Ожерелье - Мэтт Уиттен Страница 7

Она села в приемной и начала читать о голливудских звездах в американском журнале «Мы» двухмесячной давности. Она всегда считала, что журнал должен называться «Они», а не «Мы», потому что у нее лично, черт возьми, не было ничего общего с этими людьми.

Примерно через полчаса Кларенс вернулся.

— Все готово, — сказал он.

Она сунула руку в карман пальто и достала пачку двадцаток, зажатую скрепками:

— Сколько я тебе должна?

— Нисколько.

Она недоверчиво посмотрела на него:

— Я серьезно.

— Правда, нисколько. Я помню твою дочурку. Она была милым ребенком.

На глаза Сьюзен навернулись слезы:

— Спасибо.

— Не переживай. Наверное, там ты встретишься с Дэнни?

— Я не в курсе. — Она правда не знала, приедет ли на казнь ее бывший муж.

Но в глубине души надеялась, что так и случится. Чем бы ни была эта волшебная вещь, называемая в психологии «завершенность», она боялась, что не почувствует ее, если Дэнни не будет рядом. Они вместе пережили эту ужасную потерю, и им нужно было пережить вместе и завершение этого ада. Прошло девятнадцать лет с тех пор, как она видела его в последний раз, но, может быть, в эти выходные они снова воссоединятся, хотя бы в качестве друзей.

— Ну, если ты все-таки увидишь Дэнни, передай ему от меня привет. Да благословит вас обоих Господь.

— Спасибо, Кларенс.

Сьюзен вернулась на шоссе 9N и выехала из города. Впереди еще две с половиной тысячи километров, подумала она.

За окном остался бар «Ворона». Вывеску «Ночь в память Эми Лентиго» наполовину оторвало, и теперь она развевалась на ветру. Спустя пять километров она оказалась в Коринфе. В центре городка зашла в закусочную «У Молли». Внутри всколыхнулись воспоминания. Именно здесь началась та история…

Глава пятая. Пятница, 12 апреля, двадцать лет назад

Сьюзен была на кухне и собиралась отвезти Эми в школу, когда из закусочной позвонила Молли.

— Так хорошо, что я застала тебя дома! — воскликнула она. Ей было за шестьдесят. Молли открыла закусочную тридцать лет назад, во время расцвета бумажной фабрики. Каким-то чудом с тех пор она оставалась на плаву, несмотря на все взлеты и в основном падения экономики. Сьюзен чертовски уважала ее.

— Привет, Молли, я уже в дверях.

— Есть ли шанс, что ты сможешь помочь сегодня в закусочной? Нэнси и Эйлин дома валяются с простудой, я в отчаянии.

Сьюзен быстро все подсчитала. Она любила проводить вечера пятницы дома с Эми, играя в «Монополию» или за просмотром кино. С другой стороны, вечером в выходные в закусочной было людно, и можно было бы сразу воспользоваться щедрыми чаевыми, потому что те три «верных» варианта со дня показа недвижимости не сработали.

А для Дэнни было очень важно прийти домой и получить свой законный ужин, тем более в конце рабочей недели. Но он говорил о том, что собирается работать до семи или восьми вечера, поскольку ему было нужно подготовить к показу объект на Скофилд-роуд. Когда Дэнни возвращался домой так поздно, то все, что ему было надо, — это чипсы, сыр и пиво перед телевизором, где показывали баскетбол. Так что его абсолютно не напряжет, если она поработает сегодня вечером.

Еще надо было решить вопрос с Эми: найти кого-нибудь, кто присмотрит за ней. Поэтому она сказала Молли, что перезвонит чуть позже и сообщит о своем решении.

Эми в нетерпении топала ножкой и ныла:

— Мама, мы опоздаем в школу.

— Как ты смотришь на то, чтобы потусить сегодня с бабушкой после школы?

Личико Эми в мгновение просветлело, и она захлопала в ладоши:

— Мы сможем сделать браслетики!

— Я уверена, бабушка будет в восторге, — ответила Сьюзен и набрала своей маме. Они не разговаривали уже три дня, с тех самых пор, как она попросила Ленору держать своего нового кавалера — его звали Фрэнк — подальше от Эми. Сьюзен надеялась, что Ленора больше не злится и с ней можно будет нормально поговорить.

Ее мама жила неподалеку, в трейлере на шоссе 9N. Она подняла трубку после второго гудка.

— Это кто? — прорычала она голосом, который бывал у нее обычно по утрам.

— Привет, мам, надеюсь, я тебя не разбудила?

Пару мгновений в трубке висела тишина, и потом Ленора наконец ответила:

— Ты на пять минут опередила мой будильник. Что случилось? Все в порядке?

Сьюзен выдохнула: мать не держала на нее ни зла, ни обиды.

— Я звоню узнать, могла бы ты посидеть сегодня с Эми.

— Конечно, не вопрос. Ты хочешь, чтобы я забрала ее после школы?

— Это было бы чудесно. Спасибо, мам.

— И не переживай, Фрэнка там не будет. Несмотря на то что ты совершенно ошибаешься на его счет.

— Я тебя люблю, мам.

Как только она повесила трубку, в комнату вошел Дэнни. От него пахло лосьоном после бритья, который Эми и Сьюзен подарили ему на день рождения. Она повернулась к мужу:

— Молли звонила. Я сегодня поработаю в закусочной, хорошо? А мама заберет Эми.

Дэнни кивнул с отстраненным видом и принялся заваривать себе кофе, как любил. Он пребывал в подавленном настроении из-за того, что дела в сфере недвижимости шли не так успешно, как ему бы хотелось. Сьюзен решила немного приободрить его:

— Приходи вечерком к Молли. Она накормит тебя бесплатным ужином, и еще там будет одна хорошенькая официантка Сьюзен, которая будет не прочь пофлиртовать с тобой.

До того как Дэнни ответил, Эми дернула ее за руку:

— Мамочка, я правда сильно опаздываю…

Дэнни впервые за утро оживился:

— Этой ночью у тебя была зубная фея? — спросил он у дочери.

— Да! Она оставила целых два доллара!

— Ого! Да ты у нее любимица! Хорошего тебе дня, Эми-Шлэми!

— И тебе, папочка-шляпочка!

Дэнни улыбнулся. Эми всегда умела его развеселить, в каком бы настроении он ни находился.

Сьюзен и Эми сели в машину и покатили в сторону школы, проехав мимо «Гостевого двора». Там всегда гостили десять или двадцать неудачников, один из них стоял возле своей разбитой старой машины и доставал из нее что-то похожее на ящик с инструментами. Пока «Додж-Дарт» проезжал по улице, постоялец не сводил с него глаз. У него было плоское уставшее лицо, и выглядел он как человек с непростой судьбой. Эми дотронулась до единорога на своем ожерелье:

— Ты знаешь, почему единороги такие крутые?

— И почему же, милая?

Эми начала болтать о единорогах и кентаврах, но Сьюзен слушала ее вполуха. Она думала о