Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина Страница 88

она уложила его в качку. В этот момент он, спящий, выплюнул изо рта соску, представляющую из себя марлечку, набитую жеванным печеньем. Ирини наклонилась под качку поднять ее, долго шарила рукой пол вокруг дивана и качки, а тут в комнату вошел дядька Савва. Заговорил с лежавшим на топчане Василием и чуть было не оторопел, когда увидел поднимающуюся между топчаном и качкой Ирини. Он потом рассказывал всем, что Ирини спала с этим самым Василием, что он их застал, а она спряталась за детскую качку. Он был уверен в этом, потому что репутация гуляки Васьки была всем известна. Прошло время, прежде чем эти сплетни дошли до Ирини. Когда, уже после свадьбы, она узнала об этом, то была возмущена, что брат мужа, не только не отрицал, а как бы поощрял такие сплетни. Мстительный оказался паренек, видать не понравилось ему, что во время сватовства она не отвечала на его дурацкие разговоры. А потом говорят: «Нет дыма без огня…». Оказывается, очень даже бывает.

Свадьбу собрались играть в середине мая. Говорили, кто в мае женится, тот всю жизнь мается. Но Савва не хотел откладывать и на приметы отмахивался, дескать, что за глупость, причем здесь месяц май?» Ему надо было скорее жениться: в доме нужна была женщина. Мать теперь совсем не вставала с постели. Сестра не успевала ухаживать за ней и работать по дому. Да и невеста попалась красивая, хорошо себя зарекомендовавшая: и работяга, и умница, по крайней мере такой она ему показалась в коротких с ней разговорах перед самой свадьбой. Раз не пришлось ему жениться на первой своей любви, то Ирини была самой подходящей для него невестой. Единственное, все это радостное событие омрачилось для него маленькой, но серьезной, еще более разукрашенной сплетней, исходящей из уст родного младшего брата Федьки. Савва не поверил.

– Не веришь, спроси дядю Саввы, – изогнул брови брат.

Дядька подтвердил, что, да, видел, в одной комнате, она спряталась за детскую качку.

– Федька сказал, что сидели в обнимку.

– Да нет, она сидела за качкой, что-то там возилась, потом встала оттуда, поздоровалась со мной и вышла.

– Может, она что-то там делала, убирала, например?

– Не знаю! – отмахнулся раздраженно дядька Савка. – Может и так. Хотя кого Васька Чапаниди пропустил?

– Может у него спросить?

Если не женишься, спросишь, а если наоборот, то чего спрашивать?

Сам узнаешь, как станет твоей женой. Свадьба послезавтра. Если не хочешь жениться, надо сейчас идти и отказываться.

– О ней такие лестные везде отзывы…, – нерешительно высказал Савва свои сомнения.

– Я думаю, раз все готово к свадьбе, женись. А, если что, всегда можешь ее бросить.

На том и порешили. Тяжело было у Саввы на сердце, но с матерью поделиться постеснялся. Поговорил с братом, Митькой – чеченом. Тот, оказывается, ничего такого не слыхал. С первых слов брата, он рассмеялся:

– Ну, братец, ты и человек! Чего ты всех слушаешь? Девка тебе понравилась, красавица, сам говоришь – умная, все о ней хорошего мнения. Если нашему дядьке что-то примерещилось, то наплюй. На мою Машку чего только не говорят, к тому же она русская. А, если мне приспичит, я никого не буду спрашивать, женюсь и все. Кроме того, на мой взгляд, породниться с Христопуло большая честь. Все только и говорят о их порядочности. С покойным братом этой Ирини, с Федором, дружил мой хороший знакомый, говорит, необыкновенный был человек, и вся семья у них такая. Сестра ее старшая вышла за придурка, Чикириди Илюшку, знаешь же его, так она не бросает, терпит такого мудака.

Странно, но после разговора братом, Савва почувствовал, как гора с плеч сошла. Он облегченно вздохнул. «И в самом деле, чего всех слушать? Дурак, размазня!» – отругал он сам себя.

Перед свадьбой Ирини, у Христопуло собрались друзья детства: и Мария с Эльпидой, соседки – немки Хильда с Эммой и другие девчата. Дома были братья Генерал и Харитон. Позже всех пришли Иван, Митька-Харитон и Слон: они приехали на выходные. Поздравляли, шутили, смеялись, решали, чья свадьба будет следующей после Ирини. Слон заверил, что его. Но все утверждали, что Мариины или, скорее красавицы Эльпиды.

Ребята смеялись, а басовитей всех Слон:

– Так, а я о чем говорю! Понятно, что следующая будет Эльпида, а жениться на ней кто будет? – Многозначительно поднял толстый палец Слон. Он обвел всех глазами, подмигнул Эльпиде, – то-то же!

– Ой, ой! Размечтался! У нас гречанки выходят замуж только за свою нацию, – парировала Эльпида. – Даже и не думай. Она украдкой посмотрела на Митьку-Харитона, но тот тихо разговаривал с Генералом и как-будто бы ничего не слышал.

– И пошутить не дадут! – ответил Слон, но настроение его заметно упало.

Иван Балуевский пришел сразу без настроения. Ни на кого не смотрел. Кто-то даже спросил, что с ним. Он только пожал плечами:

– Не знаю. Заболел, может.

– Ну на свадьбу – то приди, – как бы между прочим, вполголоса заметила Ирини, – а то прежде целыми днями здесь топтался, а на свадьбу, так сразу заболеешь или еще что придумаешь.

– Умирать буду, но приду, – ответил тот, комично скривив физиономию, усаживаясь на свободный стул. Все засмеялись. Положительно всем не хватало сегодня его всегдашнего юмора.

Несмотря на молодость, Эмма была известной на всю Осакаровку портнихой, последние три дня она шила Ирини подвенечное платье из простого белого штапеля и по-свойски ругала ее, что у нее нет предсвадебного счастливого настроения: фата с цветами, и все остальное было ей не в радость. Сейчас она сидела за столом и опять подтрунивала над подругой:

– Расскажи всем, как ты замуж идешь, а сама не хочешь.

– Почему это? – спросил Слон, сделав удивленные глаза.

– Не знаю…Спросите ее, – она показала рукой на Ирини, – может, жених не нравится

– При чем здесь «не нравится»? Я б хотела всю жизнь прожить рядом со своим родными и друзьями, и чтоб ничего не менялось. Для чего только люди женятся? – спросила она пресекающимся голосом.

– Ну, матушка, ты даешь, зачем? Чтоб детей народить, род продлить, счастливой быть, – Ксенексолца смотрела на нее вопросительно, не веря, что подруга так расстроена, – все будет хорошо, глупая, не переживай зря.

– А я и так счастливая, ни к чему мне для этого замуж выходить!

Ксенексолца сжала ей ладонь:

– Тише ты, дурочка! Не пугай меня, успокойся… Не ты первая, не ты последняя.

Митька-Харитон, закончив шептаться с Генералом, подсел к опечаленному Ивану и, хлопнув его по плечу, сказал вполголоса на ухо:

– Не переживай, друже! Все образуется. И у тебя все будет хорошо.

Тот согласно