографами, предстает в крайне неприглядном свете. За те недолгие три месяца, которые продолжалось восстание, он не предпринял ни одной попытки укрепить свою власть, защититься от вторжения и наладить жизнь подданных Государства Цветущего Лотоса, зато быстренько набрал себе пять наложниц. Судя по историческим хроникам, у него не было ни малейшего таланта к организации восстания: узнав о приближении императорских войск, Ма Саньбао повелел колдунам приготовить жертвенник, расставил на нем бумажные фигурки, рассыпал горох и принялся истово молиться, чтобы фигурки превратились в полководцев, а горошины – в войско, способное сдержать натиск императорской армии. И героизмом Ма Саньбао не отличался: оказавшись в плену, отнюдь не выказывал стремления к доблестной смерти, одних признаний написал больше сорока листов, через слово называл себя недостойным, нижайше молил о пощаде – до конца надеялся, что его помилуют. Показания Ма Саньбао сбивчивы и бессвязны, его безумие рвется наружу из каждой строки. За все время существования Государства Цветущего Лотоса в Мацяо и окрестностях только по официальным подсчетам погибло более семисот местных жителей, и даже женщины, которые много лет назад вышли замуж и уехали в чужие края, возвращались в Мацяо, вставали на сторону бунтующих сородичей и вместе с ними принимали смерть. Выходит, эти люди проливали кровь и жертвовали собой, просто потому что поверили какому-то безумцу?

Или признания Ма Саньбао – подделка? Я искренне надеюсь, что его повинная – всего лишь одна из многочисленных исторических фальсификаций, предпринятых цинскими властями. И столь же искренне надеюсь, что Ма Саньбао, которого после всех признаний все-таки привязали к дереву, облили горючим маслом и подожгли (казнь, известная под названием «небесный фонарь»), был совсем не таким, как его представляет «Описание округа Пинсуй», и что семьсот человек отдали за него свои жизни вовсе не потому, что клюнули на удочку зарвавшегося безумца.

Возможно, есть и другая версия этой истории?

«Лотосовая смута» стала самым громким событием в истории Мацяо и главной причиной ее упадка. Люди один за другим покидали Мацяо-фу, дома один за другим сиротели. И к началу XX века деревня почти совершенно обезлюдела. При отправке «образованной молодежи» на перевоспитание в сельскую местность выбор начальства чаще всего падал на бедные деревни, где особенно не хватало работников, и Мацяо в этом смысле подходила как нельзя лучше.

△ Земе́ля

△ 老表

Были в Поднебесной смуты куда громче и страшнее «Смуты Лотоса», одна из них вспыхнула в провинции Шэньси в последние годы династии Мин. Это было крестьянское восстание под предводительством Чжан Сяньчжуна[15], на его подавление бросали отряды хунаньских головорезов, вооруженных боевыми граблями, и «грабари» наносили повстанцам большие потери, так что скоро Чжан Сяньчжун возненавидел Хунань со всеми ее обитателями и в своих дальнейших походах на юг косил хунаньцев направо и налево. У нас его прозвали «Чжан Молчун», потому что убивал Чжан Сяньчжун всегда молча, даже не поинтересовавшись, кто ты такой и как тебя зовут. Его бойцы притарачивали к седлам отрубленные головы, а поясные шарфы украшали связками отрезанных ушей, надеясь получить награду за свою удаль.

Известное историкам «Великое переселение из Цзянси в Хунань» случилось именно вследствие опустошительных набегов Чжан Сяньчжуна. Считается, что после этого переселения хунаньцы и стали называть цзянсийцев ласковым словом «земеля».

Между провинциями Хунань и Цзянси почти отсутствуют естественные барьеры, препятствующие миграции. И мне известна по крайней мере одна волна обратного переселения, правда, случилась она уже в начале шестидесятых годов XX века. Оказавшись в Мацяо, я заметил, что