Прощание с котом - Хиро Арикава Страница 38

Ему никогда особо не нравились кошки, но однажды он сказал:

– Все коты милые.

И удивил этим всю семью.

Безжалостный к медузам, доброжелательный к котам. Минус один, плюс один.

Он был чудаковатым папой со своими тараканами в голове, но хорошим и любимым своей кошкой – на этом и закончим.

Прощание с котом

На обеденном столе осталось блюдце с соевым соусом.

В нем плавало несколько рисинок. Еще с завтрака, наверное.

Что ж, этого должно хватить.

Скатерть была расписана цветочками, между ними – свободное место.

Этого тоже должно хватить.

Ко́да Сакураба быстро макнул лапу в блюдце. Потом твердо опустил на скатерть в промежуток между цветочками. Какое-то время подержал прижатой, убрал, и на бледно-голубой скатерти остался узор в виде цветка сливы.

Отлично получилось.

Он еще раз всмотрелся в оставленный отпечаток и вновь обмакнул лапу в соевом соусе. Повторил все действия во второй раз, в третий. Голубая скатерть на глазах заполнялась черными цветами сливы.

Да, я сегодня в ударе, решил Кода.

Он уже собирался оставить четвертый и пятый отпечатки, как вдруг…

– Хироми, нельзя! – прикрикнула мама.

Черт, заметили!

Кода сложил уши назад и прикинулся, что спит.

– А я что сделал?

Из коридора в гостиную удивленно заглянул Хироми – средний сын семьи Сакураба. Кода Сакураба, кот, был младшим сыном семьи, хотя он считал себя вторым по старшинству, а Хироми – последним.

– Ох. – Мама обернулась на Хироми и засмеялась. – Прости-прости, опять вас путаю. Я хотела сказать, Кода, Кода. Опять он художествами занимается.

Когда Кода оставлял отпечатки лап, в семье говорили, что он «занимается художествами». Почему люди называли это так, кот не понимал – ведь он ничего не рисовал.

– Снова ты за свое… – Хироми подошел к нему и легонько щелкнул по лбу.

– Пора уже перестать, у нас все скатерти в твоих лапах, – пожаловалась мама, взяла Коду и принялась мокрой тряпкой оттирать его правую лапу от соуса.

Кот терпеть не мог влагу и холод, поэтому почти сразу вырвался и начал вылизываться.

– Мам, я тебе то же самое сказать хотел: пора уже перестать. Постоянно слышу эти ложные обвинения.

– Да как-то забываться стала. Вас с Масахиро я никогда не путала.

Мама постоянно называла Коду Хироми и наоборот.

– Видимо, такая у меня судьба.

– И почему?

– Спросил у друзей со школы и узнал, что только младших чужими именами называют.

– Хм… – задумчиво произнесла мама, оттирая со скатерти пятна соевого соуса. – Может, это началось после того, как Масахиро женился и съехал? Вы с Кодой вдвоем остались, больше путать некого.

– Серьезно? – криво улыбнулся Хироми. – Да ты с самого моего детства так делаешь!

Мама только рассмеялась.

– Ладно, мне нужно отстирать скатерть. – Она бросила затею оттирать отпечатки тряпкой. – И где он только научился этой пакости…

Кода фыркнул.

Это не «пакость». Я упражняюсь.

Он тщательно готовился к моменту, когда в будущем от него потребуется отпечаток лапы.

Первое, что помнил Кода, – как его окружал страшный холод.

Двадцать лет назад, в дождливый сезон, мама почему-то его бросила.

Тогда он еще не до конца открыл глаза. Котенок не чувствовал маминого тепла, в поисках ее с трудом выполз из укрытия и попал под холодный дождь.

Он бы так и умер, но отец семьи Сакураба его подобрал.

У них дома уже жила кошка, персидская. Из-за необычного цвета радужки ее не хотели оставлять в зоомагазине, поэтому отец ее забрал. Таким он был человеком – никогда не бросал животных в беде.

Тебе крупно повезло, говорила котенку персидская кошка Диана, пока он пил ее молоко.

Отец постоянно кормил его, но делал это неумело. К тому же, когда пьешь из бутылочки, нельзя уткнуться мордочкой в теплый мех.

– Я тоже его покормить хочу! – ныл сын, Масахиро.

Скоро у семьи родится еще один ребенок, и Масахиро станет старшим братом, рассказывала Диана. Беременная мама сейчас в больнице.

– Нет, это слишком сложно.

Масахиро кормил котенка всего раз: тогда он с такой силой впихнул ему в рот бутылочку, что котенок потом долго кашлял.

Когда отец уезжал на работу, присмотреть за котенком он просил мамину подругу, домохозяйку, жившую неподалеку.

Котенок пил молоко каждые три часа, потом – каждые пять, а затем всего три раза в день. К этому времени он уже окончательно открыл глаза. Из роддома как раз вернулась мама с младшим братом.

– Ого, он похож на обезьянку! Ну и странная рожа! – закричал Масахиро, только вернувшийся с детсада, за что тут же получил от мамы по лицу.

Но Диана была с ним согласна.

Правда, сам он, когда родился, еще сильнее напоминал обезьяну, весело добавила она.

Мама очень ждала момента, когда сможет увидеть котенка. Она уложила младшего сына спать и наконец взглянула на нового члена семьи.

– Ну надо же! – обрадовалась она. – Какой красивый! Серый, полосатый!

Раньше котенок не знал, какого он цвета.

– Имя придумали?

Папа замялся:

– Нет, пока нет.

– Но ведь уже две недели прошло!

– Я не знал, сможем ли мы его оставить, поэтому не стал давать кличку. Не хотел привязываться.

Отец дожидался, пока мама вернется из роддома, чтобы решить, брать котенка или нет.

– Почему бы и не взять? – сразу согласилась она. – Тем более он, кажется, уже полюбил Диану. А ты у нас добрая кошка, да?

Диана гордо выпятила грудь.

– И какое бы имя ему дать…

– Давай сначала назовем ребенка, – предложил отец.

На регистрацию свидетельства о рождении давалось две недели, и все это время отец с мамой совещались. Они сошлись в одном: в имени должен присутствовать иероглиф «хиро», как у старшего сына. Отец предложил «Хироми», а мама, после долгих размышлений, – «Кода»: в этом варианте иероглиф «хиро» читался как «ко».

Оба не уступали и в конце концов решили сыграть в «камень, ножницы, бумага» – отец выиграл.

– Хироми… – с сожалением произнесла мама. – Разве не звучит как женское имя? Кода ведь лучше…

– Возражения не принимаются, ты проиграла. Раз тебе так нравится имя Кода, назови им котенка.

Так Кода и получил свое имя.

Когда Кода уже научился бегать, Хироми умел только ворочаться в кроватке и шевелить руками и ногами, торчавшими из-под одеяла.

Он в порядке? Вырастет?

С ним все будет хорошо, заверила Диана. Масахиро был таким же. Люди взрослеют дольше кошек.

Но даже после ее слов Коде казалось, что Хироми растет слишком уж долго,