Человек маркизы - Ян Вайлер Страница 40

машину, он выуживал книгу с заднего сиденья, водворял на лицо прямо-таки величественную мину и царственно помечал заказы. Правда, пометки «Н» всё ещё преобладали, но это уже ничего не решало. Меланхолия, которая прежде неизменно окутывала его, уступила место профессиональному безразличию. Теперь поражение терпели люди. Но не он.

А потом у меня был день рождения. Шестнадцатый. Верстовой столб в жизни любого молодого человека. Первого августа. Этот день почти всегда приходился на летние каникулы, и это означало, что друзья не приходили в гости. Часто это совпадало и с отпуском взрослых, и моя мать устраивала праздник в ресторане, где мы тогда вели себя хуже, чем обычно, потому что у ребёнка как-никак праздник.

Если мы были в это время в Ханвальде, то на столе неизменно возникал торт, сделанный кондитером на заказ. Креатив матери состоял в том, что она задавала тему оформления торта и донимала кондитера так, что он уматывался, переделывая своё творение с темы «Ночь в Ханвальде» на тему «Ким – наша Золушка».

В мой шестнадцатый день рождения меня разбудила музыка. К этому времени я давно уже выдворила из своей каморки все лаки, краски и растворители. Не годилось спать с ними в одном помещении. Папен отнёсся к этому с пониманием и отставил все эти банки и вёдра в дальний конец склада. С тех пор я сносно спала в своей каморке и даже находила её уютной, пусть и без настенных татуировок и десятка подушек разной величины.

Когда я вышла из каморки, Папен уже накрыл и украсил стол. Судя по декорациям мне было четыре годика. Просто у него не было опыта, и он нахватал в супермаркете всего, что подходило под определение «девочковое» и «деньрожденное». Кроме того, он испёк «мраморный» пирог. Я терпеть не могу мраморный пирог. Я однозначно выступаю за команду «светлое тесто». Шоколадная часть никогда не обладает вкусом шоколада, лишь горелого тёмного теста. Всякий раз, когда мне приходилось иметь дело с мраморным пирогом, я пыталась отделить светлую фракцию от тёмной. И часто получалось. Это зависело от того, насколько интенсивно перемешивались обе части теста. Если у пирога был верх и низ, то худо-бедно получалось. Но мраморный пирог в любом случае был пустой тратой времени. Так я считала хоть в пятнадцать, хоть в шестнадцать лет, да и в тридцать два продолжаю так считать.

– С днём рождения, дорогая Ким, – воскликнул мой отец и так дунул в свистульку «язычок», что я чуть не упала в обморок от испуга. Я задула свечи на мраморном пироге, и он его разрезал. – Экстра-изысканный мраморный пирог из отеческих рук. И хорошо перемешанный, чтобы действительно походил на мрамор, – гордо похвастался он.

Я положила кусок себе на тарелку, а он держал речь: светлую и тёмную в нераздельных струйках, поистине мраморную.

– Это круто, большое спасибо, папа, – сказала я, заложив тем самым краеугольный камень пожизненного обеспечения меня мраморными пирогами. В последующие годы он всегда очень старался так же тщательно перемешать тесто для мраморного пирога, как в мой шестнадцатый день рождения.

Подарки лежали на столе, который он застелил розовой бумагой. Bravo Hits 47, книга Энид Блайтон и шарф с эмблемой футбольной команды «MSV Дуйсбург». Шарф всё ещё со мной и по сей день, книга тоже. А диск куда-то запропал. Если бы мне такое подарила мама, я бы, наверное, взбеленилась, а книгу бы вышвырнула из окна гостиной. Эй, алло! Книга? Книги были декоративной деталью, по крайней мере в глазах Хейко Микулла. Что ещё с ними делать? Хорошо. Читать. Что я потом и сделала. И мне даже понравилось. Сегодня я думаю иначе, но тогда книги представляли для меня скорее угрозу.

– Сегодня мы устроим выходной, – сказал мой отец и посмотрел на меня с ожиданием, так, будто ему требовалось моё согласие. – Мы хорошо поработали, поэтому можем сегодня отдохнуть, – повторил он свою мысль. – Сегодня будем делать то, что ты захочешь. Как ты на это смотришь?

Это была увлекательная идея. Поскольку если уж мне чего и не хватало в этом заржавелом городе из вестерна, так это огоньков, отражений в витринах, пальм, всего того, что купить можно, но никто не обязан. Блеск цивилизации, который найдёшь только в торговых моллах. Дома я часто встречалась с друзьями в торговом Рейн-центре, где можно было провести целый день. Единственным недостатком в этом были полицейские, которые специализировались на поимке прогульщиков школы, а мы чаще всего ошивались вблизи игрового зала в «Сатурне». Если попадёшься там в одиннадцать утра за игрой, тебя вполне могли загрести. Тогда выручал только «час сказок» Ким Папен. У меня были хорошие наработки в том, как рассказывать им, что я дожидаюсь здесь маму, которая сейчас у врача. Она тут неподалёку на лечении и без моей помощи плохо держится на ногах. Рассеянный склероз. И становится всё хуже. А больничная страховка не покрывает кресло-каталку, пока она ещё может передвигаться на костылях. Но если утверждаешь такое, надо держать наготове фамилию врача, который принимает здесь неподалёку, потому что служивые непременно спрашивают: «И у какого же врача твоя мать сейчас на приёме?»

Конечно же надо знать настоящего врача с настоящей приёмной. Если просто сказать: «Не знаю, как его фамилия», то дело пропало, ведь когда тебе постоянно приходится сопровождать мать, ты поневоле знаешь и фамилию врача. Потом покажешь мобильник и говоришь, что ждёшь от матери сообщения. И очень хорошо идут мокрые глаза. Извините. Это всегда срабатывало.

– А есть тут где-нибудь поблизости торговый центр?

Папен посмотрел на меня ошеломлённо. Он, может быть, рассчитывал на то, что я захочу совершить приятную прогулку по окрестностям. Или пойти в музей. Или поехать в Ксантен. Но раз уж он заверил, что будет сделано всё, чего я хочу, то улыбнулся и сказал:

– Конечно. Центр в Оберхаузене.

– Это далеко?

– Полчасика.

– А можно взять с собой Алика?

Мне нужен был Алик. Не то чтобы я не хотела побыть с отцом. Но я уже две недели постоянно разъезжала с ним, продавая маркизы. Он уже всё мне рассказал про Stern-Combo Meißen и про то, как хорошо проводить отпуск на Камчатке, если знаешь, как туда попасть. И что Камчатка якобы почти такого же размера, как Германия, и это при численности населения в один Бохум.

– Только представь себе, если бы нам пришлось продавать наши маркизы на Камчатке, – смеясь, восклицал он. И я его за это любила. Но свой день рождения хотела провести с Аликом.

– Конечно же пусть едет