Олег Верещагин - Перекрёсток двенадцати ветров Страница 21

— Да ты любитель соцреализма, — неприятно улыбнулся Егор. Рат хмыкнул:

— По крайней мере, в соцреализме я смотрю и вижу — вот человек, вот стол, вот попугай, и не надо спрашивать, что это такое кубические нарисовано и почему памятник Петру Первому в юбке… А если ты больной — лечись, а не картины рисуй и не книжки пиши.

— Мальчишки, хватит ботанеть, — попросила жалобно Светка. — Соцреализм, нонконформизм, абстракционизм — как будто в школу попала… Давайте спою?

— Конечно, — не унимался Егор,

— «Пулька моя, я твой лобик,тушка моя, я твой гробик,шильце моё, я твой глазик,рвота моя, я твой тазик!»

— Ах так? — Светка повела плечами. — Ладно… — и безо всякого предупреждения звонко и разухабисто запела:

— Всё перекаты, да перекаты —Послать бы их по адресу!На это место уж нету карты —Плыву вперёд по абрису!

Удивлённо поднявший голову Рат подхватил:

— А где-то бабы живут на свете,Друзья сидят за водкою!Владеют камни, владеет ветерМоей дырявой лодкою!

Засмеявшись, к ним присоединился Сашка:

— К большой реке я наутро выйду —Наутро лето кончится!И подавать я не должен виду,Что умирать не хочется!

— а Рат, подмигнув Светке, поднял руку и допел один:

— И если есть там с тобою кто-то —Не стоит долго мучиться!Люблю тебя я до поворота —А дальше — как получится!

— и все вместе, даже Егор, повторили:

— Люблю тебя я до поворота —А дальше — как получится! [22]

— Откуда ты её знаешь? — удивлённо и весело спросил Рат. — Я думал — у вас таких уже не поют… в смысле — в… ну, в центре.

— Мой долбанутый братишка, — гордо сказала Светка, — то и дело её горланит со своими невнормошными приятелями-маньяками, когда они у нас в гараже собираются. Поневоле выучишь… Ещё спеть?

— Да! — гаркнул Рат…

…Утром опять припозднились встать, но, хотя Рат и ворчал, настроение у всех, в том числе у него, было хорошее. Даже казалось, что перевалят за этот хребет — а там посёлок или даже железная дорога. А если и нет — всё равно дойдём! Поэтому первые несколько часов шагали даже быстрее обычного и к трём часам вышли на опушку урмана.

Точнее — опушки-то не было. Просто последние деревья росли возле скалы мрачного цвета, верхушками своими покачиваясь вровень с нею — а там поднимались уже не ели и пихты, а лиственницы и кедры.

— Пришли, блин, — Егор задрал голову. — Метров двадцать… и отрицаловка[23] вон там.

— Может, на дерево влезть, — предложил Сашка, — а оттуда как-нибудь переберёмся…

— Верхушки не выдержат, — покачал головой Рат. — Ты чего?

Егор решительно сбрасывал с плеч крошни.

— Мне нужен второй нож и трос, — сказал он требовательно. — Я влезу наверх, а там…

— Не валяй дурака, — быстро сказал Рат, но Егор спокойно ответил:

— Когда ты идёшь на охоту — я не говорю «не валяй дурака», потому что ты знаешь, что делаешь. Я лазил в Уэльсе и в Шотландии, имею значок инструктора… Да ты посмотри — она во все стороны такая!

Это было правдой — скала и влево и вправо казалась такой же. Наверное, где-то всё-таки можно было найти место для подъёма… но Рат подумал, что на это может уйти не один день, а подъём — ну час, два… Сам он был не мастером лазить по скалам, а Егор вёл себя совершенно уверенно.

— Возьми мой нож, — предложил он, — не сломается… Ты точно сможешь?

— Девяносто три процента, — внушительно ответил Егор, разуваясь. — На случай прочих семи — прошу поднять моё тело на вершину пихты, чтобы его не откопали шакалы.

Шуточку никто не поддержал — скала казалась неприступной, похожей на иллюстрацию к книгам Муркока[24]. Поглядывая на это препятствие, все расселись на траве, а Егор решительно направился к скале.

Несколько минут он стоял, задрав голову, потом подошёл ближе, оттолкнулся и встал на невидимый снизу выступ в метре от земли. Вскинул левую руку, ударил ножом…

Замер. Переставил правую ногу, застыв в неудобно-скособоченной позе. Резко подтянулся, встал прямо, выкинул вверх и вонзил куда-то нож в правой руке…

— Хорошо работает, — в голосе Рата послышалась нехарактерная для него зависть.

— Сорвётся, ой, сорвётся… — прошептала Светка. Ксанка молча толкнула её в бок, но

Светка не унялась:

— Ай… вон ему уже и наступить некуда!

Это было правдой — Егор замер, вися на руках и шаря левой ногой по скале. Снизу было видно, как натянулось струной сухожилие над правой пяткой. Сашка издал неопределённый звук… но Егор качнулся и встал прочно, а потом подтянулся и встал выше — уже прочно. Стоял он там довольно долго, вжавшись в камень. Но потом разом поднялся на несколько метров, вонзая ножи и отталкиваясь ногами. И опять замер — точно под «отрицаловкой».

— Вот и приехал, — без осуждения, с досадой на препятствие, сказал Рат. — Дальше-то он как?

Но, судя по всему, Егор это рассчитал заранее. Он запрокинул голову, отстранился, удерживаясь на левой руке… взмах, удар!

— А… — начала Светка, но Ксанка закрыла ей рот и прошептала:

— Он поднимется, молчи… он ловкий…

Ахнуть было от чего — Егор висел на правой руке, на ноже, заклиненном в щели «отрицаловки». Ногам опоры не было и быть не могло… Вот он медленно поднял левую руку, нож покачался, как клюв дятла… ткнулся раз, другой… удар! Егор подтянулся, с усилием выдрал второй нож… удар!

— Здорово, — признал Рат. Егор поднимался на руках, и про себя Рат подумал: если сорвутся пальцы — всё. Егор между тем раскачивал тело, как раскачивают качели… бросок — и он упёрся ногами в какой-то выступ, замерев параллельно земле.

— Ну даёт… — Сашка облизнул губы.

Егор переместил левую руку, ударил, качнулся, подтягиваясь, ударил правой — и ногой обвил торчащий из откоса корень.

— Добрался! — завопила Светка, отдёрнув голову.

— Молчи, дура… — процедил Сашка, не сводя глаз с Егора, который вытянулся струной и пропустил корень под локтем. Он делал какие-то странные движения, и Рат тихо ахнул:

— Пальцы свело, он нож выпустить не может…

— Точно… — Сашка выдирал возле себя пучки травы. — Точно, точно, точно…

Егор что-то сделал — нож упал под скалу, опираясь на второй и работая ногами и одной рукой, мальчишка карабкался вверх и быстро исчез за краем. А через минуту вниз полетел, разматываясь, трос…