Павел Санаев - Нулевой километр Страница 17

Олег, сполна насладившись Костиной реакцией, потащил друга к столику, на котором разложил новоприобретенные богатства. О том, что «Картье» были «лучшей бельгийской копией с настоящим швейцарским механизмом», купленной за триста долларов в Интернет-магазине, он, разумеется, умолчал.

– Пробил я эту контору через Интернет… – излагал Олег, лихорадочно копаясь в бутиковых пакетах, чтобы найти нечто конкретное. – «Хрустальный дом» входит в двадцатку лучших риелторов. Бабло за машину тебе тоже простили.

– Здорово! – обрадовался Костя.

– Да… Леха по магазинам провез. Держи – это тебе.

Обнаружив, наконец, на дне одного из пакетов красивую модную куртку, Олег достал ее и протянул Косте. Тот смущенно отступил:

– Олег, ты чего?

– Нормально! – Олег продолжал держать куртку в вытянутых руках. – У тебя шестеренки зацепятся – ты мне подаришь.

– Спасибо…

Костя принял куртку, надел ее прямо поверх спортивной майки и подошел к зеркалу.

– О, другое дело! – оценил Олег. – Столичный пацан!

Костя потянул вверх «молнию» и, чтобы не выглядеть в глазах друга безнадежно отставшим лузером, как бы невзначай сообщил:

– У меня, кстати, тоже кое-что зацепилось…

Глава 11

К выходным погода испортилась. Сильно похолодало, зарядили мелкие дожди. Костю, впрочем, это не огорчило – при таком пусть не ярком, но равномерном освещении снимать было куда выгоднее, чем при солнечном свете с его вечными резкими тенями. «Скромная» свадьба Артура проходила в фешенебельном яхт-клубе на берегу Пироговского водохранилища. Молодые люди с кислым видом разгуливали по берегу, ежась под моросящим дождем; девушки, недовольно морщась, выдергивали шпильки из размякшей земли, а потом украдкой разглядывали пострадавшие от капризов природы дорогие туфли. Мерз даже йоркширский терьер подруги невесты: он подрагивал и поскуливал от холода, хотя на нем был надет красный бархатный комбинезончик.

Под навесом, где стояли накрытые столы, играл струнный квартет; вышколенный официант обносил гостей шампанским. Порой он выходил из-под навеса и неспешно направлялся с подносом к гостям, которые прохаживались вдоль берега.

Новоиспеченная супруга Артура – жгучая брюнетка Вика с затейливой прической – не отличалась красотой: черты ее лица были резки и грубоваты. Она крепко держала мужа под руку и поглядывала на приглашенных подруг так ревниво, словно опасалась, что красавца-мужа могут увести прямо с фуршета. Артур, стараясь сохранять достоинство и внешнюю независимость, покорно таскался за благоверной по обширной территории яхт-клуба, то и дело поправлял галстук-бабочку и чуть принужденно улыбался всем подряд – знакомых и друзей Вики было приглашено раза в три больше, чем его собственных. Кто-то из замерзших гостей бросил ему, проходя мимо:

– По погоде не могли место выбрать?

– Вика хотела на природе, – ответил Артур и с улыбкой посмотрел на жену. Видимо, он желал, чтобы в этот момент его взгляд лучился любовью, но беспристрастная камера Кости зафиксировала другое: взгляд честолюбца, сумевшего поймать за хвост жар-птицу и при этом почти не обжечь пальцы.

Да уж, Вика была жар-птицей так жар-птицей! Благодаря ей, а точнее ее отцу, генералу милиции Виктору Семеновичу Бондареву, Артур получил связи, о которых не мечтал, и возможность решать телефонным звонком вопросы, на которые раньше требовались месяцы обивания порогов и многотысячные взятки. Да что говорить – даже дом, в котором ему с Викой предстояло жить, был для него недостижимой мечтой – четыре этажа на Рублевке в районе Барвихи! И ерунда, что приходится жить под одной крышей с тестем, который отводит Артуру роль не главы семьи, а еще одного сына. Кто обращает внимание на такие мелочи? Одна проблема… Вика не красавица, и просыпаясь с ней утром в одной постели, Артур частенько задавал себе вопрос – насколько еще хватит у него силы воли покрывать отталкивающее лицо подруги любящими поцелуями? Впрочем, красавицы тоже надоедают, а для удовольствия всегда есть «Амазония»… Воспоминания о последнем походе в «Амазонию» осветили лицо Артура вдохновенной улыбкой, которую неосведомленная Вика приняла на свой счет.

Издалека донесся зычный мужской голос:

– Вика!

Молодые супруги синхронно повернулись на властный зов.

– Викуся, доча, идите сюда! За вас выпить хотят.

Около самой воды на площадке стоял с бокалом вина в руке отец новобрачной – генерал Вэ Эс Бондарев: широкоплечий лысоватый мужчина с властными чертами лица и статью молотобойца. Рядом опирался на перила столь же представительный мужчина. Вика помахала отцу рукой:

– Сейчас, папа, только друзей встретим!

– Пойдем – они нас сами найдут, – настоял Артур, подталкивая Вику.

Возможностей настаивать на своем у него было не так уж много, но склоняя Вику к послушанию перед отцом, он всегда становился похож на реального главу семьи. Повернувшись к Косте, Артур добавил:

– Иди на парковку. Сейчас еще люди приедут – снимешь.

Костя поспешил на автостоянку. Очередная группа гостей была на подходе: черноволосый красавец с льдистыми голубыми глазами (Сергей Борисович собственной персоной) и его тоненькая супруга выгружали из серебристого джипа двоих близнецов с роскошными рыжими локонами. Взлохмаченные рыжие одуванчики слаженно скулили:

– Не хотим за дурацким столом сидеть! Не хотим!

– Не будете вы сидеть за столом, – отбывалась юная мамаша, выглядящая не по годам утомленной. – Папа вас на катере покатает.

– Папа покатает на катере! – хрипло подтвердил Сергей Борисович, доставая из багажника огромный букет и коробку в подарочной обертке. Близнецы развеселились и безропотно последовали за родителями к навесу, из-под которого по-прежнему доносились скрипично-виолончельные трели.

Когда Костя провожал удаляющееся семейство камерой, сзади послышался задорный автомобильный сигнал. Он обернулся. На парковку въезжал знакомый апельсиновый «Фольксваген». Костя просиял и чуть ли не вприпрыжку побежал к остановившемуся автомобилю.

Выйдя из машины, Алина одарила объектив камеры голливудской улыбкой и, как на школьном утреннике, «с выражением» произнесла:

– Артур, Вика, я вас поздравляю! Желаю счастья и долгих-долгих лет совместной жизни! А это мой подарок… – Она подняла дверцу багажника, вытащила из салона большую картину в аквамариновых тонах и приблизила ее к камере. – Повесите над кроватью! Стоп, снято.

Алина поставила картину на землю. Костя опустил камеру. Они стояли друг напротив друга и молчали, подбирая более теплые, чем простой «привет», слова.