Не сдавайся! - Сара Тернер Страница 24

Мама сообщает, что отложила большую порцию Полли, но еще много осталось, так что, может, мы доедим десерт завтра вместе с пудингом или я его возьму в первый день на работу. Я уже собираюсь спросить, а не убьет ли нас дважды разогретый крамбл, как рис, но тут мне приходит в голову мысль.

– А там же еще картошка осталась, да?

– Ну да, но с чем, скажи на милость, ты ее завтра будешь есть?

Провожу ладонью над блюдом – еще горячее. Чудесно.

– Я не буду ее есть завтра.

Мама озадаченно смотрит на меня, но не возражает. Я складываю остатки крамбла в миску и накрываю оба блюда фольгой, а потом несу к выходу. Никто не должен давиться серой картошкой.

Глава десятая

– Ну как прошло возвращение на работу? – спрашивает Джори.

– Изумительно. Все как я представляла, даже лучше.

Он смеется. Я вышла на обеденный перерыв пораньше, чтобы успеть поймать Джори. Выходя из-за рабочего стола, я понижаю голос, лишая Малкольма, который вдруг внимательно уставился в компьютер, возможности подслушать. Малкольм никак не может взять в толк, что бывают платонические отношения между представителями разных полов. Его это настолько озадачивает, что, когда я упомянула о своих планах пойти в паб с Джори, он не удержался и заметил: «Удивительно, как хотя бы кому-то сейчас удается разобраться, что происходит в их личной жизни». Я не говорю в ответ, что видела, как Малкольм паркуется в ста метрах от офиса и ждет Бев, секретаршу из соседнего здания, но не могу не думать, а знает ли об этом его жена, с которой они тридцать лет прожили в браке, как он к ней относится. Не мое дело.

На улице гораздо теплее, чем было утром, и я выпутываюсь из теплого кардигана, прижимая плечом телефон к уху. Джори, как правило, перезванивает мне, только когда у него заканчиваются все уроки, но я еще с самого утра написала ему сообщение, пригрозив разжаловать его из лучших друзей, если он не поддержит меня в день возвращения на работу, особенно после семейной утраты, тем более учитывая, что другая моя опора в коме. На это ему нечего было возразить.

– Очень рад слышать, что на работе в тебе снова проснулась любовь к жизни, – хмыкает он. – Без приветственных объятий с Малкольмом обошлось?

– Фу! – морщусь я. – Еще не хватало. Если честно, мне кажется, я ему не нравлюсь. В последнее время он жалуется, что женщины пытаются захватить мир, начиная с корреспондентов новостей телеканала «Скай спортс». Если он еще раз скажет про левую «повестку», я его повестку засуну ему в… – Кашлянув, я прохожу мимо возвращающегося в офис коллеги. – Расскажи, как там у тебя? Какие-нибудь школьные скандалы?

– Боюсь, никаких скандалов, – рассеянно отвечает он, будто идет куда-то. – Буду через десять минут. Прости, Бет, что ты говорила?

Я поднимаю брови.

– Нет-нет, не буду тебя задерживать. Мы всего лишь впервые за эту неделю нормально разговариваем.

Скамейка перед офисом пока в тени, так что я иду погреться к каменной ограде позади здания и устраиваюсь на ней: она отделяет три офиса, гордо именуемых «сельским бизнес-парком», от фермерского хозяйства. Джори начинает заискивать и извиняться, и я улыбаюсь, открывая пакет кукурузных чипсов с говядиной и луком, еще чуть-чуть с удовольствием послушав, как он вымаливает прощение.

– Я знаю, прости-прости, я весь внимание – просто было бы здорово поболтать по вечерам или в выходные, в рабочий день не так удобно. Хотелось бы и повидаться нормально. Но еще раз плавать без гидрокостюма я отказываюсь – три дня потом согреться не мог.

– Должна сказать, странно это слышать от такого искушенного серфера, как ты. Мне тоже очень понравилось. Обязательно съездим на пляж еще, обещаю. Мне правда тебя очень не хватает. Просто столько всего дома навалилось…

– Знаю. Как Полли сегодня себя чувствовала?

– А что? – В груди все сжимается от предчувствия.

– А то, – понижает голос он, – что у нее умер отец, мама в больнице, она только что вернулась в школу, и в довершение всего прочего обеды теперь готовит ее слегка чокнутая тетушка…

Я громко выдыхаю.

– Прости. Просто ты работаешь в ее школе, и вопросы вроде «Как Полли?» звучат пугающе. Ты бы сказал мне, если бы услышал что-то про нее, правда?

– Нет, – отвечает он, – но только потому, что это было бы неэтично с моей стороны, как я тебе уже объяснял. Ее классная руководительница, миссис Сэндфорд, или руководитель потока обязательно тебе позвонят, если возникнут поводы для беспокойства. Тебе придется довериться этой системе.

Я обиженно надуваюсь, хотя он и не видит меня.

– Не понимаю, почему ты не можешь тихонько подслушать или разузнать что-нибудь в учительской, а потом мне рассказать. Я тебя не сдам, – на полном серьезе прошу я. Не доверяю я всяким системам.

– Бет, если тебя беспокоит поведение Полли, позвони в школу. Назначь встречу. Я у нее ничего не веду и уж точно не собираюсь для тебя шпионить – это было бы крайне непрофессионально.

– Чтоб его, твой профессионализм, – бормочу я.

– Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своей работой. Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.

– Неплохая попытка. И я же как раз вернулась на работу.

– Ты молодец. Должен признать, я удивился, что ты так быстро решилась. Ты же знаешь, никто бы тебя винить не стал, останься ты дома подольше.

Ну вот, Джори уже начал говорить как мой папа.

– Ну, мне показалось, так будет правильно. Очень тяжело проводить у Эмми с Дугом сутки напролет. Кроме того, я же не на полный день вышла – по крайней мере пока.

Я рассказываю, как Малкольм разрешил мне работать три дня в неделю, пока Тед заново привыкает к садику, а Эмми мы будем навещать по очереди. День начинается с того, что мама уточняет, кто поедет в больницу, остальные весь день ждут и надеются, а вечером те, кто ездили, рассказывают новости. Мы подбадриваем друг друга тем, что нет новостей – уже хорошо, но я все сильнее беспокоюсь, что отсутствие новостей означает отсутствие шансов на выздоровление.

– Ты сегодня успела отвезти Теда в садик? Не опоздала? – Джори знает, что я всегда опаздываю.

– Конечно нет. Хотя, если честно, Джор, выйти сегодня из дома была