Жун Цзян - Волчий тотем Страница 29

Баошуньгуй крепко выругался:

— Волки злобные, просто как бандиты! Смеют убивать раненого!

Билиг глянул на Баошуньгуя и ответил:

— Бандиты после смерти не возносятся на Небо, а волки возносятся. Вот этот волк, которому лошадь вспорола живот, умер, но не сразу, хотя и жить с такой раной уже невозможно, такое тяжелее вынести, лучше умереть. Живой волк увидел, что тому очень плохо, и перекусил ему горло, дал возможность умереть быстро и легко: тело не болит, а дух уже вознёсся к Тэнгри. Когда кто-то из вожаков так поступает, то это не бандитизм, а проявление милосердия и боязнь, что раненый волк попадёт в руки людей и будет терпеть оскорбления и унижение. Волк лучше умрёт, чем будет терпеть оскорбления, и вожаки тоже не хотят видеть, как их братья и сёстры терпят это. Ты родился в семье земледельца, сколько среди вас найдётся предпочитающих смерть позору? Природа волков заставляет стариков из степи сначала подумать, прежде чем лить слёзы.

Баошуньгуй, как будто поняв что-то, согласно кивнул:

— Да, когда войска ведут бой, то для размещения раненых бойцов необходимы носильщики, санитары, охранники, медсёстры, врачи, ещё нужны автомобили, госпитали и многое другое. Я служил несколько лет в тылу, и мы посчитали, что один раненый боец требует чуть ли не десять человек для его обслуживания, обуза очень велика. Во время войны использование столь большого количества персонала действительно оказывает влияние на боеспособность армии. Можно так сказать, что оперативность и скорость передвижения той волчьей стаи намного быстрее, чем у наших войск. Однако раненые бойцы в большинстве своём — храбрые офицеры, основа командования нашей армии. Если убивать раненых бойцов, то разве это не окажет влияния на боевую мощь армии?

Улицзи вздохнул и сказал:

— Волки могут так поступать, это их естественный закон. Во-первых, они хорошо размножаются. Как родится — так сразу семь-восемь, а то и десять-двенадцать детёнышей, и выживаемость тоже высокая. Одной осенью я видел, как мать-волчица перетаскивала одиннадцать волчат, все в два раза меньше головы матери. А маленькая волчица в два года уже может рожать. Когда корова телится, то каждые три года по пять телят. А когда волчица рожает, то сколько будет за три года? Я думаю, что самое меньшее — взвод. Количество волчьих бойцов пополняется намного быстрее, чем у людей. Во-вторых, волки быстро становятся годными к действию. Родившиеся весной волчата на следующий год становятся уже умеющими всё делать волками. Годовалая собака умеет хватать зайцев, годовалый волк — овец, а годовалый ребёнок только в лучшем случае умеет надевать штаны. Люди не как волки. Раз военных ресурсов много, то волки могут добивать своих раненых. Я думаю, что раз волк убивает волка, то, значит, их очень много, раз они отбрасывают лишних. А раз так, то, значит, каждый из них имеет планы на размножение. Они искусственно отбраковывают и оставляют только самых сильных. У степных волков боевой дух не уменьшился за тысячелетия, именно в этом их страшная правда.

Баошуньгуй разгладил концы бровей и заметил:

— Во время сегодняшней проверки я тоже удостоверился в силе и свирепости волков. Противостоять природным стихиям помогает прогноз погоды, кто же может предсказать волчье бедствие? Наши оценки и предположения о стихийном волчьем бедствии слишком выходят из рамок. В нынешнем происшествии при существующих силах людей мы не могли сопротивляться, если вышестоящая проверочная комиссия приедет на место и посмотрит, то это ей сразу станет ясно. Да и неважно, приедут они или нет, но мы тоже должны организовать широкомасштабную операцию по уничтожению волков, а иначе наши пастбища быстро превратятся в большую столовую для них. А мне надо заказать побольше патронов у вышестоящих контор.

Несколько молодых интеллигентов непрерывно спорили. Учащийся начальной школы из третьей бригады, раньше живший в Пекине, а потом ставший мелким руководителем среди хунвейбинов, по имени Ли Хунвэй, с большим энтузиазмом и оживлённо говорил:

— Волки — это действительно классовые враги, все реакционеры в мире являются алчными волками. Волки слишком жестоки, не считая того, что они истребляют людей и их имущество — лошадей, коров и овец, так они ещё истребляют своих сородичей. Мы должны организовать народ для их истребления, всем волкам устроим диктатуру пролетариата. Решительно и окончательно уничтожим всех начисто. Ещё надо решительно критиковать тех сочувствующих, потакающих волкам, после смерти оставляющих свои трупы на съедение убийцам — эти старые степные взгляды, старые традиции, старые привычки и старые обычаи…

Чень Чжэнь, увидев, что юноша собирается указать пальцем на старика Билига, сразу поспешил перебить его и сказал:

— Ты уж наговорил слишком и чересчур. На классы разделяются только двуногие существа, если волков причислить к какому-либо классу, то ты тогда кто будешь — волк или человек? К тому же, когда люди убивают людей, то это является или нет убийством своих сородичей? А людей, убивающих людей, намного больше, чем волков, убивающих волков: одна война, другая война — как убьют, так сразу несколько миллионов или несколько десятков миллионов. Люди, уже начиная с пекинского питекантропа, имеют такое свойство — истреблять сородичей, и если говорить о природе, натуре, сущности людей, то люди намного более жестокие, чем волки. Ты бы лучше побольше почитал книг.

Ли Хунвэй, рассердившись, поднял кнут и, показывая на Чень Чжэня, закричал:

— Ага, ты хвалишься тем, что окончил третий класс средней школы, ну и что в этом хорошего?! То, что ты читаешь, — всё это капиталистические, феодальные, неправильные книги! Ядовитые травы, сорняки! Ты подвержен глубокому влиянию твоего собачьего папы, в школе ты и слова не произносил, а сейчас, приехав в это первобытное и отсталое место, чувствуешь себя как рыба в воде, ты стал заодно с этими вонючими старыми «четырьмя пережитками»!

Чень Чжэню кровь ударила в голову, ему так и хотелось, подобно злому волку, броситься на юношу, укусить и сбросить с лошади. Но он ещё подумал о волчьей терпеливости, поэтому он посмотрел на Ли Хунвэя, потом повернулся и ушёл.

Начало смеркаться, уже пришло время ужина, и тело дрожало от холода. Все, и начальство, и народ, с погруженными на телегу мёртвыми волками, потихоньку повернули назад. Чень Чжэнь с Бату и Шацылэном двинулся искать драгоценные кнуты и снова хотел посмотреть на убитых лошадьми волков, к тому же он надеялся, что два храбрых чабана расскажут ему ещё истории про волков и искусство охоты.

7

«Мой приказ — это приказ серого волка!»

Перед восходом солнца небо просветлело, свет проник в шатер Уху-хана, в этом свете нарисовался светло-серый волк, который сказал Уху-хану: «…Я поведу тебя». После этого Уху-хан свернул лагерь и пошёл, светло-серый волк шёл впереди войск, войска следовали за ним.

После этого Уху-хан снова увидел светло-серого волка, волк сказал хану: «Вели войскам сесть на лошадей». Уху-хан сел на лошадь. Волк сказал: «Командиры и народ, я буду впереди, покажу вам дорогу». После этого все снова сели на лошадей и пошли за волком…

В монгольской степи широкомасштабная облава и уничтожение волков проводились в начале зимы, в это время байбаки на всех холмах уже закрывали норы и входили в состояние зимней спячки. Байбак крупнее зайца, у него жирное мясо, и он является одним из любимых блюд волков и одним из источников их питания. Как только байбаки уходили в норы, волки начинали наступать на скот с удвоенной силой, и на пастбищах нужно было организовывать охотников, чтобы дать им отпор. В начале зимы у степных волков только что вырос ровный мех от холода, в это время кожа у волков вязкая, шерсть свежая, светлая, пушистая и толстая. Большинство высококачественных волчьих шкур добываются в это время, в приёмном пункте закупочная цена самая высокая. В начале зимы охота на волков — это, кроме основных трудоединиц скотоводов, важный источник дохода, их подсобный промысел. Облава — хороший случай, в котором молодые и взрослые араты[28] тренируют и выставляют напоказ свою технику управления лошадьми, арканами и кнутами, свою смелость. Одновременно это возможность для организаторов скотоводческих бригад продемонстрировать свои боевые способности в разведке, выборе места, пастбища, времени, в организации, манёвренности, командовании и так далее. Проводить в начале зимы облавы на волков было в степи древней традицией, когда вождь племени, хан или каган проводили в своих войсках практические учения и манёвры. Тысячелетняя традиция, передававшаяся от них по наследству, продолжается до сих пор. Как только прекращается сильный снег, тогда и начинается облава. В это время на снегу волчьи следы проявляются очень ясно, и скрыть их невозможно. Хотя ноги волков длинные, но, ступая на свежий и мокрый снег, они проваливаются в него, ноги лошадей длиннее, и они бегают быстрее. Начало зимы — плохой сезон для волков, новый снег лишает их жизни. Пастухи-скотоводы пользуются этим случаем, чтобы отомстить волкам за страдания людей и скота.