Элизабет Джордж - Женщина в красном Страница 39

Бену ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Иначе Ханнафорд сочтёт, что он сопротивляется. Состояние Деллен во внимание не принималось.

Наверх Бен отправился пешком, не стал вызывать лифт. Так у него есть время подумать. Полиции лучше не знать об их семейных делах.

Бен тихо постучал в дверь спальни, но жена не откликнулась. Он вошёл в тёмную комнату, приблизился к кровати и включил лампу. Деллен лежала на спине, в той же позе, в какой он её оставил. Одной рукой она прикрывала глаза. Рядом с ней на тумбочке были две упаковки с таблетками и стакан воды. На кромке стакана отпечаталась красная помада.

Бен сел на край кровати. Жена не шелохнулась, но её губы зашевелились, и Бен понял, что она не спит.

— Полиция здесь, — сообщил он. — Хотят пообщаться с нами. Тебе придётся спуститься.

Голова Деллен чуть двинулась.

— Я не могу.

— Ты должна.

— Я ужасно выгляжу.

— Деллен!..

Она опустила руку, сощурилась от света и отвернулась.

— Не могу, ты же понимаешь, — настаивала Деллен. — Если только сам хочешь, чтобы они видели меня такой.

— Как ты можешь так говорить, Делл?

Бен положил руку на плечо жены и почувствовал, как напряглось её тело.

— Если только сам хочешь, чтобы они видели меня такой, — повторила Деллен и повернула голову к мужу. — Потому что ты предпочитаешь меня такой. Ты меня такой любишь. Мне даже кажется, что это ты подстроил смерть Санто, чтобы я такой стала. Тебе это выгодно.

Бен резко поднялся и отвернулся, пряча лицо от жены.

— Извини, Бен, — тут же раскаялась Деллен. — Сама не понимаю, что на меня нашло. Почему ты меня не бросишь? Ты ведь всегда об этом мечтал. Ты носишь наш брак, словно власяницу. Зачем?

— Прошу тебя, Делл.

Бен и сам не знал, о чём её просит. Он утёр нос рукавом рубашки и повернулся к жене.

— Позволь, я тебе помогу. Они не уйдут, пока не встретятся с тобой.

Бен не добавил, что визит полиции наверняка далеко не последний. В любом случае они приедут поговорить с Керрой. Главное, чтобы Деллен больше не трогали. Он не может этого допустить. Он должен присутствовать при беседе полиции с Деллен. Если полицейские прибудут позже, есть вероятность, что Делл будут допрашивать без него.

Бен открыл шкаф и вынул одежду для жены: чёрные брюки, чёрный свитер, чёрные туфли. Достал и бельё.

— Давай я тебе помогу.

Так было все их годы. Он всю жизнь служил Деллен. Она к этому привыкла.

Бен откинул одеяло. Жена была голой, он почувствовал её запах, однако взглянул без похоти. Перед ним была не та пятнадцатилетняя девушка, с которой он катался в дюнах среди тростников. Сейчас её тело выражало отвращение, которого не чувствовалось в голосе. В её телесной оболочке он увидел отчуждение и протест.

Бен отвёл назад руку жены и поднял её. Деллен заплакала. Это был беззвучный некрасивый плач. Рот растянулся, нос покраснел, глаза сузились.

— Если хочешь, уходи. Я тебя не держу. И никогда не держала.

— Тсс, — успокаивал Бен.

Он продел руки жены в лямки бюстгальтера. Она ему не помогала. Бен вынужден был поднять её тяжёлую грудь и засунуть в чашечки, затем застегнул лифчик у неё на спине. Надел остальную одежду. Когда Бен поднял Деллен на ноги, она наконец-то ожила.

— Я не могу позволить им видеть меня такой, — снова произнесла Деллен, но теперь тон её голоса был другим.

Она села к туалетному столику, застучала флакончиками, зазвенела украшениями, взяла в руки щётку. Яростно причесала спутанные длинные белокурые волосы и уложила их, придав форму шиньона. Затем зажгла маленькую бронзовую лампу, которую Бен подарил ей на Рождество, склонилась над зеркалом, припудрила лицо, подкрасила тушью ресницы и нанесла нужную помаду.

— Хорошо, — заключила Деллен и повернулась к мужу.

Она была полностью в чёрном, но с красными губами. Очень красными. Как кровь.

Готовясь к расследованию, Би Ханнафорд скоро узнала, что её помощники констебль Макналти и сержант Коллинз — клоны Стена Лорела и Оливера Харди[17]. Понимание этого снизошло на неё после того, как констебль Макналти с сентиментальным выражением лица заявил, что сообщил семье жертвы: парень погиб не в результате несчастного случая, а был убит.

Би уставилась на Макналти, не поверив своим ушам. Потом сообразила, что это не оговорка: констебль действительно открыл все подробности людям, которые могли быть подозреваемыми. Би взорвалась. Ей хотелось задушить Макналти. Она ядовито спросила, чем он вообще занимается целый день — мастурбирует в общественных туалетах? Потому что такого жалкого полицейского она ещё не встречала. Понимает ли он, в какое положение их всех поставил? Под конец Би приказала констеблю идти с ней и держать рот на замке, пока она не разрешит ему говорить.

Макналти наконец-то проявил благоразумие. С того момента, как они появились в бывшей гостинице короля Георга — это убогое здание, по мнению Би, разумнее было бы снести, — констебль Макналти не проронил ни слова. Он даже что-то заносил в блокнот, пока в ожидании Бена Керна с женой инспектор общалась с Аланом Честоном.

Честон не скупился на подробности. Ему двадцать пять лет. Вырос в Кембридже, единственный ребёнок вышедшего в отставку физика («Это мама», — сказал он с гордостью) и вышедшего в отставку университетского библиотекаря («Это папа», — уже другим тоном пояснил он). Учился Алан в Тринити-холле, затем поступил в Лондонскую школу экономики, работал в отделе маркетинга Бирмингемской корпорации, пока его родители после отставки не переехали в Кэсвелин. Тогда он переселился в Корнуолл, к ним поближе. У Алана дом на Лэнсдаун-роуд. Он его обновил и подготовил для будущей жены и детей, а пока снимает комнату в конце Брейкуотер-роуд.

Глядя, как констебль Макналти прилежно записывает его слова в блокнот, Алан продолжил:

— Это большой розовый коттедж в конце улицы, напротив канала. Мне разрешают пользоваться кухней. Хозяйка настроена ко мне весьма либерально.

Би поняла так, что у хозяйки современные взгляды, а потому Алану и дочери Керна разрешено там встречаться.

— Мы с Керрой собираемся пожениться, — добавил Алан, словно предупреждая возможные обвинения.

Должно быть, ему показалось, что инспектор усомнилась в добродетели Керры.

— Очень мило. А что Санто? — спросила Ханнафорд. — Какие у вас были с ним отношения?

— Потрясающий парень, — ответил Алан. — Его трудно было не любить. Не интеллектуал, но очень жизнерадостный, его весёлость заражала, людям нравилось с ним общаться.

«Joie de vivre»[18], — подумала Би и продолжила расспросы: