Дефект всемогущества - Фёдор Михайлович Шилов Страница 7

Галине все эти разговоры были приятны: она с детства любила казаться взрослее своих лет и брать ответственность не по годам. Ей частенько поручали посидеть с малышнёй – у мамы много подруг, все с детьми, уже и не упомнить, сколько раз Галя оставалась в няньках. Решила даже и профессию с детьми связать: на педагога выучиться, в детский сад устроиться.

На даче в Заберезье Гале бывать нравилось. Мама – сестра погибшей тёти Веры – поощряла Галочкино стремление помогать Свете и Евгению.

Нравились Галине и беседы с дядей Женей. Он казался ей мудрым, но без навязчивости. Иногда и пожурит, но необидно. Скажет что-нибудь, бывало, незатейливое:

– Эх, девчонки, знаете, что сегодня подумал? Не всякую работу надо спешить самому выполнять. Тут на даче столько помощников: и дождь, и солнце, и вода вон в бочках! Выбирал – поработать или поспать? Дождь пошёл, да такой – из дома не выйти. Выспался. К вечеру – солнце, всё легко успел сделать. Хотел воду вычерпать, а она сама испарилась. У природы своя философия и помощь всегда своевременная. Что против природы, то, значит, на даче и делать пока ни к чему. Яблоки ж, пока не созреют, не собирают. Вот и прочие дела вызреть должны. Ковш на днях искал. Ну нигде нет! А пошёл поливать, бочку вычерпал – лежит, родимый, на дне. Кто только его утопил? Ничего случайного в мире нет. Представьте, если бы я пробегал в поисках ковша, время потратил, может, и до полива не добрался. Судьбу не обманешь, если уж она хочет, чтобы ты что-то нашёл, так любыми путями тебя бочку опорожнить заставит.

Так Евгений за какой-нибудь очередной деревенской работой рассказывал. Сядет, например, на лавочку с заднего входа. Возьмёт поленце, топором его тихонько на щепки разделает. Он это называл – «щепоту́ для растопки заготавливать». Сам, кажется, это слово «щепота́» и придумал.

Светка где-нибудь поодаль в гамаке с книгой обустраивалась, отцову болтовню мимо ушей пропускала. А Галка рядом с дядей Женей сидела, слушала, вникала. Нравилось ей потом обо всех этих природных помощниках и вычерпанных бочках размышлять. О случайностях и закономерностях. О судьбе и её взаимодействии с человеком. Вот все говорят – Судьба. А ведь пока человек сам ведро не возьмёт, так до подарков судьбы и не доберётся. И что же выходит? На судьбу полагаться нельзя. Но и со счетов сбрасывать тоже не стоит! Есть всё-таки какие-то высшие силы, которые человека со всеми его стремлениями и желаниями одним мизинцем размазать могут. Одним порывом ветра, одной волной. В деревне это особенно ясно видится: здесь и огонь, и вода, и гром, и молния. И люди тут разные. Хотя люди, конечно, везде разные. Дядя Женя говорит – все хорошие. Он и Светку так учит, что все хорошие. Но Галя с ним не согласна. Вот, скажем, родители, да, хорошие, от них удара под дых не ждёшь. Поспоришь с ними, выскажешь своё мнение, они, может, даже рассердятся, но не возненавидят, что-то мягко подкорректируют, что-то резко пресекут, но останутся родными людьми, друзьями. А учителя в школе – другое дело. Скажешь что-то поперёк – так и обиду затаят, оценки занижать начнут, придираться. Или продавцы в магазине: кто-то попытается обсчитать, да восхитится потом, что Галю не проведёшь, она сумму до копеечки проверит. А другие гнилушек от злости подбросят. Даже если девушка сама себе помидоров в пакет наберёт, так втихаря непременно пару томатов на давленные подменят. Дядя Женя учит и тут во всём хорошее видеть – опыт, мол.

Только Галя поправляет:

– Не хорошее, а положительное. Хорошего в этом и нет ничего, но в плюс всё равно засчитано. Всё уроки жизни: и выражение глаз можно запомнить, с каким обманули, и голос лживый, да и просто само по себе знание, что люди бывают разные, – очень важно! Не хорошие и не плохие. Разные. И поступки бывают разные: у плохих людей – благие, а у хороших – гадкие. И оценивать надо поступок, а не человека. И вообще, дядь Жень, мне кажется, что понятия «хорошо» и «плохо» – пустые какие-то. Ничем не наполненные. Когда сказать нечего, не знаешь, как оценить, вот и говоришь: хорошо или плохо. Пресные это какие-то понятия. Слова, которых как бы и нет! Как дела? Хорошо. Как тебе фильм? Хорошо. Как учёба? Плохо. Замени слово на галочку – смысл не поменяется. Вроде как и ответ – и не ответ. А про фильм же столько всего сказать можно: если тронул, всю душу в отзыв вложишь. А если мимо сознания прошёл, так тоже нужно подумать: почему? И ответ тогда будет полным, распространённым и в том и в другом случае. А хорошо и плохо – это слова, которыми от собеседника отделываются. Без вкуса, веса, силы и заряда! Вот так!

Евгений в чём-то разделял мнения Галочки, а в чём-то был категорически не согласен, но в целом они обычно расходились после беседы довольные друг другом. Он, правда, всегда просил Галю быть со Светочкой помягче, реалистичным подходом к жизни не мешать той верить в чудеса. Галя кивала, очень по-взрослому понимая, что однажды Свете самой придётся выбрать из этих двух точек зрения. Так уж бывает: один человек уже в четырнадцать лет видит дорогу, по которой пойдёт дальше, будто она освещена всеми фонарями мира. А другой полжизни проблуждает в тумане, всё время кого-то выискивая, а порой даже теряя себя самого, но так и не найдёт нужного пути…

***

В дачной жизни Света сохранила свою привычную леность и неумелость, и даже, кажется, их преумножила. От любой работы она не то чтобы отлынивала, а просто была далека по причине неприспособленности и неподготовленности. С большой охотой Света гуляла по полям, собирала цветы, плела венки из одуванчиков, но ни разу не вызвалась разбить клумбу и вырастить цветы прямо на участке, предпочитая дикорастущие луговые растения домашним именно по той причине, что за ними не надо ухаживать. Когда отец выходил на покос, она, бывало, сидела неподалёку и следила, чтобы он не скосил начинавшие пробиваться ростки дубков и берёзок, не потревожил бабочку или стрекозу.

– Ты скоро запретишь мне и комаров прихлопывать, – смеялся Евгений, – а они, знаешь ли, кусаются! По твоей логике я либо должен терпеливо ждать, пока они насосутся, либо откладывать косу, бережно снимать с кожи каждого комарика, пожурить за учинённое безобразие и отпустить на волю. Доченька, нельзя прожить жизнь, не затоптав ни одного цветка и не убив ни одного комарика. Ты же рвёшь луговые цветы, так почему мне нельзя на