Приключения капитана Гаттераса (litres) - Жюль Верн Страница 23

Въ 1850 году Гаттерасу удалось набрать на судно Farewell десятка два рѣшительныхъ людей, которыхъ, главнымъ образомъ, соблазняла предложенная имъ высокая плата. По поводу этой экспедиціи, докторъ вошелъ въ сношенія съ Гаттерасомъ, котораго самъ не зналъ, но которому, однакожъ, заявилъ о своей готовности принять участіе въ путешествіи. Къ счастію для Клубонни, должность доктора была уже замѣщена на суднѣ.

Farewell, слѣдуя по пути Нептуна (Neptune) 1817 года, изъ Абердина поднялся на сѣверѣ Шпицбергена до семьдесятъ шестаго градуса широты. Тамъ онъ зазимовалъ; страданія, которымъ подвергались здѣсь матросы, были такъ велики, стужа настолько сильна, что ни одинъ человѣкъ изъ экипажа не возвратился въ Англію, за исключеніемъ самого Гаттераса, прошедшаго по льдамъ больше двухсотъ миль и доставленнаго на родину однимъ датскимъ китобойнымъ судномъ. Громадное впечатлѣніе произвело возвращеніе изъ экспедиціи одного только человѣка. Кто послѣ этого рѣшился-бы слѣдовать за Гаттерасомъ въ его безумныхъ попыткахъ? Однакожъ, онъ не отчаявался. Его отецъ, пивоваръ, умеръ, и Гаттерасъ сдѣлался обладателемъ громаднаго состоянія, равнявшагося состоянію индійскаго набоба.

Между тѣмъ, совершился одинъ географическій фактъ, самымъ чувствительнымъ образомъ затронувшій самолюбіе Гаттераса.

Бригъ Advance, съ экипажемъ въ семнадцать человѣкъ, снаряженный негоціантомъ Гриннелемъ и состоявшій подъ начальствомъ доктора Кэна, отправился на поиски за Джономъ Франклиномъ. Въ 1853 году, чрезъ Баффиново море, онъ проникъ въ проливъ Смита, прошелъ за восемьдесятъ второй градусъ сѣверной широты, т. е. подвинулся къ полюсу ближе, чѣмъ кто-либо изъ его предшественниковъ. И этотъ бригъ было американское судно, а самъ Гриннель и докторъ Кэнъ – американцы.

Не трудно понять, что презрѣніе англичанина къ янки превратилось въ ненависть въ сердцѣ Гаттераса, рѣшившагося, во что-бы то ни стало, пройти дальше, чѣмъ его отважный соперникъ, и достичь во чтобы то вы стало полюса.

Два уже года онъ жилъ инкогнито въ Ливерпулѣ, выдавая себя за матроса. Въ Ричардѣ Шандонѣ онъ узналъ такого именно человѣка, какой былъ ему необходимъ, и въ безъименномъ письмѣ предложилъ ему, равно какъ и доктору, свои условія. Forward былъ построенъ, вооруженъ, экипированъ. Имени своего Гаттерасъ не объявилъ, иначе никто не согласился-бы сопровождать его. Гаттерасъ рѣшился принять нахальство надъ бригомъ только при какихъ нибудь чрезвычайныхъ обстоятельствахъ, или когда Forward настолько подвинется впередъ, что возвратъ будетъ уже невозможенъ. Впрочемъ, въ крайнемъ случаѣ, онъ могъ предложить экипажу, какъ это мы и видѣли, столь выгодныя денежныя условія, что ли одинъ матросъ не отказался-бы слѣдовать. за Гаттерасомъ, хотя на край свѣта.

И дѣйствительно, Гаттерасъ хотѣлъ отправиться на край свѣта.

Въ виду критическихъ обстоятельствъ, въ которыхъ находился бригъ, Гаттерасъ не колеблясь заявилъ о себѣ экипажу.

Его вѣрная собака Дэкъ, товарищъ его путешествій, первая признала Гаттераса и, въ радости людей мужественныхъ и крайнему прискорбію робкихъ, вскорѣ выяснилось, что капитаномъ брига Forward былъ несомнѣнно самъ Джонъ. Гаттерасъ.

XIII. Предположенія Гаттераса

Появленіе на бригѣ этого отважнаго человѣка различнымъ образомъ истолковывалось экипажемъ. Одни изъ матросовъ вполнѣ приняли сторону Гаттераса, соблазненные выгодностью дѣла или побуждаемые своимъ смѣлымъ духомъ; другіе рѣшились принять участіе въ предпріятіи, сохраняя однакожъ за собой право протеста въ будущемъ, такъ какъ въ настоящее время не было возможности противиться человѣку, подобному капитану. Всѣ принялись за обычныя свои занятія. Воскресенье,20-го мая, было посвящено отдыху.

Въ каютѣ Гаттераса собрался совѣтъ офицеровъ, состоявшій изъ капитана, Шандона, Уэлля, Джонсона и доктора.

– Господа,– сказалъ капитанъ мягкимъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, повелительнымъ, ему свойственнымъ голосомъ,– вамъ извѣстно, что я намѣренъ подняться къ полюсу. Я хотѣлъ-бы знать ваше мнѣніе. Что вы думаете объ этомъ дѣлѣ, Джонсонъ?

– Думать мнѣ нечего,– холодно отвѣтилъ Джонсонъ, я долженъ только повиноваться.,

Этотъ отвѣтъ не изумилъ Гаттераса.

– Я прошу васъ, г. Шандонъ,– не менѣе холоднымъ тономъ продолжалъ капитанъ,– высказать ваше мнѣніе относіительно успѣшности предпринимаемаго дѣла.

– За меня отвѣтятъ факты, капитанъ, сказалъ Шандонъ. Всѣ подобнаго рода попытки до сихъ поръ оказывались неудачными. Желаю, чтобы мы были болѣе счастливы.

– И мы будемъ болѣе счастливы. Какъ ваше мнѣніе, господа?

– Что касается меня,– отвѣтилъ докторъ, то я полагаю, что ваше намѣреніе осуществимо. Очевидно, что когда-нибудь мореплаватели достигнутъ полюса, и я не вижу причины, почему-бы не сдѣлать этого именно намъ!

– И тѣмъ легче,– отвѣтилъ Гаттерасъ,– что теперь приняты надлежащія мѣры и мы можемъ воспользоваться опытностью нашихъ предшественниковъ. Кстати, Шандонъ, благодарю васъ за ваши труды по снаряженію брига. Въ числѣ матросовъ есть нѣсколько безпокойныхъ головъ, но я съумѣю вразумить ихъ. Вообще, я могу только благодарить васъ.

Шандонъ холодно поклонился. Положеніе его на бригѣ, которымъ онъ имѣлъ надежду командовать, было фальшивое. Гаттерасъ сразу понялъ это и больше уже не настаивалъ.

– Что касается васъ, господа,– сказалъ онъ, обращаясь къУэллю и Джонсону,– то я не могъ-бы заручиться содѣйствіемъ людей болѣе мужественныхъ и опытныхъ, чѣмъ вы.

– Я весь – къ вашимъ услугамъ, капитанъ,– отвѣчалъ Джонсонъ,– и хотя, по моему мнѣнію, ваше предпріятіе нѣсколько рискованно, но разсчитывать на меня вы можете вполнѣ

– И на меня тоже,– добавилъ Уэлль.

– Что касается васъ, докторъ, то я хорошо знаю вамъ цѣну.

– Въ такомъ случаѣ, вы знаете больше, чѣмъ я самъ,– съ живостью отвѣтилъ докторъ.

– Считаю нужнымъ, господа,– началъ опять Гаттерасъ – объяснить вамъ, на какихъ неопровержимыхъ данныхъ основывается моя претензія подняться къ полюсу. Въ 1817 году судно Neptune, изъ Абердина, достигло, на сѣверѣ отъ Шпицбергена, восемьдесятъ втораго градуса. Въ 1826 году, знаменитый Парри, послѣ своей третьей экспедиціи въ полярныя моря, отправился съ Шицбергена въ саняхъ-лодкахъ и поднялся на сто пятьдесятъ миль къ сѣверу. Въ 1852 году, капитанъ Ингльфильдъ достигъ въ проливѣ Смита 78°35′ широты. Все это были англійскія суда, состоявшія подъ командою англичанъ, нашихъ соотечественниковъ. Здѣсь Гаттерасъ остановился.

– Я долженъ добавить,– продолжалъ онъ съ смущеннымъ видомъ,– что въ 1854 году американецъ Кэнъ, командовавшій бригомъ Advance, поднялся еще выше и что его лейтенантъ, Мортонъ, отправившись по ледянымъ полянамъ, водрузилъ знамя Соединенныхъ Штатовъ выше восемьдесятъ втораго градуса широты. Затѣмъ, я уже не возвращусь къ этому предмету. Необходимо, однакожъ, знать, что капитаны кораблей Neptune, Entreprise, Isabelle и Advance констатировали фактъ, что за этими высокими широтами начинается полярный, совершенно свободный отъ льдовъ, бассейнъ.

– Свободный отъ льдовъ! – вскричалъ Шандонъ, прерывая капитана. Не можетъ быть!

– Замѣтьте, Шандонъ,– спокойно сказалъ капитанъ, котораго глаза сверкнули на одно мгновеніе,– что я привожу факты и указываю имена. Добавлю еще; что во время стоянки капитана Пенни, въ 1851 году, въ проливѣ Веллингтона, его лейтенантъ Стюартъ тоже видѣлъ свободное отъ льдовъ море, какъ это подтверждается свидѣтельствомъ капитана сэра Эдварда Бельчера, зимовавшаго, въ 1853 году, въ Нортумберлэндскомъ