Москва – Питер - Ольга Станиславовна Назарова Страница 31

Этот довод заставил Игоря Вадимовича призадуматься. Характер старшего внука во многом повторял его собственный нрав, и академик примерил ситуацию на себя. Нет, он бы никогда не слил результаты, сколько бы ему не заплатили! Даже если отбросить в сторону всё прочее и оставить на чаше весов деньги или научную славу, он бы выбрал второе!

– Дед, если при смешении кислорода и водорода мы получаем железо, значит, это был неправильный кислород или сумасшедший водород! Помнишь? Ты сам когда-то так с бабушкой шутил! – Макс осознавал, что, возможно, делает глупость. Очень может быть, он даже потом пожалеет об этом, только вот иначе у него никак не получалось.

– Предлагаешь ещё раз всё проверить? – дед вдруг улыбнулся Максу. – А ты меня удивил, знаешь ли! Я-то думал, что ты вцепишься руками и ногами в эту возможность! Ладно, убедил! В конце концов, его результатами могли воспользоваться. Правда, я не очень себе представляю, кто именно? Ульяна? Но она тупа, как пробка!

– Есть ещё его ассистентка и лаборант, – напомнил Макс. – У них есть прямой доступ. Нет, он, конечно, не оставляет им результаты, но всегда можно уповать на человеческий фактор.

– Его ассистентка – это внучка моего приятеля, я кстати, хотел бы, чтобы Вадим обратил на неё внимание! Не представляю себе, как она крадёт данные!

– То есть она нет, а Вадька может? – саркастически уточнил Макс, заслужив усмешку деда.

– Ладно-ладно, уговорил! Сделаем проверку в более чистых условиях. Лаборанта я заберу на другую территорию, а Вере дам отпуск – её дед как раз недавно просил внучку не загонять, а прислать к нему.

Академик Вяземский побарабанил пальцами по полированной поверхности столика, стоящего в гардеробной, где происходили все секретные разговоры, с неудовольствием глядя на экран компьютера. – Если результаты новой проверки будут подтверждать мой первый вывод, никакие детские глупости вроде разбитого орла и детских привязанностей в расчёт браться не будут! Ты меня понял?

– Разумеется! – о том, что их разговор должен оставаться в тайне, не говорилось, это подразумевалось само собой.

– Останешься на ужин?

– Нет, я домой!

– Не бросил свои глупости с той подзаборной кошкой? – академик с неудовольствием покосился на внука. – Максим, если всё подтвердится, то мои преемником станешь ты! Я бы не хотел, чтобы ты тратил свою жизнь на пустые, ничего не значащие привязанности! На иллюзии для людей со средним умственным потенциалом. И да, кстати, как тебе Вера?

– Вера? – до Макса не сразу дошло, о чём это дед… – Ассистентка Вадима? Никак!

– А ты присмотрись повнимательнее! – хмыкнул Игорь Вадимович. – Конечно, после её возвращения из отпуска!

– По-моему, он согласился ещё раз всё проверить исключительно для чистоты эксперимента! – уныло размышлял Макс, выходя из дома.

– Максинька, а что вы обсуждали? – мать Максима и Вадима Вяземских младшего сына любила значительно больше всех остальных своих детей и была бы счастлива, если бы именно он стал наследником и преемником своего знаменитого деда.

Сразу домой не хотелось, он заехал в Сосновку, отошёл подальше от парковой аллеи и уселся у берега под высоченной берёзой, глядя как по тёмной осенней воде неспешно плывут жёлтые листья.

– Устал чего-то совсем… – мысли текли медленные, заторможенные. – Да, понятно, что если это Вадим, то наследным принцем становлюсь я. Мне и наследство и все плюшки, включая Веру. Вот уж радости-то привалило! Заменить главную девушку в моей жизни Мурьянку на эту самую Веру я не согласен! Прямо так и представляю себе, как демонстративно вытаскиваю из переноски Мурьянку и заявляю, что по мне лучше вот эта «пустая, ничего не значащая привязанность, иллюзия для людей со средним умственным потенциалом», а Вера и даром не надь, и в придачу не надь! Эээх, – он следил за летящим к воде листком и вспоминал апрель, рыжеволосую девушку с забавной собакой и совсем-совсем другой парк…

Словно мало было этой щемящей памяти, так его ещё угораздило включить в машине радио и услышать забавную песню, которую пел Валерий Сюткин, о том, что: «У твоей Москвы и его Невы стало общее что-то…»

– Да что ж за наказание-то? – он дослушал и с досады хлопнул ладонью по приёмнику.

Мурьяна никак не могла понять, что это случилось с её человеком.

– Пришёл, лапы пополоскал под водой и на диван улёгся! Не поняла, а где внимание? Где понимание! Кормление и ласкание… Он чего? Заболел? – она вспрыгнула на диван, угодив ровно в солнечное сплетение Макса и хладнокровно отметила, что реагирует он живенько. Приложила нос к его шее, проверила температуру и пульс. – Ничего себе, тёплый и всё стучит как надо! – прокогтила некоторые уязвимые зоны на шее, вызвав вполне ожидаемую и желанную реакцию.

– Мурьяна, ну что ж ты как бегемот с усами и когтями?! – возопил Макс, обследованный методами кошачьего анализа. – Под дых двинула, хорошо не ниже, прокогтила, и усами щекочешь!

– Ничего, здоровый! – одобрила Мурьяна. – Тогда вставай и работай на благо домовладелицы!

– Не мучь ты меня, Мурьяна! – устало попросил Макс. – Что-то мне тоскливо. Вот странно, да? Я же некоторое время назад многое бы отдал, только чтобы быть во главе родственной гонки, а сейчас мне это и даром не надо, и в придачу не хочется! Я уж не говорю о том, что теперь у меня есть иллюзии для людей со средним умственным потенциалом и расставаться с этими иллюзиями я никак не согласен! – он подхватил свою серую полосатую иллюзию, довольную тем, что её питомец, наконец-то начал вести себя так, как ему и положено, с трудом поднял себя с дивана и отправился в кухню.

– Иллюзия-иллюзией, а кормить требует по расписанию! – фыркал он, накладывая Мурьяне корм. – А кстати, надо посмотреть на эту Веру повнимательнее, может, это она результаты сливает?

Ассистенты у брата менялись довольно часто и Макс к ним особенно не присматривался. Зашёл в соцсеть, увидел новые сообщения, поморщился – общаться ни с кем не хотелось, нехотя открыл.

И уставился на…

– Мила? Мила! Ми-лааааа!

– Нет, с ним точно что-то не так! Надо было не на живот, а на голову прыгать со шкафа, это более информативно! – озабоченно пофыркала Мурьяна кактусу – надо же с кем-то разговаривать! Кактус так же взволнованно промолчал и был прав. Даже если бы ответил – никому это уже было бы не интересно!

Макс рванул в комнату, Мурьяна бросилась за