Впечатления и встречи - Людмила Львовна Горелик Страница 24

Как хорошо сказал Бродский: они согревают меня еще и сегодня.

2. Время и мы

В тот давний год, в начале шестидесятых эта улица, задуманная как бульвар, еще отстраивалась, деревья лишь недавно высадили. Они ровными рядами качались на тонких ножках. Две девочки лет пятнадцати в демесизонных пальтишках — одна в коричневом, перешитом мамой из пальто отца, вторая в клетчатом, купленном в магазине для подростков, шли по еще не отстроенной улице

— А красиво будет, когда деревья вырастут большими, — сказала одна.

— Да. Только это не скоро. Мы уже старыми будет.

— Угу. Нам будет лет сорок. И представляешь, я приду к тебе, а у тебя дети… Ну, и внуки, там. Много, в общем. И ты стираешь: корыто с водой, руки у тебя все в пене. Кошмар! Тетка такая старая, забыла уже когда книжку в руках держала, вечно они в мыльной пене — куда с такой оравой, не настираешься…

Девочки начинают бурно хохотать, даже останавливаются от смеха.

— А ты? Ты толстая и пыхтишь, когда шнурки завязываешь…

— Ой, не могу…

Они хохочут, согнувшись, держась за животы. Им будет по сорок лет! Вот умора!

<…> Две очень пожилые тетки идут по той же улице. Деревья большие и красивые. Тетки обе в китайских пуховиках, одна худая и сутулая, другая толстая и пыхтит.

— Вот интересно: а почему мы тогда сказали «сорок», а не «семьдесят»? — задумчиво спрашивает одна.

— Потому что такого возраста мы не могли даже и представить! Это уже за всеми пределами! — отвечает другая.

И две старухи начинают бурно, как в молодости, хохотать. Они останавливаются, сгибаются от смеха, хватаются за животы.

— Ой, не могу!

— Вот умора-то!