Сесилия - Фанни Берни Страница 4

– Если знакомство с нею так губительно, – сказала Сесилия, – думаю, мне лучше его избежать.

– О, еще губительнее – обходиться без нее. Берет она ужасно дорого, что и говорить, но ее шляпки до того хороши, что не могут идти за бесценок.

Миссис Харрел присоединилась к похвалам мисс Лароль, дамы посовещались и в сопровождении мистера Арнота отправились к шляпнице, а потом к другим модисткам. Мисс Лароль хвалила их с тем же красноречием и с тем же усердием приобретала их товары. Наконец, проводив словоохотливую девицу до родительского дома, миссис Харрел и Сесилия вернулись к себе. Сесилия поздравила себя с тем, что остаток дня сможет провести наедине с подругой.

– Ну, не совсем наедине, – сказала миссис Харрел, – вечером я жду гостей.

– Опять гости?

– Не пугайся, соберется маленькое общество, человек пятнадцать – двадцать, не больше.

Из прибывших вечером гостей Сесилия опять не знала никого, за исключением мисс Лисон, сидевшей рядом. Холодные взгляды этой особы вновь вынудили Сесилию брать с нее пример и безмолвствовать. Однако мистер Арнот, занявший место по другую руку от Сесилии, нарушил молчание, которым заразила Сесилию соседка. Он снова пустился в воспоминания о былых затеях и играх. Сесилия тщетно пыталась заговорить о другом: ее собеседник ненадолго подчинялся и с удвоенным пылом возвращался к прежнему предмету.

Когда гости разъехались и с дамами остался один мистер Арнот, Сесилия, вспомнив, что сегодня еще не видела мистера Харрела, спросила о нем.

– О, – воскликнула его супруга, – не удивляйся, такое не редкость. Чаще всего он обедает дома, но иногда я совсем его не вижу.

– И чем же он занят?

– Боюсь, не могу тебе ответить, потому что он никогда мне об этом не рассказывает. Думаю, занимается тем же, чем и другие.

– Ах, Присцилла, – серьезно произнесла Сесилия, – вот уж не ожидала, что ты превратишься в светскую даму!

– В светскую даму? – повторила миссис Харрел. – И что же? Разве не все так живут?

На следующее утро Сесилия позаботилась о том, чтобы провести время с пользой, вместо того чтобы понапрасну бродить по дому в поисках компании. Она взялась за свои книги, расставила их, как ей хотелось, обеспечив себя занятием в часы досуга, неиссякаемым запасом наслаждения, которое неизменно дарит нам чтение.

Во время завтрака опять заявилась мисс Лароль.

– Я возьму вас обеих на аукцион к милорду Белгрейду, – с жаром воскликнула она. – Там соберется весь свет.

– А что там будут продавать? – поинтересовалась Сесилия.

– Да все подряд: дом, конюшни, фарфор, кружева, лошади, шляпы – что угодно.

Сесилия попросила позволения не ходить.

– Ни в коем случае! – отрезала мисс Лароль. – Там будет куча народу, вы в жизни столько не видали. Ручаюсь, нас задавят там до полусмерти.

– Не ждите, что этим можно заманить туда деревенскую особу. Нужно долго жить в городе и хорошенько пообтесаться, чтобы такое развлечение показалось привлекательным.

– Пойдемте! Клянусь, это будет лучший аукцион сезона. Миссис Харрел, я не представляю, что станется с бедной леди Белгрейд. Говорят, кредиторы описали все подчистую.

Сесилия снова выразила желание остаться и провести этот день дома.

– Дома, дорогая? – воскликнула миссис Харрел. – Нас приглашала миссис Мирс. Она умоляла затащить тебя к ней. Я с минуты на минуту ожидаю, что она зайдет или пришлет нам билет.

– Какая досада. Надеюсь, по крайней мере, завтра ничего не предвидится.

– О, нет: завтра мы идем к миссис Элтон.

– Опять? И много еще приглашений?

Миссис Харрел достала книжечку со списком приглашений более чем на три недели вперед.

– Старые вычеркиваем и тут же получаем новые, – объяснила она.

После этого две дамы отправились на аукцион, позволив наконец Сесилии остаться дома. Она вернулась к себе, недовольная поведением подруги и опечаленная собственным положением. Ее поразило, как переменилась ее приятельница. Сесилия нашла, что та нечувствительна к дружбе, безразлична к мужу и равнодушна к любым общественным занятиям. Казалось, предел ее мечтаний составляли наряды, увеселения и выходы в свет. На самом же деле миссис Харрел имела бесхитростное сердце, хотя и вела беспечную жизнь. Рано выйдя замуж, эта скромная провинциалка вдруг сделалась хозяйкой одного из самых элегантных домов на Портман-сквер, владелицей большого состояния и женой человека, как выяснилось, мало ценившего семейное счастье. Ее заурядный ум, поглощенный светской суетой, был мгновенно ослеплен царившим вокруг великолепием.

Декан, назначивший мистера Харрела одним из опекунов племянницы, желал лишь угодить ей. Он мало знал самого мистера Харрела, но был хорошо осведомлен о его семье, состоянии и связях и не тревожился за свой выбор. К выбору двух других опекунов он подошел рассудительнее. Один из них – достопочтенный мистер Делвил – был человек знатного происхождения и высоких нравственных качеств; второй, мистер Бриггс, всю жизнь занимался коммерцией, нажил порядочное состояние и до сих пор не видел большей радости, чем приумножать его. Итак, декан, как мог, позаботился и об удовольствии Сесилии, и о ее безопасности, и о выгоде.

Когда мисс Беверли позвали к ужину, кроме хозяев дома и мистера Арнота она застала там незнакомого джентльмена, которого мистер Харрел представил ей как одного из самых близких своих друзей.

Этому господину, сэру Роберту Флойеру, было около тридцати лет. Его внешний вид и обхождение, дерзкие и в то же время небрежные, свидетельствовали, что он добился счастливого совершенства столичного фата. Мисс Беверли тотчас стала объектом его внимания, но не удостоилась ни восхищения, ни любопытства. Баронет придирчиво рассматривал ее с видом человека, совершающего сделку и выискивающего в товаре недостатки, чтобы сбить цену. Сесилия, не привыкшая к столь бесцеремонным взглядам, смутилась. Речи сэра Роберта показались ей столь же неприятными. Его излюбленные темы – скачки, проигрыши, споры за игорными столами – нисколько ее не занимали. Если он и говорил о чем-то еще, то главным образом критически разбирал достоинства известных красавиц, намекал на предстоящие банкротства и острил по поводу недавних разводов. Эти вещи были понятнее, а потому еще противнее. Сесилия мечтала поскорее уйти, но миссис Харрел от души развлекалась и никуда не спешила. Пришлось смириться и ждать, пока не настало время ехать к миссис Мирс.

Когда они подъезжали к дому этой дамы в визави [5] миссис Харрел, Сесилия открыто осудила баронета, не сомневаясь, что ее приятельница того же мнения. Но миссис Харрел лишь заметила:

– Жаль, что он пришелся тебе не по вкусу, он ведь почти все время у нас.

– Так он тебе нравится?

– Весьма. Он занятен, умен, к тому же знает