Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать Страница 21

И вот погасли огни, было около одиннадцати, загремел джаз, и корнет-а-пистон возвестил её выход, выход Сверкающей Звезды самбы. Красный свет осветил танцевальную площадку и Терезу Батисту в широкой юбке и баиянской кофте, в ожерелье, браслетах, доставшихся Флори в наследство от «Компании варьете» Жота Порто и Алмы Кастро; восточная красавица или цыганка, уроженка Кабо-Верде или просто смуглая местная кокетливая мулатка? Взрыв аплодисментов и пронзительный свист приветствовали Терезу; Флори преподнёс охапку цветов от администрации кабаре, поэт Жозе Сарайва — увядшую розу и стихи.

И снова дебют чуть было не сорвался, и по той же причине. Едва смолкли аплодисменты, как послышался шум за одним из столиков у танцевальной площадки: разыгралась ссора между молодым начинающим сутенёром и старой усталой проституткой.

Тереза поклонилась, поблагодарила за цветы, стихи и аплодисменты, как вдруг услышала окрик сутенёра, заставивший проститутку расплакаться:

— Я набью тебе морду!

Уперев руки в бока и блеснув глазами, Тереза крикнула:

— Попробуй, разбей ей морду, сопляк… Я посмотрю, как ты это сделаешь! Ударь при мне, если осмелишься!

Нервное напряжение охватило зал: неужели парень осмелится и снова отложится дебют? Неужели опять завяжется драка? Не придётся ли дантисту Нажару вставлять ещё один золотой зуб? Но нет, молодец струсил, придя в замешательство, он не знал, куда спрятать руки и лицо, оказалось достаточно окрика Терезы, чтобы восстановить порядок.

Гром аплодисментов заглушил её последние слова, и, купаясь в их море, Тереза начала танцевать самбу. Это ещё одна её профессия, сколько их было в её жизни и сколько ещё будет у неё, у которой одно-единственное желание — стать счастливой со своим моряком.

Накануне же она по просьбе и в сопровождении Лулу Сантоса посетила суд и была представлена судье Бенито Кардозо, адвокатам, прокурорам, нотариусам и другим известным докторам права. Тереза Батиста — звезда эстрады. Несколько скромна для звезды, смущается, улыбается робко, но такая красивая! И все пришли к заключению, что это ещё одна победа калеки бабника, все, только не почтеннейший судья, он-то знал совершённое ею чудо: неожиданно для себя самой став учительницей, Тереза сумела научить грамоте пожилую негритянку с руками как грабли. Глаза судьи загорелись от вожделения: ах, если бы он был судьёй апелляционного трибунала штата, он мог бы предложить ей дом и содержание, но он получает так мало, что едва хватает на содержание законной семьи, так что и думать нечего о любовнице.

Под гром аплодисментов начала свою карьеру артистки Тереза Батиста, впереди её ожидали и взлёты и падения, но начало было победным. Ледяное сердце, устрица, спрятавшаяся в свою раковину. Ах, если бы она могла плакать, но мальчишка не плачет, а моряк тем более. Волны моря — разлучницы, любовь на их гребнях терпит кораблекрушение. Где же сейчас плывёт капитан Жануарио Жереба, любимый Жану, на пути к порту Баия?

Кружится в вихре танца Тереза, как научил он её, бёдра и живот ходят, как волны на море, и, как на ветру, колышется цветок её пупка. Холодное сердце, лёд и разлука, ах, Жануарио Жереба, великан моря, королевский урубу, ты летишь над волнами моря, когда же я снова увижу тебя, когда прильну к твоей груди и почувствую запах моря и соли и буду умирать в твоих объятиях, задыхаясь от твоих поцелуев? Ах, Жануарио Жереба, любимый, когда же мы будем снова вместе?

Девушка, которая пролила кровь капитана, пустив в ход нож для резки сухого мяса

Да, вот я вас и спрашиваю: видели ли вы хоть раз в жизни изъеденного оспой, с открытыми гноящимися язвами христианина, положенного в мешок и несомого в лазарет? А может, несли этого агонизирующего несчастного на своих плечах более легуа и донесли его, источающего зловоние и гной, которыми пропитался мешок, до лазарета? Если нет, то это надо видеть — прелюбопытнейшее зрелище.

Хотите — верьте, хотите — проверьте, ведь болит у того, кто болен, но только Богом забытые проститутки сами покончили с оспой, когда она, чёрная и гниющая, на них напала. Богом забытые — это такое выражение, манера говорить, потому что земля здесь действительно забытая, каменистая, край света, и, если бы несчастные не уцелели на улице Мягкой язвы, некому было бы рассказать о здесь случившемся. Богу, занятому мессами и прочими разными делами, куда более милыми его глазу местами, не до Букима с поразившей его оспой. А вот Терезе, всё той же Терезе, как и Терезе Удар Ножом, Терезе, Покачивающей Бёдрами, Терезе Семи Вздохов, Терезе, Мягко Ступающей, — эти её прозвища, все как одно заслуженные, как и Тереза Омолу[19], присвоенные ей и утверждённые участниками макумбы в Мури-капебе и до Букима, до оспы, до этого бедствия, с которым именно с помощью Терезы было покончено, и народ стал возвращаться в свои дома. Тереза выкусила на ноге оспу, разжевала и выплюнула. Разжевала своими зубами и золотым, прекрасно сделанным ей Нажаром в подарок.

Такое надо видеть, это незабываемо. Я, Масимиано Силва, прозванный Маси Король Негритянок, страж Поста здоровья в Букине, переживший весь ужас и теперь свидетельствующий, до сих пор, закрывая глаза, вижу Терезу, красавицу Терезу, взваливающую себе на спину мешок, из которого доносятся молитвы и стоны превратившегося в сплошную язву парня Закариаса. Закрываю глаза и вижу: она идёт, согнувшись под тяжестью мешка, по направлению к лазарету. Тереза Без Страха — ещё одно её прозвище, пожалуй, первое, которое ей дали спустя какое-то время после оспы в Букиме.

Терезе не исполнилось и тринадцати, когда её тётка Фелипа продала её капитану Жусто — Жустиниано Дуарте да Роза, чья слава мрачного и храброго богача была известна в сертане и за его пределами, продала за полтора конто, какое-то количество продуктов и кольцо с поддельным, но ярким камнем. Куда бы ни направлялся капитан со своими боевыми петухами, стадом ослов, верховыми лошадьми, грузовиком, кучей денег и наёмными бандитами, слава о нём опережала его гнедую лошадь, его грузовик, открывая? путь для выгодных сделок.

Капитан не любил уступать в споры, но любил видеть то уважение, которое вызывала его персона, где бы он ни появлялся. «В штаны со страха накладывают», — говорил он удовлетворённо своему шофёру и оруженосцу Тёрто Щенку, сбежавшему от правосудия Пернамбуко. Тёрто вытаскивал нож для рубки табака и тут же повергал всех в трепет. «С капитаном лучше не спорить, кто больше спорит, тот больше теряет, для капитана человеческая жизнь — пустой звук». Рассказывали о совершённых им убийствах, устраиваемых засадах, нечестных петушиных боях, подделке счётов в магазине, взимаемых Шико Полподметки, раздававшим зуботычины несогласным, о приобретённых за полцены под угрозой карабина и кинжала землях и несовершеннолетних жертвах.