Степан Чепмэн - Тройка Страница 57

— Ага! — сказал он. — Зато мы все недавно уже выбирались. И это меняет дело. Тебя вывела Уивер. Ее вывел Винг, а она вывела меня. Да и шкатулка уже полумертвая. У нас получится. А Наоми поедет у меня плечах.

— Я готова попытаться, — вздохнула Ева. — Идем.

Как только они вылезли из грузовика, машина исчезла. Исчезли и улицы окружавшего их города. Они оказались посреди бескрайной равнины, покрытой сиреневым асфальтом. Небо было затянуто облаками. Они выбрали направление и двинулись в путь.

Не снимая мечей, Спайкер плыла под водой в ледяной глубине широкого, похожего на озеро рва, окружавшего замок Мейзера. Свет просачивался с поверхности колеблющимися туманными зелеными бликами. Она достигла фундамента, сложенного из гранитных блоков, и поплыла вдоль него. Вскоре она доплыла до дубовой двери со вделанным в нее железным кольцом.

Схватившись за кольцо, Спайкер уперлась ногами в гранитные плиты и с трудом распахнула дверь. Затем проплыла в открывшийся узкий проход, выложенный красным кирпичом. Выдохнув несколько пузырьков воздуха в темную воду, Спайкер поплыла вверх. Вскоре она выплыла на поверхность и, глотнув свежего воздуха, вылезла из воды. Она продолжала идти по проходу вверх, пока не нащупала пальцами в стене вторую дверь — маленькую и железную, с замочной скважиной. Заглянув в скважину, она увидела отблески света. Тогда Спайкер достала из-под туники кольцо с отмычками. Вскоре дверь распахнулась.

Спайкер ступила в длинный, залитый светом коридор со стенами из белого пластика, зеленым ковром на полу и бесконечным множеством металлических дверей. Спайкер стояла посреди коридора, вода стекала с одежды на ковер. Она прислушалась к тишине. Она ждала.

И тут по обеим стенам бесконечного коридора все двери, кроме одной, начали медленно открываться.

Спайкер обнажила мечи.

А за той закрытой дверью на письменном столе стояла музыкальная шкатулка. Крышка ее была открыта, и часть деталей заводного механизма вывалилась на стол.

На дне шкатулки была расположена сиреневая асфальтовая равнина, чуть колышущаяся по углам.

Трое путешественников пересекали эту равнину. Они двигались гуськом. Впереди шел крепкий темноволосый парень, в глазах его застыла тревога, щеки заросли недельной щетиной. Он был бос. Единственной его одеждой были шорты цвета хаки.

Чуть позади шла женщина-испанка в порванном красном шелковом платье.

А за ними следом плелась светловолосая девчушка, она была совершенно голая и очень грязная.

Волосы у всех спутались и поблекли. Кожа обгорела на солнце и шелушилась. Создавалось впечатление, что они находятся в пути уже не первый год.

Они ничего не говорили, только изредка посматривали друг на друга. Но тем не менее шли в одном направлении.

Вот они подошли к песочным часам высотой с четырехэтажное здание. Часы возвышались на равнине, словно гигантский монумент. На дне их высилась горстка белого песка чуть выше человеческого роста.

В этот песок был воткнут деревянный шест, а на нем, один поверх другого, три черепа с глазами и языками. Вокруг них роились орды москитов, а черепа осыпали друг друга бранью, корчась на шесте. Когда трое путешественников проходили мимо песчаных часов, они услышали сквозь стекло слабо доносившиеся голоса.

«Да пошел ты!», «Отвали!», «Подавись!», «Ты мне поговори!», «Сам такой!»

Наоми молча сплюнула на песок. Они пошли дальше, оставив три безмозглых черепа наедине с сыпящимся сверху и забивающимся в глаза белым песком. Три безмозглых черепа.

Они шли до тех пор, пока часы не скрылись из виду.

Они шли, пока наконец вдали не показалась дверь, висевшая на косяке. Больше вокруг ничего не было. С одной стороны от двери стояла розоватая бледная тень, лысая и в очках с толстыми линзами. Тень наблюдала за приближавшейся тройкой.

Чем ближе они подходили к двери, тем ближе придвигались друг к другу. Алекс взял Еву за руку. Наоми держалась за штаны Алекса. Тень, посматривая в их сторону, усердно грызла ногти.

Когда они подошли, дверь распахнулась на петлях. За ней царила непроглядная тьма.

— Это ведь Мейзер, верно? — сказала Наоми. — А что это за дверь?

— Может, это ловушка? — предположила Ева.

— Это дорога наружу. Мы дошли. И он не сможет остановить нас.

Наоми еще раз сплюнула.

— А почему он здесь? Я думала, он никогда сюда сам не приходит.

— Он пришел следом за мной, — сказал Алекс. — А почему бы и нет? Ведь он — мой ангел-хранитель. Точно так же как Винг — твой. Так что вы с твоей мамой, наверное, попали в эту передрягу из-за меня.

— Тоже мне умный какой, — сказала Ева. — Уивер сказала мне, что она была замужем за Мейзером. Они точно так же связаны, как и мы. Одного не могу понять, Спайкер-то чей ангел-хранитель?

— А кто это — Спайкер? — спросил Алекс.

И в этот момент дверь затрещала и заходила на петлях. Ветер мог захлопнуть ее в любой момент.

Наоми плюнула на ботинок стоявшей рядом тени.

— Пошли! — крикнула она. — Полетели!

Крылатый муравей, белый голубь и модель вертолета пролетели сквозь дверной проем и исчезли во тьме. Дверь за ними с грохотом захлопнулась.

Бледная тень разрыдалась.

— Сработало! — возликовала она. — Они излечены! Я знал, что все сработает и получится!

В древесном доме над баньяновой рощей Уивер заканчивала лепить глиняные фигурки. Алексу не хватало одного кусочка, а Наоми выглядела немного скрюченной, но они уже были очень похожи на настоящих.

Уивер опустила руки в чашу с водой.

Со стороны Индийского океана прилетел попугай. Приземлившись на лиану рядом со своими собратьями, он пронзительно заверещал, привлекая внимание Преподобной.

Уивер подняла голову, отрываясь от работы.

— Так они сумели?! — переспросила она. — Чудесная новость! Как хорошо, что я заранее заготовила немного плоти специально для них.

Уивер сбросила слепленные фигурки вниз со своего дома на вершине дерева. Фигурки упали на нижние ветви баньяна и исчезли.

— Тусон, Аризона, — крикнула она, обращаясь к баньянам, — 1973-й! Автовокзал!

— Без проблем, — ответили деревья. — Считай, что уже сделано.

По листьям баньяна прошелестели едва заметные капельки дождя.

Лейтенант Винг управлял катамараном. На борту его были еще три моряка, они плыли по Атлантике примерно за две тысячи лет до нашей эры.

Он стоял на главной палубе в белой льняной тунике, босой, держась за румпель. Палуба катамарана была сделана из связанных пучков полого тростника. Паруса были из лучших пеньковых полотнищ. Команда Винга возилась с канатами.

Моряки в команде Винга были финикийцами — стройные безбородые юноши, всегда готовые повеселиться и посмеяться.

Винг внимательно вслушивался в то, что сообщал ему налетевший и опавший ветер.

— Это хорошо, желаю им удачи, — проговорил Винг. — Теперь все устроится. А что там со Спайкер и стариком?

Но на это ветер ничего не ответил.

Музыкальная шкатулка все еще играла, едва-едва. Моя пружина практически раскрутилась. Мои латунные шишечки, скользя по медным пластинкам, все еще издавали треньканье. Но никто этого не слышал. Никого это не заботило. Никого внутри меня уже не было. Мой индикатор показывал «00».

Пустыня белых песков была пуста. Три солнца взорвались, и от них остались только три черных дыры в белом небе.

На песке — три цепочки следов. Они поднимаются до гребня дюны и там исчезают, словно три странника провалились сквозь землю или вознеслись на небо.

По правде сказать, я так устал с ними возиться. Поначалу мне не хотелось умирать в одиночестве. Теперь же мне хочется, чтобы меня просто оставили в покое.

Кто-то шумит в коридоре. А тень прячется в углу кабинета.

Нельзя уйти от судьбы, ты же знаешь. Как нельзя изменить чье-то сознание — это все равно что пытаться обучить старую собаку новым штукам. Так что тебе остается только принять неизбежное. Можешь даже сам повеситься.

Не обращайте внимания на мою болтовню. Я уже убит.

Хотите, я открою вам тайну? Ева никогда не была жрицей народа майя. Наоми никогда не замерзала в нитрогене и никогда не превращалась в боулинге в неоплазматическое чудовище. Алекс никогда не лишался рук. Никто из них никогда не видел, как плавятся люди и высыхают океаны. Сумасшедшие всегда лгут! Они живут в своих собственных мирах!

P.P.P.s. Мы называем это ПППс — Переживаемые Переносимые Планетарные миры для сумасшедших. Люди, сошедшие с ума, придумывают их постоянно. Но эти миры опасны. Они слишком тяжелы для людей. Из-за них они и сходят с ума. Только машины могут находиться там в безопасности. Поэтому доктор Мейзер и изобрел меня — механизмы с ума не сходят.