Высокие тополя - Василий Иванович Еловских Страница 14

по которой вчера они втроем добирались до Старой Михайловки. Бурливого потока воды, где Сергей чуть не уронил Эллу, уже не было, текла мелконькая — курам перебродить — речушка. По жнивью возле тракта ехал гусеничный трактор и тащил за собой на канате «газик». За «газиком» бежал Сергей и что-то кричал. Увидев Эллу, он замахал рукой. Когда трактор остановился и стал приглушенно фыркать, Элла услышала:

— Айда в машину!

И вот «газик» снова бойко бежит возле тракта. Подсохшая, загустевшая за ночь грязь с ожесточение ем бьет по кузову.

— Как здоровье? — спрашивает шофер. Сам он выглядел помятым, оброс бородой и смотрел еще более угрюмо, чем вчера.

— Сегодня мы в норме, — ответил за Эллу Сергей. — Вот только не знаем, выкушали утречком что-нибудь или нет.

Элла хотела сказать: «И вовсе неостроумно», но вместо этого улыбнулась.

— Нет, не ела. Старуха предлагала, а я не стала.

— Вы допустили страшную ошибку, я вам скажу. Но она поправима. Микола, дай-ка мешок.

Сергей выложил на газету хлеб, огурцы и яйца.

— Может, чемодан подать? — предложил Никола.

Элла мотнула головой:

— Не надо.

— Мы уж с ней запросто, по-семейному, — Сергей подал девушке перочинный ножик.

— А соседка-то у тебя сегодня совсем тихая.

— Выучка, Микола. У меня строго. По утрам порка. Армейским ремнем. Себя кормлю сырым мясом, а ее растительной пищей.

Лоб у Сергея был перевязан. Бинт загрязнился и сползал на брови, оголяя засохшую рану.

— К чужой жене вздумал ночью присоседиться, — усмехнулся Никола. — И вот к чему это привело. Сколько раз я предупреждал…

— Правда твоя, Микола.

— Да скажите вы серьезно, — стала сердиться Элла.

— Из-за вас человек потерпел. Шибко торопливо сунулся в какие-то сени. Лоб пострадал, но и сени, говорят, не устояли.

Элла ела с большим аппетитом. Ее локоть касался локтя Сергея. И она, к удивлению своему, замечала, что это прикосновение приятно ей.

— Так же бы вы здорово работали, как балагурите, болтуны иванычи, — сказала она со смехом.

— Это вы зря, — сурово проговорил шофер. — Совсем даже напрасно. Трактористы они у нас — дай бог каждому. Хошь — на тракторе, хошь — на комбайне.

— Коля, замри! — недовольно выпалил Сергей и, чуть помедлив, добавил: — А то мы щас с Миколой лопнем от важности. — Повернувшись к Элле, он сказал, улыбаясь: — Не могу, понимаешь, когда меня хвалют. Стыдобища берет, аж сквозь землю провалился б… И сам не знаю, от чё. А Микола вот ничего, не возражает, тока сопит завсегда.

Элла ела, а парни говорили о совхозе, в котором работали, о всходах озимых, о запасных частях к тракторам и о многом другом, о чем девушка пока еще имела весьма смутное представление. Из разговора она поняла, что Сергей и Никола возвращались с областного совещания механизаторов.

Машина нырнула в густой сосняк. Здесь почва была песчаная, и ровный как стрела тракт казался почти сухим. Ехать было легко.

Далеко впереди стали вырастать над трактом дома, каланча, церковенка без креста, и «газик» неожиданно выскочил в поле.

— Раздолинское, — сказал Никола. — Прощайся, Серега, с невестой. А мы отвернемся.

Они снова начали подшучивать друг над другом и над Эллой. Громко смеялись. А прощались серьезно: пожали руки, пожелали всего доброго. Через минуту машина исчезла за поворотом улицы.

Элла смотрела на дорогу, и ей было почему-то обидно. Она думала, что начиналось что-то большое, особенное, и никак не ожидала, что все закончится так обычно.