Аньес Мартен-Люган - У тебя все получится, дорогая моя Страница 9

На перроне в воскресенье вечером у меня было тяжело на душе. Я держала Пьера за руку и неотрывно смотрела на большие часы.

– Не буду ничего планировать на следующий уикенд, проведем его вдвоем, – сказал он. – Ты была права.

Я приникла к нему:

– Ты вернешься домой?

– Нет, поеду в клинику.

– Зачем?

– Не нравится оставаться дома в одиночестве… Давай садись, уже пора.

Мы едва успели обменяться поцелуями, я поднялась в вагон, и двери тут же закрылись. Пьер не стал ждать, он сразу развернулся, зашагал прочь, и его фигура исчезла на эскалаторе.

Нужно было поступать на индивидуальные курсы, мне было бы спокойнее. Так я подумала, придя в ателье в начале недели и услышав болтовню девушек о субботнем вечере, который они провели в клубе, и об их молодых людях. Я испугалась. Неужели я такая старая, что осуждаю их за развлечения, которые вполне соответствуют их возрасту? Они такие беззаботные и полные жизни! Все у них еще впереди, и плевать они хотели на косые взгляды окружающих. Когда мне было столько же, сколько им сейчас, я была на пороге замужества. Если вдуматься, я вообще никогда не была свободной. А теперь я просто завидовала, и мне было неприятно видеть молодость, которой у меня больше никогда не будет.

Всю вторую неделю мне казалось, что Филипп уделяет мне больше времени, чем другим, и я прохожу негласный тест на профпригодность. Он давал мне индивидуальные задания, не те, что остальным девушкам, а его требовательность выросла на порядок. Меня это удивляло, и одновременно, несмотря на то, что я воспринимала его отношение как давление, я была в восторге от такого режима. Дополнительные занятия – то, чего я все время хотела.

В третий понедельник Филипп пришел в ателье и без всякого вступления объявил, что у нас есть неделя, чтобы сшить женский брючный костюм. По всей видимости, я преодолела некий рубеж, потому что теперь снова шла по общей программе. Он раздал лекала и велел приступать к работе. Когда я увидела модель, которую нужно сшить, меня охватило отвращение. Такое я носила, когда работала в банке, – униформа на все случаи жизни, невыразительная, абсолютно неженственная. Филипп подошел ко мне.

– Доставь себе удовольствие, – сказал он.

– В смысле?

Он посмотрел в потолок и улыбнулся:

– Вам предлагают сшить мешок для картошки, так что смотри, золотце…

Он развернулся и направился к девушкам, которые отчаянно спорили по поводу выбора ткани.

В конце концов, никто нам не запрещал дать немного воли воображению. Мне даже показалось, будто только что я получила разрешение пофантазировать. Я достала свой альбом для эскизов, собрала на затылке волосы и скрепила пучок карандашом. А потом приступила к переделке модели с рисунка. Мой брючный костюм будет не для офиса, а для выхода в свет, и он подчеркнет красоту женщины.

– Оригинально, – произнес у меня за спиной низкий тягучий голос, когда я доводила свой эскиз.

Я вздрогнула, подняла голову, карандаш в моей руке застыл на полпути к листу. Разговоры в ателье смолкли, все взгляды обратились ко мне. И в первую очередь взгляд Марты.

– Ирис, пойдем в мой кабинет.

Мое испуганное лицо не остановило ее, и она прихватила мой почти готовый набросок. Марта вышла, а я поспешила за ней. Наверное, я совершила серьезную ошибку, попытавшись отойти от предложенного образца. Но я ведь была абсолютно уверена, что Филипп подал мне сигнал. Направляясь к лестнице, я искала его глазами, но его нигде не было. В кабинете Марта села за стол и предложила мне тоже сесть. Она внимательно изучала мой набросок, зажав мундштук в зубах.

– Зачем ты это сделала? – спросила она, рассмотрев рисунок и возвратив его мне.

– Я вернусь к исходной модели, мне не нужно было…

– Я спрашиваю не об этом. Ладно, можешь не отвечать. Наконец-то ученица, умеющая рисовать и у которой к тому же есть идеи!

– Я не сделала ничего особенного, мадам.

Она подняла руку:

– Называй меня Мартой, никогда не говори “мадам”. Качество рисунка и придуманная отделка костюма говорят сами за себя. И я видела все твои работы с того момента, как ты пришла к нам. Ты умеешь шить. И свободные вещи, и такие конструктивно сложные, как костюмы. Ты не думала о том, чтобы создавать модели?

– Не скажу, что это были модели, но я когда-то сделала несколько платьев, юбок, такие вот базовые предметы гардероба.

– Чем ты собираешься заниматься после курсов?

– Буду шить дома. Делать всего понемножку: переделки, новые вещи время от времени. Ну, я надеюсь…

И это позволит мне быть полноценной матерью семейства, промелькнуло у меня в голове.

– Ничего умнее не придумала?! Я всю неделю буду следить за твоей работой.

– Почему?

– Потому что ты меня заинтересовала. Сделай это! – Она вытянула указательный палец к моему эскизу. – А теперь возвращайся на рабочее место.

Я послушалась и вернулась в ателье. Девушки сразу набросились на меня:

– Чего от тебя хотела Марта?

– Ничего.

– Ну-ну! Продолжай нас игнорировать, – прокомментировала одна из них.

– Такое впечатление, будто ты нас то ли презираешь, то ли боишься, – добавила вторая.

Я не смогла ничего ответить, беседа с Мартой парализовала меня. Они вернулись к работе, оставив меня наедине с нарастающим чувством неловкости.

Час спустя, в обеденный перерыв, я спросила, могу ли пойти с ними. Они с удовольствием согласились. Устроившись в забегаловке по соседству, мы наконец-то толком познакомились, и я с облегчением убедилась в том, что все они довольно симпатичные. Разговаривая с ними, я пришла к выводу, что буквально напичкана предрассудками и разучилась общаться с новыми людьми. Что вообще-то совсем на меня не похоже. Цели этих юных созданий, в отличие от образа жизни, были вполне зрелыми, а их энергия действовала на меня стимулирующе. На обратном пути они рассказали мне, что Марте принадлежит все здание, а она сама живет на двух последних этажах и часто устраивает приемы.

Приступив к выполнению задания, я чувствовала себя менее напряженной, чем еще несколько часов назад. К концу дня я ужасно отстала от графика, но была довольна собой. Я покинула ателье одновременно с девушками.

Два дня спустя я сметывала брюки, когда Марта вошла в ателье с очередным обходом. Она бросила взгляд на работу каждой из нас и завершила проверку возле меня.

Я кивнула ей, здороваясь, – у меня был полный рот булавок. Она снова внимательно изучила мой эскиз, потом пощупала черный шелковый креп, который я выбрала для костюма, и темно-синий атлас для лацканов и деталей отделки. После чего отошла, чтобы что-то обсудить с Филиппом, продолжая при этом наблюдать за мной. Это было более чем неприятно и выводило меня из равновесия.