Мэри Монро - Тысячи ночей у открытого окна Страница 13

– Осторожнее выбирайте слова. Когда-нибудь вам придется взять их обратно.

Она снова повернулась к детям и потрясла их за руки, чтобы отвлечь внимание от Джека, глаза которого в этот момент сияли не меньше, чем у Мэдди.

– Иногда люди забывают, что происходит сегодня, и живут в прошлом. Именно это и случилось с миссис Форрестер. Эта несчастная старая женщина верит в свои вымыслы по поводу Питера Пэна, но вы не должны проявлять неуважение по отношению к ней. Просто держитесь от нее подальше.

Том слегка нагнулся вперед, опустив лицо, чтобы Джек не мог его видеть.

– А мне нравятся сказки, – еле слышно прошептал он.

– И мне тоже, – резко заявила Мэдди.

– Уверен, ей есть что вам рассказать, – сказал Джек. Фэй посмотрела на него предостерегающе. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее с вызовом, совсем как Том.

– Миссис Ллойд предупредила, что дети могут причинить ее матери беспокойство.

– Что за чушь! Она любит детей. Согласитесь, пожилой женщине полезно общение.

– Я сказала, что не разрешаю. – Ее тон был резким и решительным. Она встала перед ним, расправив плечи. Фэй придется поддерживать с ним соседские отношения, но, надо признать, он явно перегнул палку. – Доктор Грэхем, это зашло слишком далеко. Я не шучу, когда речь идет о моих детях. – Затем она опустила глаза и произнесла уже более мягко, но все же в голосе проскальзывали железные нотки:

– Дети, вы не должны беспокоить миссис Форрестер. Надеюсь, вам понятно?

Мэдди и Том кивнули с самым серьезным видом.

Джек почувствовал растущее раздражение при виде явного разочарования на детских рожицах. Он искренне любил детей – ему нравились свойственные юным душам оптимизм и безграничная игра воображения. И ему было невыносимо видеть, как им отбивают желание верить в чудеса. А этих двоих ребятишек явно надо спасать. Надо бы помочь их маме слегка раскрепоститься, решил он. По сравнению с ней даже статуя Свободы выглядит весьма раскованной. А что, неплохая идея! У него самого было нелегкое детство, но он может сделать жизнь этих детей немного веселее. Странным образом, эта мысль в какой-то степени сняла беспокойство, которое Джек испытывал в глубине души. Теперь ему уже не так хотелось нанять частного детектива. Он усмехнулся про себя. На самом деле, эта благородная миссия может оказаться даже приятной.

– Мне пора идти, – сказал он, помахав всем рукой. – Приятно было с вами познакомиться, Фэй. И с вами тоже, Мэдди и Том.

Они распрощались, и он повернулся, чтобы уйти. Однако, уже на пороге, не смог устоять перед искушением обернуться, чтобы, выразительно подняв брови, добавить последний штрих:

– Между прочим, к вашему сведению, я лично верю и в Санта-Клауса, и в неопознанные летающие объекты. И даже допускаю возможность существования Питера Пэна.

После этого он слегка подмигнул детям, словно провоцируя их, что выглядело совершенно по-детски. Глаза Мэдди округлились, а Том, наоборот, сощурился. Джек поднял голову и встретился взглядом с Фэй. Он стояла, прямая как палка, со скрещенными на груди руками и поднятыми бровями, всем своим видом выражая неодобрение, словно школьная учительница, готовая отчитать нерадивого ученика. Джек просто не смог удержаться, впрочем, как и всегда. В его ушах явственно раздавался голос приемной матери: «Вот озорник!»

Подняв уголки губ в лукавой улыбке и глядя Фэй прямо в глаза, с явным вызовом, он подмигнул и ей. При виде ее совершенно растерянного лица он повернулся и медленно пошел прочь, насвистывая веселую мелодию, в полной уверенности, что выиграл первый раунд схватки.

Глава 3

После нескольких долгих напряженных дней Джек наконец почувствовал, что ему все же удалось вернуть и команду, и научно-исследовательский проект в прежнее русло. Работа полностью наладилась. В тот вечер ему удалось прийти домой не слишком поздно, и он уже было собирался съесть первый за долгое время горячий ужин, купленный в соседней забегаловке, как вдруг зазвонил дверной колокольчик. Джек в раздражении бросил вилку на стол и поспешил к двери. На пороге стоял невысокий грузный мужчина с живыми глазами. Одет он был в зеленый плащ, а в руках сжимал шляпу.

– Вы, наверное, доктор Грэхем? – Он отчеканивал каждое слово.

Джек прислонился к дверному косяку, пытаясь вычислить, кто бы это мог быть.

– Если вы продаете какие-нибудь товары, то мне это неинтересно, – произнес он.

Незнакомец подергал себя за усы.

– Если вы и есть доктор Грэхем, то у нас с вами назначена встреча. Позвольте представиться – я детектив Йен Фарнсуорси. Вы хотели встретиться в семь часов, не так ли?

Джек поморщился, внутренне кляня себя на чем свет стоит. Он был так занят последнее время, что совершенно забыл, что впопыхах назначил частному детективу встречу. У него защемило сердце. Действительно ли он хочет нанять этого человека? После стольких лет неизвестности? На какую-то секунду он даже пожалел, что посреди ночи позвонил в детективное агентство и затеял эти поиски. Ведь он был достаточно счастлив быть тем Джеком Грэхемом, которого так хорошо знал, – убежденным холостяком, одиночкой без каких-либо сильных привязанностей. Давным-давно он решил, что ему вовсе не следует знать свое прошлое, чтобы строить будущее. Нет, он не испытывал к себе жалость, скорее наоборот. А семью он так или иначе построил. Друзья были его братьями и сестрами, да и недостатка в общении у него никогда не было – он легко заводил новые знакомства.

– Да-да, конечно. Простите, чуть не забыл. Входите, пожалуйста, – ответил Джек, открывая дверь провидению.

Йен Фарнсуортси снял плащ и стоял в прихожей, осматривая царящий в комнате беспорядок скорее со смущением, чем с осуждением. Историю здания можно было проследить до семидесятых годов XX века по обшарпанной мебели марки «Баухауз» в маленькой гостиной, которая когда-то, возможно, служила комнатой для слуг. Ветхие золотисто-коричневые шторы и вычурный геометрический узор ковра вызывали лишь усмешку. На ковре лежали стопки книг, горы исписанных листов, несколько пустых чашек и целая коллекция пивных бутылок. Фарнсуорси невозмутимо покачивался с пяток на носки, все еще держа плащ в руках.

– Пожалуйста, садитесь сюда, – без всякого смущения сказал Джек, одной рукой забирая у детектива плащ, а другой смахивая с кресла стопку бумаг. Он бросил плащ на спинку ближайшего стула, а потом, не найдя другой свободной поверхности, положил стопку бумажных листов на пол. Он и не думал извиняться за беспорядок в комнате, потому что просто не замечал его. Джек уселся на подлокотник дивана и уставился на детектива.

Фарнсуорси оказался на удивление ловким и лавировал между хаотически разбросанными кучами барахла на полу грациозно, словно балерина. Джек наблюдал сей спектакль почти с благоговением, потому что детектив отличался весьма внушительной комплекцией. Разрез дешевого пиджака из синей шерсти расходился над объемистым задом, и оставалось только гадать, есть ли под пиджаком кобура с пистолетом.