Сергей Сеничев - Лёлита или роман про Ё Страница 38

Браво! Теперь ещё и шизофрения… Ты щас с кем разговариваешь-то? Ты с собой, полоумным, разговариваешь! Изолировать тебя пора…

Короче. Ещё раз осмелишься про детей плохо подумать — пойди вон и утопись. Мира грядущего ради…

А чего, — согласился я, — справедливо. Подумаю ещё раз — пойду и утоплюсь.

Я нашёл Деда в часовне.

Они с Кобелиной туда с вечера перебрались. Интересное кино — в неотапливаемой церквушке было теплее, чем у нашей печки. От принесённой еды старик отказался: хлеб взял, а остальное велел назад волочить. Отмахнулся и от предложенной исключительно из вежливости трубки. Потребностев у него на сей момент, видишь ли, никаких. И вобче: тут, Андрюх, чухать надо, а не гадать. И не мне это надо, а табе самому, понимать же должон!

— Виноват, буду исправляться.

— Ну и аухфидерзейн, — он явно пребывал не в лучшем расположении духа: ходют, дескать, тут всякие, законного досуга лишают.

— А чего ты гонишь-то? Может, у меня вопрос к тебе.

— Да ент не я, ент ты прихиндей гонишь. А спешить нам некуда, скрозь месяц сухробы ляжуть, вот кохда и налопочемси, — и только после этого снисходительно, как-то совсем уже по-донкорлеоновски: — Ну давай, чего там понакипело, вываливай…

— Дед, — от такого отношения мне враз расхотелось искать окольные пути, — а тебе вообще верить можно?

Он было присолил и вознамерился было откусить мякиша, да отложил:

— Был бы ты Андрюх не с мальцами а сам по сабе, шепнул бы я щас Кобелине и ён табе кадык-то мож ещё и пошшадил бы но заикалси б ты милай до конца дней своех непутёвых а то и подоле.

Кобелина поднял голову и выжидательно поглядел на Деда. Потом так же внимательно на меня. Говори, дескать, если есть чего, последнее твоё слово.

— Ты калитку ышшо не отворил а вопрос поперёд табе заполз. В маразьме меня подозревашь ай тово хужей?

— Да перестань, старый. Знаешь же, не обидеть я хотел, а уточнить: насчёт Шиварихи и нас троих — всё так и есть или это одни твои догадки?

— Ну мож я хде чуток и подукрасил, — смилостивился он, — но в обшых чертах достоверно и обжалыванью не подлежить.

— То есть, всё-таки жопа?

— А енто смотря откель хлядеть. Коли извнутри — дык даже и совсем наоборот.

Нет: его философия определённо имела свои плюсы.

— Слышь, старый, а чего это тебя этот, ну, прихожий твой, Репликом прозвал?

— Да хто ж его знат. За то наверна шта сижу бывала сижу да и вдрух как бздну, чаво и сам не разумею.

— А ну-ка бздни.

— На заказ? Да ты очумел! На заказ и кишкой-та не бзднёшь не том шта антелектом.

— Это да, — точность его аргументов потрясала. — Ну что ж, и на том спасибо. Честно! (Это я уже не столько Деду, сколько псу.) Пойду. Обмозговать надо, а то едет чего-то крыша. Так едет, что сил нет…

Но уйти и остаться с едущей крышей один на один сил было и того меньше. И я мялся:

— Давайте, в общем, не скучайте тут. Если что, думайте громче: прибежим, принесём… Кстати…

Я с порога ещё заметил, что штоф на столе снова полон, и, кивнув на него, спросил тоном присной памяти майора Томина:

— В чём фокус?

— А до конца не допивать. И весь табе хфокус. Хлоток в ём с вечеру оставь — к утру всклень сделаицца.

— И давно так?

— Сколь себе помню.

— Хочешь сказать, не доливаешь даже?

— Долить-то и дурак дольёт, — и как всегда без переходу: — Ты тово… Девчонка вату хватицца дык на колидоре она в коробу цинковом. И марля там жа со всей аптекой.

— Вас понял, — кивнул я, понимая лишь, что старик в который раз бзднул, и бзднул изо всех стволов. — Пойду?

— Поди Андрюш, поди, подумкай… А крышу твою мы поманеньку уконтропупим…

Из случившегося тем днём кроме: Тимка с Кобелиной ходили на охоту и приволокли полмешка уток, Лёлька потрошила одну, порезала руку и действительно просила бинта, а я со скуки героически прогулялся в сторону пасеки, но никакой пасеки не нашёл.

Лес продолжал наступать, и хорошего это не сулило.

6. Секреты для маленьких компаний

— Лёль?

Нет ответа.

— Лёля? Ты чего?

Замерла. Темень, конечно, кромешная, но что я, не вижу, что ли? — стоит у кровати как привидение в сорочке своей белой, шебуршит чего-то.

— Ты чего не спишь?

Шмыгнула под одеяло. Притихла.

— Лё-оль?..

Затаилась. Слышно даже как не дышит.

— Что случилось?

Ещё несколько секунд раздумья и:

— Всё нормально.

Ага! А то я не знаю, каким тоном про нормально рассказывают. Лучше бы уж вообще ничего не говорила.

— Ты куда собралась-то?

Молчит.

Я полез с печки.

— Да это я вернулась, — врёт! и наверное, не моргает. — В туалет ходила, чего ты, спи…

Опять врёт. Зачем? Удобство у нас в сенях — ведро поставили, холодно ж уже на улицу по ночам бегать. Голову на отсечение: оно сейчас пустое.

И озарило: силы небесные — накаркал! Это же она сверху: от Тимки! Копздец!

Проснись, теоретик. Уже проснулся? Молодца.

Здравствуйте, я Андрей Чердаклынцев, заводчик человечества. Круто, правда? Посмотрите, как славно выглядят мои питомцы! Одна беда: пока я прикидывал, когда их случать начинать, они самостийно в практику ударились. Так что вырубайте юпитеры, на этой печальной ноте я с вами прощаюсь, мои питомцы теперь сами с усами и скоро вам собственных питомцев казать будут — как в рекламных паузах, так и промеж…

И живенько представил себе эту сладкую парочку на пыльном чердаке — всю в паутине и трепете неумелого сладострастия.

Вот, значит, как. Дядьку уложили и вперёд?

Странно, что я раньше-то не проснулся. От, прости господи, скрипу да, ещё раз извини, стонов. Или они пока шёпотом? Ну-ну…

То есть, что значит ну-ну? И давно прячутся? С самого вселения? Или в лесу ещё началось? А может, вообще — до леса? Конспираторы, блин! Ну в голову же не приходило — дети и дети. Кузены, опять же…

А чего — кузены? Кузены — самое то. Гормон играет, ситуация располагает, вот и… Нет, где мои глаза были?

Или собиралась только, а я вспугнул?

Тогда чего, тогда готовься, любезный заводчик, к сценарию номер один — утюгом по балде. Потому что ежели Ромео с Джульеттой чего решили, няне на путях лучше не стоять — снесут к едрене фене!

Вариант с их подпольной встречей на чердаке по любому другому поводу не канал. Любоф у нас тут, значит… Ну что же, любоф так любоф. Значит, прямо с утра проведём очередное собрание актива.

И я присел на край кровати.

— Так, подруга, давай колись, мне можно.

— Я знаю.

— Куда бегала?

— Никуда. Встала только, а тут ты…