Это снова ты - Алекс Хилл Страница 30

Звучит перезвон бокалов, продолжается беззаботная болтовня. Незаметно наблюдаю за Димой, и вроде бы ничего необычного, он ровно такой, каким я видела его всегда: чуткий, уверенный, позитивный, энергичный и надежный. Только сейчас в этом есть что-то… неестественное, картонное, как декорации. Если смотреть издалека, выглядит вполне убедительно, но стоит подойти ближе, облупившаяся краска и трещины бросаются в глаза. И я не знаю, что это и откуда. Может, я вообще вижу то, чего нет?

– Ну все-все, закругляемся, – приговаривает брат, поглаживая костяшками щеку зевающей Насти.

– Дурацкая погода, – отвечает она, прикрывая ладонью рот. – Ненавижу дождь.

– Знаю. Я тоже.

Расплатившись по счету, выходим на улицу. Ветер становится еще свирепее, в воздухе пахнет озоном и мокрой пылью. Дима пожимает руку Саши, затем обнимает Настю и поворачивается ко мне.

– Где ты остановилась? – спрашивает он. – Давай подвезу.

– Нет, – влезает брат. – Мы…

– Все нормально, – отмахиваюсь я, ведь нам с Зиминым очень даже по пути. – Так и правда удобнее. Я поеду с Димой, а вы спокойно выезжайте из города.

– Нет! – повторяет Саша. – Скоро дождь пойдет. На байке небезопасно.

– Нам просто не стоит тратить время на препирательства.

– Вот именно! Садись в машину!

– Смени тон! – огрызаюсь я, полоснув брата воинственным взглядом.

– Спокойно. – Дима подступает ко мне чуть ближе и кладет ладонь на спину точно между лопаток. – Мор, ты чего? Не доверяешь мне?

– Ее жизнь? – слова брата хлесткие, как удар гибким прутом.

Рука Димы соскальзывает, а я втягиваю носом душный влажный воздух, что встает комом поперек горла. Я сама сказала Диме нечто подобное, когда он забирал меня у квартиры Кости, но в тот раз это была всего лишь шутка, а сейчас – нет. Стеклянный шар, в который меня посадили, звенит от напряжения, скопившегося внутри. Да сколько же это будет продолжаться?

– Кому, как не ему? – цежу я. – И кому, как не тебе, не знать об этом?

Саша опускает голову, Настя беспокойно хлопает ресницами. Это удар ниже пояса, но он первый начал. Если бы не Дима, то Саша сейчас не стоял бы здесь. Мы все это знаем. Все это помним. Он не имеет права так говорить о друге.

Где-то вдалеке раздается громовой раскат, и Мореева, вздрогнув, запрокидывает голову.

– Думаю, нам и правда стоит поторопиться, – говорит она.

Встревоженный вид Саши вскрывает старые шрамы. Подхожу к брату, виновато склонив голову.

– Сань, я понимаю, что ты волнуешься, но я доверяла тебе даже тогда, когда для этого не было ни единой причины. Научись доверять и мне. Я в состоянии принимать решения самостоятельно, а опеки мне хватает от родителей.

– Прости. Борщанул. – Он прижимает меня к груди и обращается к Диме: – Зима, я…

– Забыли, – без промедления отзывается он. – Я все понимаю, мы будем осторожны. Если пойдет дождь, остановимся, и я вызову Ксю такси.

– Хорошо. Напишите, как оба доберетесь до дома.

Саша отпускает меня. Дарю последние прощальные объятия Насте, тихонько шепнув:

– Я не хотела.

– Не волнуйся об этом.

Расходимся в стороны. Дима передает мне шлем, забирается на байк и протягивает руку для опоры. Смотрю в карие глаза и вижу дикую усталость и пустую отрешенность, от которых ноет в груди. Усаживаюсь позади Зимина, обхватываю крепкий торс и прижимаюсь к спине. Не могу понять, что именно мной движет, но, если можно было бы обнять еще крепче, я, наверное, сломала бы Диме пару костей.

– Может, лучше и правда вызвать тебе такси? – ветер приносит звуки его голоса, прохладные пальцы вскользь касаются моих ладоней.

– Поехали уже домой, – отвечаю я одновременно с громовым залпом.

Глава 8

Воздух становится все гуще, но скорость освежает. Не знаю, получится ли у нас с Димой убежать от дождя, да мне и все равно, если честно. Я снова здесь, в иной реальности. Мысли вязкие, как жвачка, кожа чувствительная, точно после ядреного кислотного пилинга. Это неправильно, но я отругаю себя позже. Если Женька уже на днях найдет нам квартиру, то, вполне возможно, это наша последняя поездка с Димой. Хочу запомнить ее. Насладиться близостью, пусть и символической.

Сворачиваем с асфальтированной дороги и плетемся через переулки. Похоже, Зимин старается срезать путь, но у небес другие планы. Ливень обрушивается на нас в одном из дворов старых кирпичных домов. Одежда становится мокрой за несколько секунд, тонкая ткань блузки и брюк облепляет тело, а стук падающих капель раздается со всех сторон. Скорость байка снижается, и вскоре мы останавливаемся под козырьком деревянной беседки.

– Не успели, – говорит Зимин, обернувшись. – Сейчас вызову такси.

– Нет! – кричу я и стягиваю шлем. – Не надо. Дождемся, когда ливень стихнет, и поедем вместе.

Над кронами низких деревьев светит одинокий фонарь, озаряя двор бликующим в каплях сиянием. Мелкие брызги попадают мне на лицо и волосы, но это не тревожит, а вот мысли о том, что придется оставить Диму здесь или, того хуже, он поедет в такую погоду домой в одиночку, – даже очень. Его темные ресницы слиплись, взгляд кажется тяжелее. С кончика носа и подбородка стекает дождевая вода, кожа блестит от влаги.

– Я обещал Саше…

– …что мы будем осторожны. Дождь идет, мы стоим. Все безопасно.

– Ты можешь простудиться.

– Брось! Этот дождь теплее воды, в которой я обычно принимаю душ.

– Но Саша ждет.

– Подождет! – перебиваю я сурово, Дима отворачивается и тяжело вздыхает.

– Спустись с байка, пожалуйста.

Выполняю просьбу Димы, позволяя слезть и ему, а после вновь забираюсь на мотоцикл, свесив ноги на одну сторону.

– Так ты промокнешь еще сильнее. – Зимин неодобрительно качает головой, а я безразлично пожимаю плечами, давая понять, что никуда не собираюсь.

По шее и спине стекают теплые капли, вызывая легкую щекотку. Оглядываюсь по сторонам – ни души. Лишь окна горят за пеленой дождя и тени покачиваются в ветвях деревьев. Мы словно и не в Ростове вовсе, а где-то в вымышленном городе, даже в картинке. Замерший кадр, лишенный начала и конца. Кусочек истории, смысл которой понять могу лишь я одна.

– Ксю, – окликает Дима, заставляя переключить внимание на него. – То, что ты сказала Саше. Не стоило так.

– Это ему не стоило так говорить! – Моим словам вторит ослепляющая вспышка молнии, а за ней и раскат грома.

Дима хмурится, задумавшись. Проводит ладонью по мокрым волосам и делает шаг вперед.

– Ты заступилась… за меня? – иронично спрашивает он.

– Да, и за тебя тоже. Саша порой перегибает с безопасностью, хотя сам год почти жил на той