Удивительные истории о любви - Андрей Гуртовенко Страница 31

Хлопнула дверь, Денис проснулся, вскочил и выгнул спину.

Он совсем забыл, что попросил соседку со второго этажа присматривать за порядком и поливать дареную сотрудниками драцену. Пожилая Марья Васильевна была в семейном кругу деспотом, но дотошность в мелочах делала ее надежным человеком. Она ворчала, перекатывалась колобком на подагрических опухших ногах, но от острого наметанного взора не ускользал и малейший беспорядок. А уж сколько энергии скрывалось в пожилом ответственном человеке! Уму непостижимо. Как в термоядерном реакторе, не меньше.

Денис стек с кровати и подкрался к дверям. Уставшие после ночных кувырканий лапы ступали бесшумно, по позвоночнику прокатилась волна возбуждения, уши ловили каждый шорох.

Шаги раздавались в соседней комнате.

Свет дверного проема заиграл, замерцал, пропуская в заполненный неизменным серебристым туманом коридор женскую фигуру с ворохом одежды в руках.

Это не Марья Васильевна!

Шерсть на загривке поднялась дыбом, и Денис потрусил в сторону кухни, где скрылась незнакомка, осторожно заглянул. Девица сидела спиной к коридору, утрамбовывая разбросанную вечером грязную одежду в стиралку. Светлые волосы были завязаны в два хвоста, синяя полосатая футболка задралась над джинсовыми шортами, обнажила украшенную ложбинкой загорелую поясницу. Так и есть! Это не Марья Васильевна, а ее родственница… как ее? Варька? Ларка? Как-то так.

Ну, Марья Васильевна, ну, дрянь старая! Доверила его гнездо какой-то девице с голыми коленками. Денис трепетно относился к своему холостяцкому логову и ревновал каждый раз, когда очередная подружка, нарядившись в его рубаху, пила из его чашки, разбрасывала по полу белье, оставляла в ванной на расческе волосы, а на подушке – помаду.

Девица – Варька или Ларка – тем временем устроилась в кресле, поджав ноги и прихватив – его! – книгу с подоконника.

Этого Денис стерпеть не мог. Он прижал уши и выругался – шипение вырвалось из глубины кошачьего «я». Девица удивленно оторвала взгляд от страницы и уставилась на крупного полосатого кота в дверях кухни.

– Откуда ты?.. – она махнула книгой в сторону подобравшегося зверя, таращившего злые зеленые глаза, и поискала взглядом, чем бы его прогнать: «Небось, проскользнул сюда из подъезда, стервец! Неужто двери не закрыла?»

Выгнать кота необходимо самой, ведь иначе она подведет бабушку Машу, которую сегодня замучил прострел, и она доверила миссию внучке. Уж если животное успеет пометить углы, то вонять будет немилосердно, и Денис Сергеевич, когда вернется, станет хмуриться и морщить нос.

Дениса Сергеевича Варвара побаивалась и стеснялась. Еще школьницей она была влюблена в высокого широкоплечего мужчину из сто второй квартиры – он казался идеалом. Изредка сталкиваясь на лестнице, она шепотом здоровалась, не решаясь поднять взгляд. Голова кружилась от острого запаха дорогого одеколона и от улыбки, сквозившей в теплом низком голосе. Варя, заливаясь румянцем, смотрела ему вслед из окна – черноволосый, стройный, всегда в ладно сидящем костюме – и рисовала сердечки пальцем на запотевшем стекле, а маркером – на стене подъезда, за что теперь ей было невыразимо стыдно. Сейчас, находясь в его квартире, Варя чувствовала смущение и волнение. Когда она заметила разбросанную грязную одежду и решила ее убрать, сердце зашлось от одного прикосновения. И вот сейчас в святая святых появилась угроза – постороннее животное.

Варя исполнилась храбрости, ухватила сложенную на полке скатерть, чтобы набросить, если кот попытается удрать. Такого голыми руками не возьмешь!

– Котик… Котик… – обратилась она к нему, стараясь умиротворить животное ласковым голосом. – Брысь! Иди домой! – Она махнула скатертью. – Туда иди!

Брови сошлись над сверкающими синими глазами.

Денис опешил.

Эта дрянь! Кричала! На него! В его доме!

Да он сам ее сейчас выгонит!

Денис не знал, как ведут себя настоящие коты, когда взбешены, потому заорал и прыгнул, стараясь напугать девчонку.

Она взвизгнула, отскочила – когти увязли в ткани скатерти, и кошачье тело по инерции врезалось в холодильник.

Бамс! – вышибло дух, и Денис шмякнулся на пол. Загремела по полу турка, непрошенная гостья накинула на Дениса скатерть и обхватила его обеими руками. Кот рычал и отбивался, всем телом выворачиваясь из ловушки, но пальцы на загривке держали крепко.

– Тяжелый какой, – пробормотала запыхавшаяся девица.

Щелкнул замок – и Денис перевернулся в воздухе, стараясь упасть хоть чуть дальше ступеней. Когти скрипнули по бетону, заболели ушибленные о холодильник ребра. Двери квартиры победно захлопнулись.

Вот и все.

* * *

Ветер лениво шевелил листья в палисаднике. Денис ступал по узкой асфальтированной полоске вдоль стены.

Со вчерашней ночи лужи высохнуть не успели, а ноги мочить не хотелось. Зато асфальт был отвратительно колким и неровным. Лапы страдали. По крайней мере он мог добраться до офиса и кувыркнуться там. Должно сработать. Пусть только попробует не сработать.

– Кис-кис-кис, – услышал он и обернулся.

Старушка в плюшевом балахоне и меховых ботах высыпала из банки в щербатую миску объедки. У ее ног крутились две облезлые кошки – черно- белая и трехцветная.

Денис потянул носом и понял, что хочет есть. Он уже двинулся в сторону миски, но отвернулся.

Сначала дело: он превратится в человека и съест что-то настоящее.

Денис потрусил через чужой двор с качелями, затененными облезлыми кустами. В центре двора был небольшой неработающий фонтан.

– Ми-и-и-иу… – донеслось оттуда жалобное мяуканье.

Денис вспрыгнул на бордюр и заглянул вниз.

В бетонной чаше в ворохе блеклых листьев кто-то шевелился. На Дениса уставились большие светло-голубые глаза.

– Ми-и-и-иу… – повторил котенок.

«Ну вот, теперь с ним нужно что-то делать, – думал Денис, наблюдая, как спасенный Рыжик весело крутится под отсыревшей лавкой, ловит собственный хвост. – Он же совсем маленький. И, наверное, тоже голодный».

Он не знал, бывают ли у котов имена, ведь он не совсем кот.

Поход к офису откладывается.

Денис подхватил за шкирку пушистого мелкого и потащил назад, в свой двор. Бабка-кошатница ему молока нальет – хоть какой-то шанс выжить сегодня, а, может быть, и пережить грядущую зиму.

Он нес через дорогу смиренно болтающегося Рыжика. Лапы кололо камешками асфальта, неровно крашеными белой краской на «зебре». Кто- то клацнул фотоаппаратом. В душе бурлило раздражение.

От котенка пахло молоком, ромашками и мокрой грязью.

«Я теперь спасатель одиноких котят», – морщился Денис, но продолжил семенить вперед.

– А-а-аргх! – здоровенная псина дернулась навстречу, клацнули страшные зубы, звякнул удерживаемый хозяином ошейник с шипами.

Котенок испугался, растопырил лапки навстречу чудовищу, теплая жидкость оросила асфальт.

Изо рта псины воняло, капельки слюны брызнули в морду.

Денис чувствовал, как затряслись ноги, а шерсть на выгнутой спине встала дыбом. Эта тварь легко порвет его пополам, и всем будет все равно!

Он прибавил ходу и, не разжимая зубов на загривке