Автор неизвестен - Литконкурс Тенета-98 Страница 56

Теперь его горячих, сочных губ. На улице соленый терпкий ветер Таскает клен за выгоревший чуб.

Среди седых камней слабеют травы, Беспутным летним солнцем сожжены, И бродят в море черных волн оравы, Перебродившим воздухом пьяны.

* * *???

В корзине девочки-эпохи TC "В корзине девочки-эпохи"

Простые чудо-безделушки: Надежды, сполохи и вздохи, Промокшие насквозь подушки.

Еще не отзвенели марши, Еще листва не отшуршала, Еще мотив не знает фальши И бессердечности финала.

Все так бесформенно и зыбко, Все так таинственно и ново, Что нас за первую ошибку Никто не упрекнет сурово.

* * *???

Не просите за меня Бога TC "Не просите за меня Бога"

И не жгите за меня свечи. За себя я сам прочту слоги Из священных книг твоих, Вечность.

Не поможет мне ничей посох, Но помогут мне друзей руки, Что напишут мне в письме строки, Извлекут из мертвых струн звуки.

Отзовутся из своих комнат, Чтоб не быть мне лишь с одним хлебом, А молитву я и сам вспомню И скажу наедине с Небом.

* * *???

Я тихою надеждою живу TC "Я тихою надеждою живу"

Когда-нибудь добраться до глубин, Вдохнуть прозрачной бездны синеву И выспаться у моря на груди.

Я — лишь песчинка, тополиный пух, Игрушка волн, течений и ветров. От ожиданья замирает дух, Но ожиданье — ненадежный кров.

* * *???

Мне с вечеринками беда, TC "Мне с вечеринками беда,"

Ведь по законам высших сфер Я — никудышный кавалер, Зато любовник хоть куда.

В веселье мне веселья нет: Сижу, потухший и немой, Но загораюсь, лишь с тобой Останусь я наедине.

Прости меня мой друг, прости За бледный взгляд и блеклый вид. Во мне иное говорит, Когда глаза не отвести,

Когда сплетается судьба, Когда смыкаются круги Вокруг бесстыжих и нагих С огнем на жаждущих губах.

АРМЕЙСКОМУ ДРУГУ TC "АРМЕЙСКОМУ ДРУГУ"

Мужайся! Мир еще не скоро TC "Мужайся! Мир еще не скоро"

Заменит нам военный быт И фраки вместо гимнастерок На наши плечи водрузит.

Еще не раз ногой растертой Земле разглаживать виски, Но срок настанет снять ботфорты И расстегнуть воротники.

Мужайся! Мы еще воспрянем, Сорвав казенную печать, И честь свою уже не станем Кому попало отдавать.

Так будет, поздно или рано. Пускай, дыханье затаив, Душа сидит на чемоданах, Глаза ресницами прикрыв.

* * *??

Молчали мы, и улицы молчали, TC "Молчали мы, и улицы молчали,"

Весь мир молчал, лишь губы трепетали. Была зима, но мы не замечали Ее следов на вымершем бульваре. Но кто-то вспомнил, как рождают звуки, И мы смеясь протягивали руки, Друг другу мы протягивали руки

И оживали.

Так странно это было все, так странно. Нас фонари слепили неустанно. Качались пальмы голося: "Осанна!" И расставаться нам казалось рано. Но время шло, ах нет, не шло, а мчалось, И руки, удержать его отчаясь, Последний раз друг к другу прикасались

В тени платана.

Зачем, зачем нам было торопиться, Лишь встретившись, так наскоро проститься И от друзей стыдливо прятать лица, Боясь, что сердце может ошибиться? Но разве все могло бы быть иначе? Неужто взгляды ничего не значат, И душ волненье ничего не значит,

Чтоб так забыться?

* * *??

Я положенный срок отслужил, отстоял TC "Я положенный срок отслужил, отстоял"

На коленях среди потускневших свечей. Я молился, но лишь об одном умолял: Обвенчать меня с ней.

Рыжий дьякон с окладистою бородой Гулким шепотом вел бесконечную речь, И усталый священник святою водой Бремя снял с моих плеч.

Я ушел, осенив крестным знаменьем грудь, Осторожно ступая по мрамору плит. Дверь легко отворил и отправился в путь, Полумраком укрыт.

Но открылись глаза мои, а по пятам Неземная печаль начинала разбег. Слезы прежних сомнений сползли по щекам И упали на снег.

И когда в полутьме я ее увидал, Вновь вернулась ко мне боль бессонных ночей. Я взмолился, но лишь об одном умолял: Обвенчать меня с ней.

* * *??

Мне надоела болтовня моя, и баста! TC "Мне надоела болтовня моя, и баста!"

Она бессмысленней патрона холостого. Пусть лучше пенится во рту зубная паста, Перемывая в «бу-бу-бу» любое слово.

Снесен лавиною на подступах к вершинам, Я стольким елкам заглянул под блузку. Зато теперь могу воздать на матерщинном, Пожалуй, более понятней, чем на русском.

Моя вина ли в том, что я лишился неба, То есть опоры языку, губам и звуку, Но не в ладах с чревовещающей утробой В чревовещатели я назначаю руку.

Она расскажет то, что рот не рассказал бы, Она споет красноречивее Лоретти, А я тогда заздравный кубок выпью залпом, В глубоком кресле спрятавшись от сплетен.

* * *??

Просеянный сквозь облачное сито, TC "Просеянный сквозь облачное сито,"

На землю выпал мягкий звездный свет. Реальность спит, грядущее сокрыто, А прошлого уже в помине нет.

Бегут часы мурашками по коже, И, заметая за собой следы, Смешной до безобразия прохожий Вдыхает горький сигаретный дым.

Он, тьмой в ночной гримерной размалеван, С тоской глядит на вымерший квартал, Как в опустевшем цирке старый клоун На молчаливый полутемный зал.

Знакомое, что стало незнакомым, Вокруг себя отчаясь узнавать, Он, словно тень, бредет от дома к дому Своим немым поклонникам под стать.

* * *???

Какая сладостная ночь! TC "Какая сладостная ночь!"

Горячий кофе, сигарета. Качается моя планета, С орбиты соскользнуть не прочь.

Качаются луна и камни, И люди, спящие в тиши. Под звездами, где ни души, Качнули фонари плечами.

Качаются дома и снег, За день растерзанный и жалкий. Качаются в ветвях русалки, Собравшиеся на ночлег.

И, как усталая раба, Дрожа от праведного гнева, Качается сама судьба, То вправо возносясь, то влево…

* * *???

В бессильной ярости истрачен TC "В бессильной ярости истрачен"

Молчанья золотой запас. Казна пуста. Теперь поплачем, Глотая окончанья фраз.

Но бедности к чему бояться, Карман не оскудел, пока Слова как груду ассигнаций Мы достаем из кошелька.

* * *???

На лестнице, где каждый камень

Хранит завет, TC "На лестнице, где каждый камень

Хранит завет,"

Переплелись над головами

Хвосты комет.

Пора. Наполнены карманы.

Срывай плоды. Нас к памятникам безымянным

Ведут следы.

Чет или нечет — все едино.

Устал — приляг. Монета брошена, а в спину

Стреляет враг.

Орел ли, решка ли, не стоит

Терять гроши. Прими решенье роковое

И не дыши.

Колодец вычерпан. О днище

Скрипит песок. А сердце молит, словно нищий,

Подать кусок.

Плоды просыпались в тумане.

Прошла пора. Карман был полон, да в кармане

Была дыра.

* * *???

Это было не в апреле, TC "Это было не в апреле,"

Не в июне, не зимою. Может статься, в самом деле Это было не со мною.

Это было не со мною, Не с тобою, не с другими: В платье легкого покроя Плыл закат неугасимый.

Это было не со мною. Отчего тогда я помню Эти пальмы, это море, Удивительные волны,

Что лизали терпкий берег И откатывали снова В даль придуманных Америк, К тайнам берега иного?

Это было не с тобою? Отчего ты помнишь тоже, Как у самых губ прибоя Мы стояли, не тревожась,

Что увидит нас прохожий, Что осудит и освищет, Позабыв про осторожность, Про напыщенность и пышность.

* * *

Мне теперь не наполнить нутро моих лат TC "Мне теперь не наполнить нутро моих лат"

И не вынуть иззубренный меч из ножен. Я уже не солдат. Конь мой стреножен.

Будто кляча крестьянская, щиплет траву. Безобидная, старая, глупая кляча. Я уже не живу, Но не плачу.

Я не плачу, плачу, потроша кошелек, Словно рыбу, попавшуюся, в мой невод. День уже недалек: День гнева.

Я уже не солдат, я свод небесный. Ветер гладит легонько мою васильковую шерсть. Значит я еще есть, бестелесный, Но все еще есть!

* * *

Не молюсь и не слушаю благовест. Позабыв о значеньи креста, Я заре, как заутрене, радуюсь, Из утробы постельной восстав.

И, забывшись небесными тропами, Извлекая тепло из горстей, Я читаю нагорную проповедь В доброй светлой улыбке твоей. * * *

Под ресницами синь, TC "Под ресницами синь,"

В сини искрами смех. Эх! Душа — апельсин, Разделить бы на всех! Но не хватит, о Боже, Как тут ни кроши, Под оранжевой кожею Сладкой души.

* * *

(Романс)

Она, смеясь, глядела сквозь меня, TC "Она, смеясь, глядела сквозь меня"

Но я, забыв про все, в истоме сладкой, Вдруг задрожал от страстного огня И робко снял с ее руки перчатку.

Над тополями голубела даль, И погрустневший сад прощался с летом. Она сказала мне, снимая шаль: "Я не люблю вас, помните об этом!"

Все закружилось. Хор сомнений смолк, Меня в объятья грез толкая грубо. И целовал я щек чуть теплый шелк И алые трепещущие губы.

Все было так, как я того желал, Но чувству страстно требуя ответа, Я лишь одно во мраке различал: "Я не люблю вас, помните об этом".