Это снова ты - Алекс Хилл Страница 34

Из любви. Все из любви. Как много значат для нас те, кого мы любим. И как сильно они влияют на наши решения, поступки и самочувствие. Для любимых хочется только лучшего. Только счастья и ясных дней, но жизнь не может быть ровной постоянно. Неудачи случаются, ошибки совершаются. Эмоции нам даны, чтобы познавать мир и самих себя, чтобы реагировать на происходящее, защищаться и выживать; чтобы искать, стремиться к чему-то, просто быть. Почему все хотят лишить меня этого? Потому что любят, да? Лучше бы ненавидели.

Зубы стучат, как от озноба. Нос заложен, да и дышать все равно нечем. На парковку заезжает черная машина, и секунду, всего мгновение мне кажется, что это Дэн. Сердце подпрыгивает к горлу, мышцы ног напрягаются, приготовившись к рывку, но я вглядываюсь в номер и осознаю, что он никак не может быть здесь. Облегчение не длится долго, вина и страх сдавливают череп с обеих сторон. Он же за рулем был. Что я наделала? Если с ним?.. А мама? Она же сейчас…

– Ксю!

Оглядываюсь, в горле скопились хриплые рыдания. Женька трет глаза и идет ко мне мимо яркого рекламного баннера.

– Я проснулась, а тебя нет. Такой стремный фильм, да? Ничего не… Что случилось? – Она резко меняется в лице.

– Я облажалась.

Женька берет меня за руку, ведет назад в кинотеатр и втягивает в один из залов, где на экране мелькают сероватые кадры старого фильма. Людей здесь еще меньше, всего три первых ряда заняты школьниками.

– Что ты делаешь? – шепчу я.

– Не волнуйся. Лешка не будет против, – тихо отвечает Фомушкина, говоря о пареньке, что проверяет билеты. Она успела очаровать его сегодня утром, сделав комплимент прическе, которой нет. – Здесь прохладно, темно и нам никто не помешает.

Занимаем пару крайних кресел последнего ряда. Моя рука все еще покоится в ладонях Фомушкиной, но она ничего не говорит и не спрашивает до тех пор, пока я сама не начинаю говорить. Выкладываю все, что случилось, и становится еще противнее.

– Что со мной не так? – вопрос риторический, но ответ я все же получаю.

– Все с тобой нормально.

Смотрю на подругу, и она без капли сомнений встречает мой взгляд.

– Жень, я ужасный человек.

– Как и все. Так или иначе. Хорошие люди – выдумка.

– Что теперь делать?

– А чего хочется?

– Все исправить.

– И в чем сложность? Через полчаса позвонишь матери, скажешь, что поругалась с Дэном и вспылила. Она поймет. В этом нет ничего странного.

– Она не отстанет. Снова отправит меня к психологу.

– Ты вроде говорила, что тебе нравились сеансы.

– Да, потому что он мне говорил, что все мои чувства абсолютно нормальны.

– А ты в этом сомневалась?

Стягиваю резинку с волос, кожа головы зудит. Мне неуютно, тесно. Словно внутри борются чужие ожидания и мои собственные. Я разрываюсь между «должна» и «не хочу».

– Я уже не знаю, что думать, – вздыхаю, зарываясь пальцами в волосы на затылке, и с силой скребу ногтями голову.

– Может, поменьше думать? – предлагает Женька. – От этого все проблемы.

– Вынь мне мозг.

Фомушкина тихо смеется и склоняется чуть ближе:

– Я позже позвоню Дэну. Узнаю, как он.

– Спасибо, – отвечаю едва слышно.

– Да не за что. Если тебе интересно, то я не считаю, что ты сделала что-то плохое. Если бы меня так прессовали… – Она сводит глаза к носу и тянется ухом к плечу, высунув язык.

Не могу сдержать смешок. Нервный узел в животе чуточку ослабевает.

– Жень…

– Ммм?

– Как же мне с тобой повезло. Ты лучший друг, которого только можно желать.

– Вряд ли твои близкие с этим согласились бы, да? – лукаво щурится она.

– Мне все равно. Может, ты и не веришь в хороших людей, но для меня ты одна из лучших.

– Взаимно, детка, – кокетливо подмигивает Женька. – И хватит уже сомневаться в себе. Мы обе столько дерьма пережили, переживем и это. Да, будет непросто, но ты справишься, Ксю. И тебе не нужно для этого быть мной или кем-то еще. Сама поймешь и решишь, чего хочешь. Это твое право, твой выбор. Возможно, он не всем понравится, но они смирятся. Придется. Они тебя любят, а любовь не оставляет шансов.

– Я думала, ты и в нее не веришь.

– Она меня пугает, – с ошеломительной легкостью признается она. – Но это я. Мой выбор. У тебя будет другой.

– Ты что, раньше на психолога училась? Такие воодушевляющие речи.

– Спала с одним, – хихикает Женька. – У него были такие забавные очки и о-о-очень, о-о-очень длинные сеансы.

– Но он не сумел тебя вылечить, – уже в открытую смеюсь я и с благоговением принимаю щекотку непринужденного веселья, что возвращает в тело легкость.

– Мне уже никто не поможет, – поддерживает шутку Фомушкина. – Но знаешь, меня все устраивает.

– И это самое главное.

– Ага! Себе это скажи!

Мы улыбаемся друг другу, и кажется, что в темном зале на долю секунды становится светлее. Как же все-таки важно повстречать на жизненном пути особенных людей, возможно, странных, осуждаемых кем-то и где-то, но для тебя самых необходимых.

– Чем хочешь заняться сегодня? – беззаботно спрашивает подруга.

– Ну-у-у… Я поссорилась со всеми, с кем только можно, почти рассталась с парнем и словила очередную паничку. Даже не знаю, чем все это зафиналить. Может, ограбим банк? Или искупаемся в Дону голышом?

– У тебя еще есть Морозный. Не хочешь с ним?..

– Нет, – упрямо мотаю головой. – Давай лучше сходим куда-нибудь.

– Потанцевать?

– Можно. Только я не в настроении заводить знакомства.

– И не будем. Здесь наверняка есть своя Красноармейская или что-то вроде того. Устроим поход – по полчаса на каждый клуб. Никто нас не запомнит и не поймает.

– Звучит как план.

Лифт медленно ползет вверх по этажам, а я смотрю на свое отражение в залапанном узком зеркале. Состояние выровнялось, даже настроение немного улучшилось. Я поговорила с мамой, мы все уладили. Написала брату и извинилась за резкость. А с Дэном поговарила Женька, и он прислал мне сообщение: «Ксю, я готов подождать. Сколько хочешь. Сколько нужно. Я доверяю тебе и очень люблю. Возвращайся скорее*красное сердце*». Не самый плохой расклад, могло быть хуже. И сейчас я готова ухватиться за эту хлипкую соломинку, дающую отсрочку, чтобы еще недолго поболтаться на поверхности, прежде чем нырнуть и достать до дна. Нам с Дэном совсем скоро придется решить эту проблему. Наши отношения, чувства – есть ли у них будущее? Насколько оно светлое?

Фомушкина права во многом. По ней, может, и не скажешь, но за разумность в нашем