Песнь пророка - Пол Линч Страница 43

через столбик, у него почти получается, но тут матрас выпрямляется и сбивает со стены фотографию в рамке, та пролетает мимо и приземляется на пол в прихожей. Айлиш придавило тяжестью, либо Бейли тянет слишком сильно, либо совсем не держит матрас, эй, ты там полегче, говорит она, не то уронишь меня с лестницы. Я тут ни при чем, отвечает Бейли, этот матрас сам себе на уме. Они вносят матрас в гостиную и ставят у окна, завеса черного дыма медленно поднимается над крышами, солдаты и автомобиль исчезли. Что ты задумала, спрашивает Бейли. Я решила, что лучше нам пока пожить внизу, надеюсь, бои не приблизятся, но спать пока будем здесь. Звонит ее телефон, и она бежит наверх. Папа, я так рада тебя слышать, целую вечность не могу до тебя дозвониться, у нас несколько дней перебои с электричеством, а как ты? Я только что был в саду, английский плющ заполонил все вокруг, это от соседа, он всё нарочно, в прошлом году я срезал плети, а плющ снова перелез через стены и крышу сарая и намерен задушить все мои посадки, я и звонил соседу, и стучал ему в дверь, но он не открывает, скажи, куда подевался секатор с длинной ручкой, опять ты взяла его без спроса? Айлиш задерживает дыхание, вызывая в памяти лицо, которое знала всю жизнь, но видит только искаженное отражение на воде. Пап, говорит она, я так волновалась, не знаю, когда я до тебя доберусь. Обо мне не волнуйся, говорит он, со мной все будет хорошо. О, вспомнила, он у меня в сарае. Что в сарае? Секатор, ты дал его мне, чтобы обрезать фуксию, послушай, ты уверен, что все в порядке, у тебя хватает еды, тебе что-нибудь нужно? Закончив разговор, она замечает на полу фотографию, лежащую тыльной стороной кверху. Поднимает ее и видит маленького Марка с поднятыми вверх большими пальцами, возникающего из жерла водяной горки. Рамка треснула, но стекло осталось целым, и она не может вспомнить, где была сделана фотография. Сен-Жан-де-Мон, произносит она вслух. Что там, спрашивает Бейли из гостиной. Что где, говорит она, глядя ему в лицо и видя Марка, в конце концов, разве они друг на друга не похожи.

Быстрый холодный душ, неизвестно, через сколько дней снова удастся помыться, она велит Молли спускаться, запирает дверь, стиснув зубы, стоит перед холодной струей, становится под воду. Словно во сне, волосы остаются в руках, скользят по ногам, будто некое черное водяное растение, и, выйдя из душа, она выуживает их и смывает в унитаз. Внезапный быстрый обмен пушечными выстрелами, она подходит к окну, пытаясь выглянуть наружу, невозможно понять, далеко или близко, теплая голубизна неба над деревьями, сколько дней прошло с тех пор, как Молли завязала последнюю ленточку, должно быть недели две. Она ловит себя на том, что стоит перед Молли, уперев руки в боки. Я просила тебя спуститься, говорит она. Молли странно смотрит на нее и начинает орать, мы все умрем, мы все умрем. Айлиш выдергивает ее из постели, говоря, что с нее хватит, тащит Молли в ванную, включает душ, раздевает дочь и ставит под холодную воду, худенькое белое тело не сопротивляется, Молли лишь поднимает руку, прикрывая грудь. Ты не умрешь, я просто хочу, чтобы ты спустилась вниз, бои не дойдут до нашего дома. Айлиш заходит в душ, начинает торопливо обтирать Молли мочалкой, опускается на колени, чтобы вымыть дочери ноги, Молли дрожит, джинсы на коленях и рукава Айлиш промокли насквозь. Ты должна немедленно это прекратить, кого встретит твой отец, когда вернется, дочь, которую помнит, или чужого призрака? Она поднимает глаза и видит рассеянную улыбку дочери. Но папа не вернется, он не вернется, потому что он умер, разве ты не знала, разве они тебе не сказали, странно. Рука замирает, дыхание перехватывает, мочалка выпадает из рук, Айлиш медленно поднимается. Двумя пальцами она берет Молли за подбородок, приподнимая лицо, чтобы лучше видеть глаза, которые косят, избегая ее взгляда. Никогда больше так не говори, даже думать не смей, твой отец не умер, никто никогда такого не говорил, не знаю, кого ты наслушалась, но это неправда, правды не знает никто, ни ты, ни другие, ее просто неоткуда узнать. Все, что таилось внутри ее тела, что было заперто в сердце, выходит наружу через рыдания, руки дочери молотят по воздуху, Айлиш прижимает Молли к себе, шепчет на ухо, гладит по затылку. Мы в тоннеле, пути назад нет, нам придется идти, идти долго, чтобы выйти на свет с другой стороны. Она намыливает волосы Молли, мягко массирует голову, пальцами ощущая, что творится у дочери в голове, ее мысли о жизни, разум был так переполнен этим миром, но мир ушел, пролился слезами из глаз. Она вытирает Молли желтым полотенцем, затем оборачивает полотенце вокруг дочери и усаживает ее на стул. Помнишь, как ты раньше говорила про хоккей, что не бывает проигрыша, ты либо учишься, либо выигрываешь, так вот сейчас мы учимся, и мне очень нужно, чтобы ты ко мне вернулась, я никогда еще так сильно в тебе не нуждалась. Молли поднимает лицо, пустое, беззащитное, боль ушла, и в необитаемом теле остался только взгляд, только шепот. Но если он не умер, откуда это чувство, почему я чувствую это в груди весь день, и когда сплю, и когда просыпаюсь среди ночи, словно что-то внутри меня умирает, и мне страшно, что это папа, который живет в моем сердце, и больше всего на свете я боюсь, что это чувство умрет навсегда, и я так сильно хочу сохранить папу в сердце, но не знаю как. Айлиш хочет взять Молли за руки, но та отстраняется. Прошлой ночью мне приснилось, что он вернулся, было девять вечера, он просто вошел в дверь, скинул ботинки, надел тапочки, оказывается, все это время он провел на работе, просто не мог найти телефон, все оказалось так просто, он поужинал, сел на диван рядом со мной, обнял меня, и тут я проснулась. Айлиш гладит Молли по руке, смотрит в ее широко распахнутые глаза, пораженная тяжестью, которая лежит на сердце у дочери, видит, как ее сердечко трепещет в глубине горла. Твой отец всегда рядом с тобой, даже если его нет, в этом смысл твоего сна, он пришел к тебе, чтобы напомнить, что он всегда рядом, потому что живет в твоем сердце, и сейчас он здесь, обнимает тебя и всегда