Взрослые и дети - Михаил Семенович Панич Страница 15

— Что ты собираешься делать? — спросила мать у старшей дочери, получившей аттестат зрелости.

— Поступлю в медицинский институт…

— Благородная, хорошая профессия. Но ведь в нашем городе нет медицинского института.

— Поеду в другой город.

Мать стала просить дочь остаться с ней, в семье. В городе есть педагогический вуз, сельскохозяйственный. Но, если это ее не интересует, можно поступить в медицинскую школу, закончить ее в короткий срок, затем пойти на работу, окрепнуть. Дорога дальше не закрыта: можно будет затем уехать в другой город, чтобы учиться в медицинском институте.

— Пойми, — говорила мать, — в другом городе тебе будет трудно прожить одной. И я тебе ничем не смогу помочь. У меня еще двое — Надюша и Танечка. Мне с каждым годом всё труднее, силы не те. Признаться, я рассчитывала на тебя: вот ты окончишь школу, поможешь мне поднять малышей… Ведь ты у меня старшая!..

— Нет, я поеду, — ответила дочь. — Поеду в другой город. Буду учиться там.

И уехала.

Через четыре месяца она прислала матери письмо с просьбой выслать немного денег, — стипендии, чтобы прожить, ей мало, влезла в долги, надо отдавать. Мать послала.

Я представил себе эту девушку, будущего врача, будущую жену, мать. Она сейчас молодая, сильная. Возможно, увлекается спортом, участвует в концертах художественной самодеятельности, поет с подругами песни. Как же иначе? Вероятно, выполняет комсомольские поручения. Она экономна в расходах. Семья ее не избаловала, нет — у матери не было такой возможности.

И всё же она влезла в долги, а платить должна мать.

Когда окончившей школу девушке, взрослой и сильной, надо было чем-то на время поступиться, пусть даже очень важным, ради матери, маленьких сестер, она этого не сделала. У нее не оказалось самого необходимого — сердца, совести. Девушка не смогла понять, что пришло ее время стать опорой.

Ведь это бессовестно — брать и не отдавать. С другими, возможно, она так и не поступила бы. Но с матерью можно. Мать — ее собственность.

Мне казалось, что я хорошо знаю сына своих друзей, Сережу, умного, начитанного, любителя серьезной музыки. Мне казалось, что он о многом судит совершенно правильно. В гостях, на людях, он всегда вежлив, сдержан. Вообще производит очень приятное впечатление. Но дома он позволяет себе разговаривать с родителями грубо, требовательно, а иной раз и оскорбительно: ведь они — его собственность.

КОГДА НАРУШЕНА МЕРА

В чем сущность поверхностного, недиалектического понимания процесса воспитания? Прежде всего, в односторонности, в слепой приверженности к одной какой-нибудь формуле.

Дети нуждаются в заботе взрослых, — это бесспорно. Бесчеловечно лишать их родительской любви. Но диалектика воспитания в том и заключается, что, не лишая ребенка любви и заботы, нужно в то же время учить его быть самостоятельным, не прибегать к помощи взрослых без необходимости. Иначе детство затягивается, замедляется рост собственных сил, собственного умения, собственных возможностей. И совсем не воспитывается чувство ответственности.

Невозможно научить ребенка разбираться в том, что разумно и что неразумно, если родители превратили каждое его желание в закон.

Совершенно очевидно, что и речи не может быть о правильном воспитании там, где родители в своих отношениях с детьми боятся слова «нельзя», стараются облегчить ребенку любую задачу.

Ребенок очень скоро улавливает особенность сложившихся отношений. Если любовь родителей выражена в стремлении удовлетворить любое его желание, если отец и мать больше всего боятся вызвать его неудовольствие, ребенок начинает чувствовать себя в семье самым главным.

Но что может быть хорошего, разумного там, где всё направляют не разум и воля взрослых, а неразумный каприз малыша?

И весьма грустно, когда такая система отношений в некоторых случаях переносится и в школу.

Стало чем-то привычным, что учитель тратит много времени сверх обычного расписания на дополнительные занятия с неуспевающими. Бывает, что это действительно необходимо, но отнюдь не всегда. Иногда такая помощь поощряет беспечность и безответственность.

Ученица четвертого класса, получив двойку и увидев, как учительница огорчилась, успокаивает ее:

— Ничего, Мария Савельевна, вы со мной дополнительно позанимаетесь…

Так часто бывает, когда нарушение меры любви и требовательности наносит серьезный ущерб воспитанию.

Разве это уж такой редкий случай, когда мать приходит просить за своего сына, получившего плохую отметку?

— Ну исправьте, пожалуйста! Ну, пожалуйста!.. Ведь он учит уроки!..

Но она-то очень хорошо знает, что сын уроков не учит.

И иной слабовольный учитель уступает слабовольной матери. Ладно! Пусть не двойка, а тройка. Всё же меньше будет неуспевающих в классе.

Какой соблазн для других неустойчивых учеников! Оказывается, можно прогуливать, бегать в учебные часы в кино, и всё же… успевать. Мама упросит!.. Учитель сдастся!..

Взрослые и дети

БЕЗ ПСИХОЛОГИИ

— Иногда нам кажется, что мы знаем о них всё, — говорила директор школы Тамара Павловна, — но нам это только кажется. Легко увидеть внешние приметы, зафиксировать событие, но разобраться в нем, проникнуть в суть явления не так просто. А ведь нужно именно это. Нужно знать не только то, что происходит с учеником, но и почему происходит.

В школе в этот поздний вечерний час, когда только что закончилось родительское собрание, царила особая, ни с чем не сравнимая тишина. Так тихо бывает только в школе, когда из нее уходят дети и учителя. И еще так бывает в театре, когда окончился спектакль, погашены огни, но как будто звучит еще что-то в наступившей тишине. Слишком здесь было много людей, много тревог, волнений, чтобы так сразу всё могло утихнуть.

Директор школы Тамара Павловна, председатель родительского комитета Александра Ивановна и я разговорились о том, как странно иногда складываются отношения между взрослыми и детьми. Говорили, собственно, только директор школы и председатель родительского комитета.

Вот что я услышал в этот вечерний час в кабинете директора школы, когда во всех классах было темно и тихо.

— Как сейчас дела у Володи Устинова? — спросила Александра Ивановна.

— Я думаю, что у него с учебными занятиями всё же наладится, — сказала Тамара Павловна. — А вот наладится ли с отцом, — не знаю… Пожалуй, это неплохая иллюстрация к теме об уважении к детям.

— Ну какой же Володя ребенок, — заметила Александра Ивановна. — Десятый класс! Еще два месяца, и он получит аттестат зрелости…

— Надеюсь, что получит, но мог бы и не получить. Угроза такая была!

Так начался