Женщина из дома с олеандрами - Риити Ёкомицу Страница 28

что ему пришлось подменить товарища по работе, поэтому он опоздал. «Я ждала почти час», — медленно и холодно произнесла я и получила в ответ: «Вот как, почти час…» — «Бунраку сегодня закрыт». — «Вот как, Бунраку сегодня закрыт…» — он только и делал, что повторял мои фразы. Когда мы прогуливались вдоль Мидосудзи[16] у реки, в ответ на мою фразу, что сегодня прохладно из-за ветра, он промямлил: «Холодно, да, это все из-за ветра…» Я уже и без того была достаточно зла, а тут уж мне просто захотелось сигануть в эту самую реку. Возможно, он понял мое состояние, потому что сказал, что есть еще место, куда можно пойти вместо Бунраку, и привел меня в театр Ёсэ[17] «Кагэцу» у храма Ходзэндзи[18]. Я ничего не имею против Ёсэ, но все же если говорить о том, куда может пойти молодая пара в день первого свидания, то на ум сразу приходит множество более под ходящих мест — концерт, спектакль, кино. Шумные балаганные представления ракуго, фокусы и юмористические сценки — что может быть неуместней? Я никак не могла отделаться от этой мысли и в итоге даже ни разу не улыбнулась за представление. Когда мы вышли из Ёсэ, было уже поздно, поэтому он проводил меня до дома; но, пока мы шли плечом к плечу от станции темной, пустынной дорогой, я из упрямства не проронила ни слова. К тому же у меня то и дело урчал живот, так как я сильно проголодалась. Он забыл предложить зайти поужинать. «До чего невнимательный, бестолковый тип» — только и думала я весь вечер. Должно быть, он все же заметил свое упущение, потому что в следующий раз сначала пригласил меня на ужин. И видимо заранее все обдумав, без промедления привел в ресторанчик «Какифунэ» в районе Дотонбори[19], прекрасно подходящий для зимнего вечера, где заказал нам рис с овощами, маринованную рыбу и морепродукты в кляре. Время от времени мой спутник неловко ерзал на месте, рассеянно вглядывался сквозь запотевшие стеклянные окна на отражающиеся в речной воде огоньки на том берегу или вдруг становился слишком уж оживленным и радушным — чересчур даже для того, кто наконец получил возможность встретиться с нареченной. Но когда пришло время рассчитываться, его энтузиазм разом исчез. Когда он взглянул на счет, который протянул официант, на его лице отразилось искреннее недоумение. Он высунул кончик языка, мелькнувший за белоснежными зубами. Побледнел. Привстал с места и потянулся за деньгами. Но когда он уже отдал деньги, официант остался на месте. Этот человек безнадежно вернулся на место, вытащил было зажигалку, но не закурил и украдкой посмотрел в мою сторону. «До чего невоспитанный официант!» — подумала я поначалу, но тут наконец поняла — у него просто не хватило денег. Молча достала кошелек из сумочки, обошла своего спутника… Ах, какой стыд, какой стыд! Я почти рыдала в глубине души. Так мы все же смогли и расплатиться, и оставить чаевые, но что произошло бы, если б у меня вдруг не было с собой столько денег?! Даже думать об этом не хочется. Я и представить не могла, что такое может случиться, но все равно пришла со своими деньгами. Как же он мог допустить подобное! Конечно, у всех бывает безденежье, но у него ведь есть родители, и уж в крайнем случае он мог попросить у них, если нет возможности одолжить у посторонних… Думая обо всем этом, я загрустила при одной мысли о свадьбе, которая должна была состояться уже через месяц.

Кстати, как я узнала уже потом, в тот день отец действительно дал ему денег для встречи со мной. Однако в обеденный перерыв на работе этот человек не смог отказать коллеге, который просил дать денег в долг. И, беззаботно решив, что осталось маловато, но хватить, пожалуй, должно, пригласил меня в ресторан. Однако несмотря на эту беззаботность, он все же переживал: хватит ли денег, и что же делать, если не хватит. И думал об этом весь ужин, так что едва чувствовал вкус пищи. Когда я узнала об этом, то подумала: «Вот оно что!» — поняв, почему в тот день он отвечал практически на все вопросы абсолютно невпопад. «Но раз уж он так волновался и раз уж понимал, что может поставить меня в неловкую ситуацию, чего ему стоило проявить твердость и отказать коллеге?» — подумала я тогда. Но он не мог отказать. Таков уж его характер. И началось все не сегодня и не вчера — по словам его болтливого друга, эта дурная привычка сохранилась у него еще со времен, когда он учился на первых курсах университета в Киото.

В то время он, едва познакомившись с кем-то, тут же предлагал: «Может, одолжить тебе денег?» — это было его излюбленное выражение. Поэтому поначалу его принимали за богатого выскочку, который просто хвастается достатком семьи. А ведь на самом деле у него часто не было и пятидесяти сэн в кармане. Он питался в долг то в столовой, то в дешевых забегаловках и был совершенно не в том положении, чтобы одалживать деньги. И так легко предлагал и соглашался дать взаймы, конечно же, в основном из-за своей бесхарактерности и доброты. Кроме того, беспечный по натуре, он вообразил, что всегда сможет достать денег. Кстати, на самом деле все было совсем не так. На самом деле, хотя никто об этом не знал, его положение было просто катастрофическим.

Услышав чью-то просьбу одолжить денег, он отвечал: «Конечно! При себе у меня денег нет, но я сейчас принесу, подожди пару часов» — и выскакивал из аудитории, но на самом деле у него самого не хватало даже на еду. Поломав голову, в конце концов, словно в дурной бесконечности, он решал, что ничего не остается, кроме как самому взять в долг. Выслушать просьбу одолжить денег и дать слово одолжить денег — совершенно разные вещи, и одна не вытекает из другой, но для него просьба становилась непреложной обязанностью. Поэтому в итоге он решал одолжить нужную сумму у родственников.

В Киото у него была родня на станциях Никэн, Симогамо и Сисигатани, и, выходя из университета, он думал, куда быстрее добраться. На самом деле ему никуда не хотелось идти. Он просто не мог. У всей родни он уже занимал деньги, так что долги только росли. Но других идей не было, и сами собой ноги приводили его к